Райчел Мид - Тени суккуба

Я не знаю когда мы увидимся снова. Думаю ты заметишь, что я сказал «когда», а не «если». Как я упоминал в Мексике, нет ничего во Вселенной, что могло бы нас держать далеко друг от друга. Не смотря на это, я хочу, чтобы ты была счастлива не зависимо от того, какие испытания снова предоставит тебе твоя жизнь. И я надеюсь, что однажды я буду опять достойным твоего уважения.

Так же я хочу, чтобы ты знала, я ничего не ожидаю от тебя после своего возвращения. Я просто хотел убедиться, что ты поняла, что я сделал…и как ты для меня важна.

Я взглянула на Романа, который изучал меня, пока читала. Я не знала, что поразило меня больше: возвращение Сэта, из-за меня, или то, что дела у Андреа так плохи. И то, и то было невероятным по-своему. И одна новость была трагедией неопрятного масштаба.

Я сглотнула, начав переваривать прочитанное, и заревела. — Я не знаю, со скольким еще я смогу справиться этой ночью, — тихо сказала я.

Лицо романа выражало сочувствие и цинизм одновременно. — Ну, у меня для тебя есть еще кое-что.

Он передал мне журнал. Он был из серии сплетен о знаменитостях, популярный журнал для издевательства над книжными магазинами. Я не могла представить почему он дает мне такую ничтожную вещь в свете всех произошедших событий. Одна страница была отмечена, и я повернулась к ней.

Там были разные фотосессии знаменитостей, тех, за кем охотились папарацци: актеры с их детьми, поп-звезды, замеченные в ночных клубах в Лас-Вегаса. Я просмотрела две страницы, чувствуя как начинает хмуриться мое лицо, потому что я пыталась понять какого черта я должна сейчас этим заниматься.

И я нашла это. Это была маленькая фотография, расположенная между куда более интересными и большими фотографиями плохо одетых актеров. Подпись гласила: «Автор бестселлеров, Сэт Мортенсен, наслаждается натуральной красотой в Мазатлане».

На ней были изображены мы с Сэтом, целующиеся на пляже.

«Это… невозможно». сказала я.

— Я не знаю-, сказал Роман сухо. — Выглядит довольно возможным для меня.

— Но Сет писатель. Такие журналы не интересуются о людях, как он.

— Он так привычен для тебя, что ты даже не понимаешь, насколько он известен. И, к тому же, это медленная неделя, они наверное печатают все, что смогли достать. Секс продается — и это достаточно сексуально.

Я снова посмотрела на фотографию. Это было достаточно сексуально. Она была снята, когда я лежала на Сете, и саронга сползла настолько, что было видно очень много кожи. Меня затошнило.

— Может быть никто не увидит этого. — Но, когда слова вылетели из моего рта, я знала, что это было неправдой. Как я ранее заметила, журнал был любимым в магазине, особенно из за его вопиюще смехотворных статей. Кто-то, где-то увидит это фото. И когда статьи могут быть придуманы, фотография как эта — которая явно показывает наши лица — не может лгать.

Я позволила журналу упасть на пол.

— Я не могу заниматься этим сейчас. Не после всего, что произошло.

Роман нахмурился, обоснованный интерес наполнил его черты. Я не думаю, что он был раз и фотографии и новому решению Сэта, но это было более, чем очевидно, что именно это меня беспокоило.

— Джорджина, что еще…?

Я подняла руку. — Не сейчас. Завтра. Мы поговорим завтра. Слишком многое… слишком многое произошло этой ночью.

В моей памяти вспыхнули безжизненные глаза Эрика. — Произошедшее делает все остальное вокруг ничтожным.

Он засомневался, затем кивнул. — Хорошо, ты хочешь все отложить на завтра? Я не имею ввиду свидание. Ну я даже не знаю. Пообедаем, поболтаем обо всем этом, чтобы это не разъедало тебя изнутри. Я действительно очень за тебя беспокоюсь.

Я начала говорить, что ему не стоит беспокоиться, что я в порядке, но я остановилась. Я сама не знала в порядке ли я. — Мне нравится эта идея, — сказала я честно. — Если я сумею немного отойти от всего этого, тогда — конечно. Я сообщу тебе об этом, — я устало встала со стула. — Но сейчас я хочу в кровать.

Он разрешил мне уединиться в своей спальне, с любовью и заботой в глазах. Это заставило меня чувствовать себя хуже, большей частью из-за того, какой низкий приоритет я отдавала его чувствам сейчас. Очевидно, что они были очень важны для него, и я ценила его рвение. Конечно его чувства для меня тоже что-то значили. Было что-то приятное и успокаивающее в его предложении просто посидеть и поговорить. Но было ли это так в свете происходящих событий? Я не могла позволить нашим отношениям перейти во что-то большее сейчас.

Особенно, когда мне предстояло на следующий день столкнуться с большими неприятностями в книжном магазине. У меня уже была целая серия появлений в магазине, когда я была встречена любопытными и скрытными взглядами. Чаще всего это было всего лишь смешными глупостями, и я понятия о них не имела, пока мне кто-нибудь не сообщит. Но сегодня, я совершенно точно знала что именно происходит. Не было никаких сомнений, что проклятый журнал вышел в продажу.

В этот раз взгляды не были любопытными или самодовольными. Во взглядах читалось обвинение. Презрительными. Я не могла им противостоять. Не сейчас. Я поспешила через весь магазин с свой офис, который я пообещала освободить на всю смену. Это было довольно лицемерным, учитывая мое мнение о Сете, избегающего свои проблемы. Мне вообще не везло.

Мэдди сидела за моим столом.

Я не видела ее где-то неделю, с того раза, как она пришла ко мне в квартиру. Тогда я ей сказала, что ей стоит взять отгул на неопределенное время, поэтому я никак не ожидала увидеть ее на работе так скоро. Она остановила меня мертвым взглядом на моем пути.

Хотя, ее лицо было намного мягче, чем я ожидала. Нет, оно было больше, чем мягким. Оно было вовсе безэмоциональным. Даже устрашающим. Как у скульптуры. И когда она подняла на меня глаза, это было так, словно заглянуть в глаза смерти. Холодные. Не выражающие ничего. Тем не менее, я закрыла за собой дверь, опасаясь того, что должно было произойти.

— У меня миллион предположений, ты наверно знаешь, — ее голос был таким же плоским, как и ее выражение лица. — Никогда, никогда я не предполагала такое. Я имею ввиду, что я конечно думала, что здесь будет другая женщина. Но я никогда не думала, что ей окажешься ты.

Моим губам понабилось невероятно много времени, чтобы начать шевелиться. — Нет… это не то. Это не то, о чем ты думаешь. Это не то, почему он сделал это… — я не могла закончить фразу и вдруг задумалась над своими словами. Не было ли это, под «этим» я понимаю себя, главной причиной, почему Сет ее бросил? Может наше небольшое пляжное представление и не было главной причиной, но я несомненно подлила масла в огонь.

Журнал лежал на моем рабочем столе, открытый на той самой странице. Она подняла его, изучая расчетливым взглядом. — Так что же тогда? Успокаивала его после разрыва?