Шеннон Макгвайр - Магия крови. Розмарин и рута

Время никогда не идет в обратную сторону, когда мне это надо. Ни для меня и ни для кого другого.

Меня вырвало трижды, перед тем как я смогла выйти из ванной. Я ополоснула лицо водой и вернулась в спальню, на ходу непослушными руками включив автоответчик на воспроизведение. Времени принимать душ не было, да я и сомневалась, что справлюсь с кранами, не ошпарив себя. Даже одеться было выше моих сил. Второй раз слова Розы звучали ничуть не лучше, она умоляла меня взять трубку, ответить ей, сделать что-нибудь - что угодно, - чтобы спасти ее. Когда был последний звонок? Дуб и ясень, когда он звонил?

Я натягивала пальто под аккомпанемент криков Розы, когда до меня дошло: она получила, что хотела. Разумеется, я отвернулась от фэйри, я отказалась, когда она предложила восстановить мою лицензию… но сейчас я снова в деле, и я останусь в деле, пока не получу нужные ответы.

Роза была моим худшим другом и лучшим врагом, и она никогда на самом деле не знала меня, потому что даже под конец она не поняла, что я бы сделала это и без проклятия. Все, что ей надо было, - это сказать, насколько высоки ставки. Она была моим другом. Я бы все сделала.

Реальность ситуации еще не до конца уложилась в моей голове, когда я возобновила охранные чары и пошла по бетонной дорожке к гаражу. Роза не может быть мертва. Это же холодная, безжалостно рациональная графиня Золотой Зелени, это женщина, которая орала на Сильвестра, пока он не посвятил меня в рыцари, это чистокровная донья ши, предполагается, что она будет жить вечно. Как подобает созданиям вроде нее.

Никогда не задумываешься о смерти применительно к себе или своим друзьям, пока она не подходит слишком близко, чтобы ее можно было игнорировать. Когда был последний звонок? Я была уже дома? Если бы я не была такой эгоистичной дрянью, если бы я прослушала сообщения раньше, могла бы я спасти ее?

Моя машина завелась легко, несмотря на затяжной декабрьский холод. Отчасти именно поэтому я люблю старые «фольксвагены-жуки»: они постоянно ломаются, запчасти не достать, бензина жрут много, но они всегда заводятся, когда тебе надо. Я выехала из гаража, не обратив внимания на движение, и чуть не столкнулась с группой подростков, оккупировавших отцовский «лексус». Мы обменялись ругательствами через узкую полоску асфальта, перед тем как разъехаться в противоположных направлениях - они в центр, я в южную часть города, где располагаются дорогие жилые районы Сан-Франциско.

Большинство чистокровок в возрасте Розы постоянно живут в Летних Землях, вместо того чтобы сталкиваться с ежедневными стрессами жизни смертных. Даже Сильвестр, самый «человеческий» чистокровка из всех, кого я знаю, постоянно живет по ту сторону холма. Роза же была упряма. Сан-Франциско строили на ее глазах, она наблюдала, как из портового городишка вырастает процветающий мегаполис. За это время каким-то образом он стал для нее домом, и она просто отказывалась уезжать.

Однажды я спросила ее об этом. «Я предпочитаю Сан-Франциско, - сказала она. - Здесь другая жизнь. Когда живешь так долго, как я, начинаешь ценить новые способы обмана».

Не помню, как я доехала до ее дома. Когда я пытаюсь вспомнить эту поездку, все, о чем я могу думать, - это только о том, что я, должно быть, ехала с закрытыми глазами, полому что я молилась изо всех сил. Фэйри не особенно верят в богов, но я все равно молилась - молилась, чтобы мои уши подвели меня, чтобы это оказался какой-нибудь жестокий розыгрыш Розы или чтобы хотя бы на этот раз вселенная увидела, что совершила ошибку, и вернула все на место.

Окрестности становились все более респектабельными, дома приобретали элегантность и пряничность. Выбор Розы места жительства не был уникален для чистокровок, живущих по эту сторону холмов. Они предпочитают не только владеть банковскими счетами, но и благодаря веку электроники до немыслимой степени расширять горизонты магического мошенничества. Золото фэйри можно использовать не только для фокусов на вечеринках, оно отлично работает и на бирже, где деньги в любом случае иллюзия. Единственные чистокровки, живущие бедно, - это те, чья магия слишком слаба или чья мораль слишком высока, чтобы заниматься такими делами.

У Розы никогда не было подобных проблем. К несчастью для меня, это не работает с подменышами. Поддержание иллюзий настолько сильных и длительных убьет меня, даже если предположить, что я сумею их навести. Так что чистокровки питаются телятиной и лунным светом в шоколаде, а я - эксперт по макаронам с сыром.

Ну ладно. Паста в любом случае вкуснее.

Полицейские автомобили выстроились в ряд перед домом Розы, сигнальные огни кружились в нескончаемом танце красно-синих вспышек, разрушая иллюзию богатой нетронутой безмятежности. Эти огни лишили возможности притвориться, что все идеально или что это сказочный Сан-Франциско, о котором поется в поп-песнях, - они были слишком реальны. Зеваки бросали нервные взгляды на полицейские машины. Человечество всегда отличалось чутьем к подобным событиям. Но в чем была виновата Роза? В том, что она умерла?

Я нашла место для парковки в конце квартала, вклинившись между журналистским микроавтобусом и старым «студебекером». Крыло моей машины оставило вмятину на микроавтобусе, отчего я получила удовольствие. Они никогда не определят по повреждениям, что их зацепила именно моя и без того помятая машина, и они это заслужили. Им не следовало нестись вдогонку за сиренами, словно стервятники, слетающиеся к мертвому животному.

Собственная манера прятаться за тривиальные заботы, когда я испугана, всегда меня удивляла. Все, что надо, - это дойти до стадии, когда от страха я ничего не вижу перед собой и внезапно становится важным только срок годности молока. Думаю, это мой способ самозащиты.

Прогулка к дому Розы заняла двадцать минут. Я останавливалась, чтобы прочитать флаеры, наклеенные на телеграфные столбы, и понаблюдать за кошками, сидящими на подоконниках, - в общем, пыталась хоть чуть-чуть оттянуть дело. Я не хотела идти туда, куда шла, но мои желания были неважны; все равно слишком быстро, и я уже смотрю на элегантный дом, служивший резиденцией графини Розы Зимний Вечер последние сорок лет. Я не хотела входить. Это не станет реальностью, пока я не войду внутрь: это не факт, а лишь вероятный поворот сюжета, словно кошка, запертая в коробке. Если я развернусь и направлюсь домой, я могу подождать, пока Роза не позвонит, чтобы позлорадствовать над моим легковерием. Мы будем смеяться и смеяться… если я не войду. Полиция выключит сирены и вернется в центр. Я забуду, что она связала меня узами; я забуду удушающий запах роз и зловоние горящей рябины.