Шеннон Макгвайр - Магия крови. Розмарин и рута

Роза велела не связываться с Клиффом, пока я не буду готова. Я продержалась дольше, чем считала возможным: прошло почти три дня, когда я ему позвонила. Я не могла сказать ему, где я была или что случилось, - нет способа сказать «меня превратили в рыбу» человеку, который считает тебя такой же смертной, как и он сам, так что я прибегнула к старым клише и сказала, что у меня случилась амнезия из-за нападения человека, за которым я следила, и что я не знаю, что было дальше. Может, мне не стоило удивляться, когда он бросил трубку или когда Джилли не захотела иметь со мной ничего общего. Они обошлись без меня, построив свою жизнь, в которой не было место для бездельницы, оставившей их горевать на четырнадцать лет. Я не могла оправдать себя, и нам осталось только молчание, которое не оставляет места любви. Я продолжала звонить. Они продолжали отказываться говорить со мной.

Это было в июне. Я сделала что могла, чтобы собрать остатки прежней жизни, но ничто не могло вернуть мне годы. Лета, зимы, последние часы с матерью, перед тем как она окончательно ускользнула в свой собственный мирок, каждая драгоценная минута с моей малышкой - все это ушло навсегда и безвозвратно. Может быть, поэтому мне было так легко отвернуться от фэйри. Они забрали меня из мира смертных дважды. Я не дам им третьей попытки.

Шесть месяцев прошли в тумане отчаяния, жалости к себе и изоляции. Я не понимала этот мир, я была в нем такой же чужой, как моя мать в тот день, когда она покинула Летние Земли в первый раз. Это было мое покаяние, я решила, что это то, что я заслужила, и продолжила жить дальше. Мир вокруг меня разваливался, но теперь мне было наплевать.

Здесь и заканчивается сон на осознании того, что не имеет значения, где я - женщина, рыба или нечто среднее. В действительности я так и не выбралась из пруда. Я до сих пор не могу дышать.

Я проснулась сразу после заката с гудящей головой и смутным ноющим ощущением, что что-то не так. Кэгни и Лейси ухитрились открыть дверь в спальню, пока я спала, и перебрались с кушетки в более теплую и поэтому более желанную постель. Они с недовольством заурчали, как только поняли, что я проснулась, голоса двух сиамцев вибрировали в моем черепе, как циркулярная пила. Я застонала, зажимая уши руками:

- Тише, вы, двое.

Они меня не послушались. Кошки никогда не слушаются. Но все же они зависят от человека: когда Рим сгорел, императорские кошки все равно ждали, когда их будут кормить.

Фэйри всегда жили с кошками. Это единственные смертные животные, которые выносят наше присутствие, и это касается даже полукровок вроде меня. Собаки лают, лошади шарахаются, но кошки могут спокойно смотреть на нас, и взамен мы обходимся с ними уважительно и кормим их. В некотором духе мы родичи, и я имею в виду не просто кейт ши. Мы все отличаемся заостренными ушами и склонностью воровать сливки. Вполне естественно, что мы образуем союз, где обе стороны говорят: «Ты мне не нужен» - и обе отвечают: «Но ты можешь остаться».

- Ладно, вы выиграли. Я вас покормлю. Довольны?

Я спихнула Кэгни с груди. Она спрыгнула с кровати, присоединившись к Лейси на полу, и они обе продолжили мяукать, словно давая понять: нет, они не будут довольны, пока еда не окажется в миске. Я скатилась с постели, поднимая одежду с пола. Кошки терлись о мои щиколотки, делая все, чтобы мешать мне, и я безуспешно отталкивала их с дороги босыми ногами, направляясь к двери.

Я завела кошек, чтобы не быть такой одинокой. Но начинаю менять точку зрения на этот вопрос. Может, одиночество - хорошая штука. Одиночество определенно означает больше сна. В самом мрачном настроении я пыталась убедить себя, что увеличившееся время на сон - это плюс в том, что я лишилась своей смертной семьи. Жизнь с Клиффом и Джилли заставляла меня притворяться, что я дневное создание, это привело к кофейной зависимости. Не знаю, сколько кофеина требуется, чтобы убить подменыша, но у меня есть шанс однажды выяснить это.

Кошки отстали, когда я вышла в коридор, позволяя мне беспрепятственно пройти в кухню, где я наполнила их миски кормом. Когда они снизошли к пиршеству, я поставила вариться кофе и приготовила быстрый ночной завтрак из тостов и яичницы. Белки, углеводы, и что лучше всего - дешевле некуда. При сочетании минимальной зарплаты и дорогой недвижимости в Сан-Франциско такие вещи становятся важными.

Моя еда еще готовилась, когда кошки доели свою. Кэгни побрела в гостиную, а Лейси уселась посреди кухни и начала облизывать лапы, громко мурлыкая.

- Смейся, смейся, противная, - сказала я, не отводя взгляда от закипающего кофе в нетерпеливом ожидании.- Посмотрим, сколько еды ты получишь, когда нас вышвырнут за неуплату аренды.

Моя магия была не настолько сильна, чтобы заставить хозяина подумать, будто я ему уже заплатила. Я тут же получу пинка под зад, если дам ему хоть малейший повод, И он поселит в мое бывшее жилье счастливую парочку, не успею я себе и картонную коробку найти. Роза не станет решать мои жилищные проблемы второй раз.

Туман у меня в голове рассеялся, когда я поела, а прикончив второе яйцо на тосте и третью чашку кофе, я почти пришла в чувство. Я поставила тарелки в раковину и, взъерошивая волосы, направилась в сторону спальни. Автоответчик продолжал мигать. Я остановилась.

- Наверное, Стейси, но могут и с работы, - пробормотала я. - Если с работы, вероятно, они хотят, чтобы я вышла в выходной. Но это может также значить, что после уплаты аренды у меня еще останутся деньги. Девочки, что выбираем?

Кошки не ответили. Кошки в этом хороши. Их молчание избавило меня от необходимости выдавать мою тайную фантазию, пробуждавшуюся каждый раз, когда срабатывал автоответчик, - надежду, вдруг Джиллиан найдет мой номер на столе отца и решит связаться с матерью, которую она не видела четырнадцать лет. Это никогда не случится, но мечтать так приятно.

Черт возьми, мне нужны деньги, и вряд ли кредиторы могут пригрозить мне чем-то, о чем я еще не слышала. Если это Стейси, я просто сотру послание. Я прислонилась к стене, прихлебывая кофе, и нажала кнопку «пуск».

В громкоговорителе затрещало.

- У вас три новых сообщения, - сказал вежливый механический голос, прервавшийся резким гудком.

Я моргнула и протянула руку, чтобы уменьшить звук. Не успела я это сделать, как зазвучала запись, и я забыла обо всем на свете.

- Октобер, это Роза. Кажется, у меня проблема. На самом деле я в этом почти уверена. - Ее голос был резким, сдавленным от непонятного беспокойства.

Она всегда говорила сдержанно, но это что-то новое, я никогда не слышала в ее голосе испуга. Не так-то просто испугать чистокровку. И еще сложнее испугать кого-то, кто сам может напугать любого.