Филис Каст - Богиня по зову сердца

Я вгрызлась в толстые куски ветчины и сыра, уложенные между двух ломтей домашнего ржаного хлеба. Хорошо, что утренняя тошнота, по крайней мере на сегодня, так и осталась утренней. Мне показалось, что такого вкусного сэндвича я в жизни не ела.

Отлично, — сказала я и откусила еще.

Просто ешь, — резко проговорил Клинт, не сводя взгляда с пламени.

Потом он, должно быть, пожалел о своем тоне, потому что заметно смягчился и посмотрел мне в лицо.

Тебе станет лучше.

Я выпила еще немного шоколада и кивнула:

Мне уже лучше.

Клинт облегченно улыбнулся, и мы молча закончили нашу трапезу.

Едва я сделала последний глоток горячего шоколада, как меня одолела зевота.

Тебе нужно поспать.

Я почувствовала легкий страх.

Что делать, если Нуада вернется? — Мне самой не верилось, что такое возможно.

Клинт взял меня за руку и поднял с кресла.

А кто этот Нуада? Ты так его называла и там, на поляне.

Мои пальцы сомкнулись на его руке.

Он был предводителем тварей, с которыми мы сражались. Я думала, монстр мертв.

Клинт мягко прижал палец к моим губам, заставив умолкнуть.

— Объяснишь после. Думаю, эта нечисть сегодня не вернется. Она даже сформирована была не полностью, поэтому силы будет восстанавливать еще медленнее, чем мы с тобой.

А вдруг ты ошибаешься? — спросила я, невольно задрожав от страха, сковавшего тело.

Если что-то приблизится к этой хижине, то я буду об этом знать.

Каким образом? — поинтересовалась я.

Доверься мне, — ответил он, подводя меня к кровати и отбрасывая толстое пуховое одеяло.

Я провалилась в пуховую перину, поняла, что бодрствовать мне осталось недолго, и свернулась калачиком на боку. Клинт укрыл меня, повернулся, чтобы вернуться к креслу у огня, но я его остановила, поймав за руку.

А вторая кровать там есть? — мотнула я головой, указывая на чердак.

Нет, — тихо ответил он, — Только письменный стол с компьютером.

Тогда спи здесь. Ты тоже без сил.

Клинт пытливо посмотрел мне в глаза, потом устало кивнул и обошел кровать с другой стороны. Я лежала к нему спиной, но почувствовала, как перина осела под его весом. Не говоря ни слова, он обнял меня за талию и уютно притянул к себе. Я понимала, что не должна так поступать, но заснула, наслаждаясь его теплом и ощущением покоя.

Сонное сознание было каким-то странным, туманным и совсем не предвещало путешествия в страну грез, куда прежде я так легко соскальзывала. Я далее сжалась, ожидая повторения кошмаров, приснившихся прошлой ночью, но вместо этого увидела сценку из своего детства, сначала смутно, а потом и четко.

На небольшом холме стоял кирпичный дом, построенный в деревенском стиле. Передняя дверь открывалась на бетонный дворик-патио, окруженный кустами вперемежку с кирпичными клумбами, где пышно цвели петунии. Вокруг огромного валуна стояли полдюжины кованых стульев различной степени заржавленности. Во дворе нес караульную службу огромный дуб. Я улыбнулась во сне глядя, как легкий ветерок колыхал его зеленые листья. На переднем дворе всегда дул прохладный ветер.

С шумом раскрылась сетчатая дверь, и появился отец. На его плече висел недоуздок, а в руке он держал какой- то инструмент, похожий на пестик для колки льда. Отец присел на стул, наклонился, разложил на камне недоуздок и начал стучать по нему этой штуковиной. Широкие плечи напряглись, литые мускулы футбольного игрока налились силой, что не вязалось с сединой в его шевелюре.

Я подсознательно понимала, что сплю, но радость наполнила душу. В этом мире отец был жив!

Милый! — по-оклахомски нараспев окликнула его из дома моя мачеха. — Ты вполне мог бы купить новый недоуздок, вместо того чтобы возиться со старьем.

Не-а, — проворчал папа. — Этот еще послужит.

Тогда как насчет холодного пивка?

Неплохая мысль, — улыбнулся он.

А потом все замерло. Я напряглась, переместив взгляд с застывшего отца на пастбище, окружавшее двор. Откуда- то с края земли надвигалась темнота.

«Пока я тобой владею, буду уничтожать все, что ты любишь, как в этом мире, так и в другом».

Эти слова без конца вертелись у меня в голове. Образ отца стал исчезать и в конце концов окончательно пропал. Я резко открыла глаза и увидела спину Клинта. Он как Раз наклонился к весело горящему огню, чтобы добавить трескучих дров. Я постаралась смирить громко бьющееся сердце и дышать ровнее, чтобы он не повернулся.

Этот сон, как и тот, что приснился прошлой ночью, не был магическим, во время которого Богиня позволяла мне быть свидетелем событий, происходящих без меня. Это был просто сон с налетом кошмара. Но означало ли это, что Богиня не приложила к нему руку? Возможно, могущество Эпоны в этом мире проявлялось не так четко, особенно если я не ошиблась в своем внутреннем ощущении насчет того, что к темному злу имел отношение Прайдери.

«Вдруг Эпона пыталась меня предостеречь?»

Чувства, которые нахлынули на меня от этой мысли, нельзя описать одним простым словом «интуиция».

Я села в кровати. Клинт обернулся и явно удивился, увидев, что я проснулась.

Нуада преследует моего отца, — сказала я с мрачной уверенностью.

Клинт кивнул.

Не сомневаюсь. — Он помолчал, — Монстр знал двойника твоего отца в Партолоне?

Нуада убил его, — тихо ответила я, — У меня на глазах.

Тогда нам придется его предупредить, — Клинт бросил взгляд на телефон.

Я невесело рассмеялась.

Не думаю, что мне удастся объяснить что-то по телефону. Я должна увидеться с ним.

Где он живет? — спросил Клинт, подойдя к окну и отдернув тяжелую клетчатую портьеру.

Всего в нескольких милях от Броукн-Эрроу, который расположен недалеко от Талсы.

Я когда-то жил в Талсе и знаю Броукн-Эрроу, — бросил он через плечо, взглянул в окно и покачал головой, — Лес предостерег меня, что зима в этом году будет длинной. В последнее время действительно было непривычно холодно, но я бы не поверил, что так рано может выпасть столько снега.

Я неловко поднялась с кровати и заковыляла к нему. За окном я увидела картину, больше походившую на Висконсин в феврале, чем на Оклахому в начале ноября. В волшебном лунном свете по-прежнему тихо падали снежинки. Лесной мир протянул обнаженные руки навстречу раннему снегопаду. Деревья и кусты уже были покрыты густым белым слоем, напоминая старичков в потертых шубах.

Бог мой! Да здесь совсем как в тундре. — Я поежилась, радуясь горящему очагу и теплой чужой одежде.

Дорогу выдержишь? — Клинт по-прежнему не отрывал взгляда от заснеженного ландшафта.

Ты хочешь сказать, что мы пойдем пешком? — Мое тело заныло от усталости.

Нет, я ведь не отшельник. У меня есть машина. Но если мы еще немного подождем, то, боюсь, дороги совсем засыплет. Тогда придется идти на своих двоих.