Лиза Смит - Предначертание

— Наверное, это были волкодавы или что-то в этом роде. Обычные волки не так агрессивны.

— Волкодавы таких следов не оставляют, — возразила Крис.

Под окном, в крови, засохшей на бетонной плите, виднелся след зверя, очень похожий на отпечаток собачьей лапы — тоже с четырьмя подушечками и четкими следами когтей. Но этот след был сантиметров пятнадцать в длину и около десяти — в ширину.

— О таких крупных волках здесь еще не слыхали. — Шериф перевела взгляд на разбитые окна. — Крупных и злобных… Будьте осторожны. Не нравится мне все это. Если мы поймаем этих ваших волков, я дам знать.

Шериф кивнула Полу. Тот держал во рту палец, который только что припечатал молотком. Водрузив шляпу на голову, Крис зашагала к своему автомобилю.

Ханна молча глядела на отпечаток лапы. Все были уверены, что здесь что-то произошло. Все — кроме нее самой.

«Ничего здесь не могло произойти, — думала она. — Все это происходит у меня в голове. Я должна понять, в чем дело, и все уладить… Я могу все уладить!»

— Спасибо, что принял меня снова так быстро.

— О… — Пол замахал руками, зажав молоток под мышкой. — Не беспокойся. Я хочу понять, что тебя так тревожит. Хочу добраться до самой сути. И потом… — едва слышно добавил он, пропуская Ханну в дом, — других пациентов у меня все равно нет.

Ханна прошла по коридору в кабинет. Внутри было темно, слабые лучи послеполуденного солнца с трудом пробивались через щели в заколоченных окнах.

Она уселась в мягкое кресло.

— Вот только вопрос: как до нее добраться? К тому же я толком не понимаю, что именно меня беспокоит. Все это слишком странно. С одной стороны, я, наверное, просто сумасшедшая, — устало проговорила она, пока Пол устраивался напротив, за столом. — Мне снятся безумные сны, мне кажется, что наступает конец света, у меня мания преследования, а вчера я стала слышать внутренние голоса… С другой стороны, эти волки… И они, судя по всему, реальны.

— Голоса? — пробормотал Пол, оглядываясь в поисках карандаша. Но карандаш никак не находился, и он снова уставился на Ханну. — Что ж, понимаю. Прошлой ночью, когда эти звери глядели мне прямо в глаза, я был почти готов поверить, что это не обычные волки… — Он запнулся и, покачав головой, заглянул под стопку бумаги, лежавшую на столе. — И происходит нечто… действительно странное. Но сейчас день, и мы — разумные люди, и мы понимаем, что должны разумно относиться к происходящему. И, знаешь ли, я уверен, что смогу найти этому вполне рациональное объяснение.

Карандаш наконец нашелся, и Пол со вздохом облегчения принялся вертеть его между пальцами.

Ханна почувствовала, что в ее душе зародилась надежда.

— Объяснение?

— Угу. Во-первых, не исключено, что все эти твои предчувствия никак не связаны с волками. Люди предпочитают не верить в совпадения, но они случаются. И даже если между всем этим существует какая-то связь… одним словом, не думаю, что кто-то охотится именно за тобой. Возможно, в нашей местности произошел какой-то сбой, что-то нарушило экосистему, и волки взбесились… может, и другие животные — тоже… а ты каким-то образом чувствуешь это. Как-то на все это реагируешь. Может, это предвестники землетрясения, или… или пятна на солнце, или магнитные бури. Неважно что. Но ты из-за этого живешь в предчувствии какого-то ужасного несчастья. В ожидании конца света или того, что тебя скоро убьют.

Увы, чуда не произошло. Надежда угасла — и это оказалось так больно, что лучше бы она вообще не возникала.

— Думаю, это вполне возможно, — сказала она. Ей не хотелось задевать профессиональное достоинство Пола. — Но как объяснить вот это?

Она покопалась в холщовой сумке, которая служила ей и рюкзаком и кошельком одновременно, и вытащила сложенный листок бумаги.

Пол взял его и развернул.

«Они видели тебя. Они расскажут ему. Беги — это твой последний шанс!»

Пол сунул карандаш в рот:

— Хм-м-м…

— Я нашла это сегодня утром. Записка была обернута вокруг моей зубной щетки, — тихо проговорила Ханна.

— И это твой почерк?

Она закрыла глаза и кивнула.

— И ты не помнишь, как писала ее?

— Я ее не писала. И в этом я уверена. — Ханна открыла глаза и глубоко вздохнула. — Эта записка испугала меня. Меня пугает все, что происходит. Я ничего не понимаю… и я не вижу, как можно остановить все это, если я этого не понимаю.

Пол задумался, покусывая карандаш:

— Послушай… что бы ни происходило, кто бы ни писал тебе записки, я думаю, твое подсознание пытается что-то донести до тебя. Об этом свидетельствуют сны. Но они рассказывают не обо всем. Я могу предложить кое-что… хотя сам я в это не очень-то верю. Но попытаться стоит. Если проникнуть прямо в подсознание, можно спросить его, что происходит.

«Проникнуть в подсознание…» — У Ханны перехватило дух.

— Гипноз?

Пол кивнул:

— Вообще-то я не поклонник гипноза. Это вовсе не какой-то волшебный транс, как нам твердят по телевизору. Просто это определенное состояние сознания, в котором ты расслабляешься и вспоминаешь то, что тебя пугает, после чего становится легче. Ничего особенного. Всего этого можно добиться самостоятельно, с помощью дыхательных упражнений.

Предложение Пола использовать гипноз Ханну совсем не порадовало. Гипноз — это потеря контроля над собой. Она окажется в чужой власти… пусть не во власти Пола, но уж своего подсознания — это точно.

«Но что мне еще остается?» — Ханна сидела, какое-то время прислушиваясь к себе.

Никаких внутренних голосов она не слышала — ни того, напоминавшего порыв холодного ветра, ни другого, с кристально-чистым звучанием… и это было хорошо. И все же это означало, что у нее нет выбора.

Ханна взглянула на Пола:

— Ладно. Давай.

— Прекрасно. — Он встал и потянулся за книгой, лежавшей на краю стола. — Надеюсь, что ничего не забыл… Ну, ладно. Может, ляжешь на кушетку?

Ханна было заколебалась, затем пожала плечами: «Если уж я решилась на гипноз, то нужно делать все по правилам».

Она легла и уставилась на темные потолочные балки. Несмотря на все свои несчастья, она едва сдерживалась, чтобы не захихикать.

Подумать только! Она лежит на настоящей кушетке психотерапевта, ожидая сеанса гипноза! Ее школьные друзья никогда бы и не подумали обратиться к мозгоправу: здесь чокнутые — в порядке вещей. Да, чтобы выжить в этом отдаленном, не слишком гостеприимном месте, иногда приходится быть несколько… эксцентричным. Но если ты признаешь, что не можешь сам справиться с ситуацией, уделяешь этому слишком много внимания или, хуже того, обращаешься за помощью, — это значит, у тебя серьезные проблемы. А уж если ты позволяешь себя загипнотизировать…

«Видели бы меня сейчас мои друзья».

— Ну, ладно, — повторил Пол. — Устройся поудобнее. Закрой глаза. — Он уселся с книгой в руке на краю стола, покачивая одной ногой. Его голос звучал тихо и монотонно — вполне профессионально.