Мэгги Стивотер - Баллада: Осенние пляски фей

Я смотрел, как кто-то бросает в костер стул.

- Да, Пол, что тебе известно?

Пол ткнул пальцем:

- Слушайте, тот тип только что швырнул в огонь приставной столик из нашего вестибюля… Что за фигня?! - Он покачал головой и поправил на носу очки. - Я знаю, что, когда мы услышим песню Кернунноса, все будет совсем плохо. Мертвые восстанут. Ну, по крайней мере, те мертвые, которыми он правит.

- Ясно, те, которые ни в раю, ни в аду, - так пелось в песне, - сказала Нуала, проводив взглядом группку учеников.

Пол почесал голову:

- В общем, насколько я понял, эти свежевосставшие мертвецы будут несколько… как ты говорил, Джеймс? Когда мы обсуждали «Ред Булл» и чипсы…

- Изголодавшимися?

- Да, точно. Изголодавшимися. Так вот. Костры зажигают, чтобы отгонять мертвых. Пока мы на свету, все нормально. Как только отходим - становимся закуской.

- Замечательно, - заметил я. - Группа благорасположенных взрослых построила школу для защиты сверхъестественно одаренных прямо на пути у восставших мертвецов. Отличный план.

- Согласен, - ответил Пол, - но знаешь, по-моему, феи - ой, то бишь Они, - поправился он, заметив на себе взгляды, - по-моему, Они раньше боялись мертвых. Так что когда школу строили, годах в семидесятых, это была защита от Них.

С другой стороны послышались крики, и там тоже вспыхнул костер. Нуала прищурилась.

- Говорит Патрик Салливан, ваш преподаватель и куратор! - Салливан добрался до микрофона и решил сделать объявление. - Я прерываю музыку, чтобы настоятельно потребовать: все должны оставаться на территории школы! Хеллоуин - не та ночь, когда стоит уходить в холмы, мальчики и девочки! Вспомните ужастики! С парочками всегда происходит что-то страшное! Не теряйте из вида костры! Желаю вам отличного вечера!

Мы с Полом переглянулись.

- Любопытно, - задумчиво произнес Пол, - что же Они скрывают? Всех мало-мальски соображающих преподавателей и студентов заставили присматривать за остальными, чтобы Они никого не увели…

- Они проводят какой-то ритуал, - повторила Нуала, - который свяжет их с мертвыми.

- А мы не можем пойти и выяснить, что происходит, потому что вокруг бродит толпа голодных мертвецов, - вздохнул я.

У меня засосало под ложечкой, когда я представил Нуалу в огне, а Ди с феями. Захлестнуло предчувствие потери.

А потом я услышал первые звуки песни Кернунноса.

- Он идет, - поморщился Пол.

И не один.

Сначала был шорох крыльев. Хлопанье, и шепот, и мерцание над головой. Они избегали света костров, то и дело ныряли в наступающую ночь. Темнота двигалась, смещалась и кое-где отражала лунный свет.

- А я когда-то боялся тебя, - прошептал мне на ухо Джеймс.

Я не могла ответить, слова застряли в горле. Песня короля терновника призвала: «Взрасти, восстань, иди», - и сопровождающие его ужасы тащились за ним вслед. Неосвященные мертвецы, едва видимые в свете костров, были ужасны, но еще ужаснее был холодный комок у меня в животе. Уверенность. Костры зажжены, мертвецы восстали. Я с усилием выпрямила колени, чтобы не дрожали ноги. Мое время истекало.

- Пол! - закричал где-то рядом Салливан. - Пол, скажи мне, кто сегодня в списке! Сюда! Скорее!

Пол, который застыл, услышав песню Кернунноса, встрепенулся и протиснулся к Салливану мимо группы одетых в зеленое танцоров, слишком высоких и гибких, чтобы быть учениками.

Ноги подгибались, голова кружилась. Я не хотела говорить Джеймсу, что мне пора. Если я скажу, все станет реальностью.

- Иззи, - сказал Джеймс, подхватывая меня под мышками раньше, чем я сообразила, что падаю. Он осторожно опустил меня на землю.

Я - идиотка, трусиха. Нужно было идти. Веки были такими тяжелыми, что мне пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть на него.

- Мне нравится, когда ты меня так называешь.

Джеймс прикрыл глаза, как будто от боли:

- Главное, не расклеивайся. Я справляюсь, пока держишься ты.

- Будь мужчиной, - предложила я, и он слабо рассмеялся. - Помоги встать.

Он дернул меня за руки, но ноги меня не держали. Нас никто не замечал, все были заворожены танцующими феями. И хорошо. Не хватало только, чтобы меня вытащил из костра какой-нибудь исполненный благих намерений посторонний.

- Тебе таки придется побыть мужчиной, -сказала я. - Боюсь, что меня надо нести.

Я смотрела, как двигается его кадык. Джеймс сглотнул и неловко взял меня на руки, подхватив под колени и спину. Я старалась не поддаться желанию уткнуться лицом в его свитер. Хорошо бы забрать с собой этот запах: волынки, кожи, мыла…

Джеймс молча перенес меня на другую сторону костра. Костер был огромен, метров пятнадцать в высоту, и переливался разноцветными языками пламени ядовитого цвета - от какого-то очередного предмета мебели. С этой стороны, дальше от зданий, больше никого не было. Только мы и разинутый зев темноты за огнем.

Джеймс не опустился, а осел на землю вместе со мной.

- Нуала, - сказал он, - у меня ужасное предчувствие.

Даже вдали от костра его жар обжигал мне лицо. Сил едва хватало на то, чтобы заставить мое сердце продолжать биться.

- По-другому нельзя, - прошептала я. - Пожалуйста, помоги встать.

Мне было отчаянно важно самой зайти в огонь. Не знаю почему, но я чувствовала, что должна сделать это сама.

- Подтащи меня ближе и помоги встать.

Он поднес меня на пару шагов ближе и остановился.

- Теперь произнеси мое имя, - прошептала я, - чтобы я была уверена, что ты не облажаешься и я тебя не забуду.

Джеймс сказал его мне на ухо. Идеально. Потом он опустил меня на ноги, и я встала.

Больше ни на что времени не было. Ни на то, чтобы протянуть руку к белому пламени и свыкнуться с мыслью, ни на то, чтобы волноваться, гадая, останется ли Джеймс со мной или пойдет искать Ди. Не было времени думать, вправду ли мое имя поможет мне не забыть. Тогда я на самом деле сейчас умру. Потому что девушка, которая выйдет из пламени с новым телом, уже не будет мной.

Нужно было сказать Джеймсу, что я люблю его. Но даже на это времени не было.

Спотыкаясь, я шагнула в огонь.

Мучительно ждать, когда она закричит. Мучительно смотреть, как обугливается кожа, как чернеют волосы, как губы искривляются в плаче, хотя жара не дает слезам скатиться по лицу…

Она упала на колени.

Я не мог пошевелиться. Я стоял сжав кулаки, чувствуя, как огонь опаляет лицо, и не мог унять дрожь.