Юджиния Райли - Страсть и судьба

— Это было давно.

— Я понимаю, но прошу вас, расскажите, что вы еще помните о ней.

Элисса молча покачивалась в кресле. Потом сказала:

— Она была хорошая и добрая. Она очень меня любила. — И отвернулась к стене, добавив: — Она дала мне эти подарки.

Сара вздохнула, поняв, что женщина очень устала, смущена и что извлечь из нее что-нибудь конкретное крайне трудно. Она опять посмотрела на коробочки.

— А вы не знаете, что означают эти подарки?

Элисса, суду по всему, не услышала.

— Только эти три остались, — пробормотала она. — Один я открою завтра.

Сара посветлела.

— Правда! Завтра ваш день рождения, да?

— Мне будет девяносто шесть лет, — сказала Элисса.

Вдруг Сару бросило в дрожь. Если она родит ребенка в прошлом, в 1872 году, эта женщина может оказаться ее дочерью, ее девяностошестилетней дочерью! Сара внимательно всмотрелась в лицо Элиссы. Та была так стара, так сморщена, что обнаружить какое-либо семейное сходство было невозможно. И только глаза… Боже правый, как же она не заметила, что у нее глаза Дэмьена? Темно-карие, живые?

— Как звали вашу матушку? — спросила она. Сердце билось у нее где-то в горле.

Элисса смотрела на Сару. Та подалась к ней и повторила без всякой надежды хриплым голосом:

— Умоляю вас, скажите, как звали вашу матушку?

— Фонтэн, — пробормотала та, — я — Элисса Фонтэн.

— О Боже!

И пока Сара приходила в себя, старуха спросила:

— А хотите увидеть ее могилу?

В благоговейном молчании маленькая группа женщин шла по лесу. Мадам и Сара поддерживали Элиссу под руки, а та с трудом передвигала слабые непослушные ноги.

Тени стали гуще, когда Элисса указала вперед и сказала:

— Здесь.

Сара посмотрела в указанном направлении, и не увидела ничего, кроме деревьев и спутанных веток, но Элисса продолжала медленно идти вперед, ведя их за собой сквозь небольшой прогал в куще зелени.

И вот они стоят, окруженные деревьями, отрезанные от всего мира, на полянке, а в середине полянки — два выветренных могильных камня, и перед каждым — кувшин с засохшими цветами.

— Вот могила моей матери, — сказала Элисса, — моя мать похоронена здесь, а здесь — отец. Я прихожу сюда два раза в неделю. Я молюсь, читаю Библию. Я поливаю цветы. — В ее глазах появился задумчивый рассеянный свет. — Я хожу еще и в другое место, там, у реки.

— Вы имеете в виду могилу Винси? — возбужденно спросила Сара. — Место, где похоронены Винси и Люси Фонтэн? Это вы ухаживаете за их могилами, да?

Элисса смотрела на Сару невидящим взором, ветер кружился вокруг нее, солнце омывало ее древнее лицо немеркнущей красотой.

— Ладно, — сказала Сара. Ей стало вдруг жаль старуху. — Не надо, не отвечайте.

Дрожа от предчувствия, Сара прошла по узенькой тропке между двух могил. Она посмотрела на камень справа; он был покрыт лишайником, буквы стерлись, и надпись прочесть было невозможно. Тогда она посмотрела на левый камень, он был несколько в лучшем состоянии, и разобрала конец надписи « Дэмьен Фонтэн ».

Содрогнувшись, она опустилась на колени, и слезы навернулись ей на глаза. «Дэмьен!» — прошептала она, исполнясь любви, грусти и уважения. Она тщательно осмотрела камень, но не нашла никаких дат. Потом еще исследовала соседний камень, ощупав пальцами неровную поверхность, но все равно не обнаружила никаких букв. Она повернулась к Элиссе, стоящей рядом.

— Вы можете сказать, как звали вашу мать?

— Фонтэн, — ответила та.

Сара взглянула на мадам, но та только покачала головой.

— А сказать, когда умерли ваши родители, вы можете? — тревожно спросила молодая женщина.

Старуха не отвечала, она бормотала псалом и наклонилась, чтобы выдернуть из могильного холмика отца сорную травинку. Сара поднялась в растерянности и посмотрела на могилы.

Ну хоть какой-нибудь знак, чтобы убедиться наверняка! Здесь похоронен Дэмьен, и Дэмьен — отец Элиссы. Но что за женщина похоронена рядом? Если Дэмьен вырастил Элиссу, это еще не значит, что Сара осталась там. Он мог жить с другой женщиной. Ах, если бы Элисса сказала еще что-нибудь!

Опять закружился ветер, и тут случилось нечто странное. Сара ощутила присутствие своей собственной ауры на этом маленьком кладбище. Как будто одна ее душа, жившая в прошлом, и другая, живущая в настоящем, слились и навеки стали единым целым.

Сара поняла все. Она подошла к Элиссе и прошептала: «Любовь моя».

Ее дочь стояла, залитая солнечным светом, у края могилы.

Ее дочь лежала в ее чреве, ожидая своего часа, чтобы появиться на свет.

И заливаясь слезами, Сара обняла Элиссу. Так они стояли, залитые потоками света и овеваемые ветерком. Сара держала в своих объятиях прошлое и будущее одновременно.

Вскоре женщины вернулись в жилище Элиссы. Сара и мадам усадили дрожащую старуху в кресло. Лицо у нее посерело, она дышала хрипло и часто. Сара с тревогой повернулась к мадам.

— Что это с ней?

— Элисса уставать. Мы уходить.

У Сары упало сердце.

— Но я должна еще так много узнать у нее, столько спросить!

— Я знать, детка, — сказала мадам сочувственно. — Но не сегодня, Элисса очень уставать.

Сара кивнула задумчиво. Кот, спавший на кровати, опять прыгнул к Элиссе на колени. Сара подошла к старухе и улыбнулась, глядя на нее.

— Я приду завтра, — произнесла она ясно и отчетливо.

Элисса кивнула. А потом сделала нечто очень странное. Потянувшись к полке, она взяла три коробочки и протянула их Саре.

— Вот, возьмите это, — сказала она. Сара была и растрогана, и смущена.

— Но вы же должны открыть одну из них завтра, в свой день рождения?

— Возьмите, — повторила Элисса с беспокойством. Ее узловатые руки дрожали.

— Возьмите, детка, — строго велела мадам.

— Ну ладно, — Сара взяла коробочки и поцеловала старуху.

— Спасибо, Элисса. Спасибо за все.

— До свидания, — сказала та.

— До свидания, — сказала Сара. Мадам наклонилась к старухе:

— Я вернуться потом. Вы слышать?

— Да, — ответила та.

Со слезами на глазах Сара пошла за мадам. В дверях она обернулась, чтобы еще раз взглянуть на свою дочь. Элисса покачивалась в кресле, закрыв глаза, и опять напевала «Дивное милосердие». На коленях у нее мирно спал Каспер.

Тихо всхлипнув, Сара повернулась и вышла за мадам. На полпути к мосту она почувствовала, что ребенок шевелится у нее в чреве. И тут она вспомнила с тревогой и благоговением, что пока она была у Элиссы, дитя не шевельнулось ни разу.

— Расскажите мне об Элиссе, — сказала Сара.

Сара и мадам Тю сидели на кухне и пили чай со льдом. Хорошо, что Эбби уже ушла, когда они вернулись. На столе лежали три дара, которые отдала Саре Элисса.

— Что вы хотеть узнать?

— Все. Все, что вам известно.