Шеннон Макгвайр - Магия крови. Розмарин и рута

- Кто здесь? - окликнула я, сражаясь со своей привычной паранойей. Ничто не нападет на меня в Тенистых Холмах, а даже если и нападет, я отгоню их местной флорой.

- Привет! - жизнерадостный ответ донесся из густо поросшей клумбы красных и пурпурных амарантов. - Это ты, Тоби?

- В общем, да, - подозрительно ответила я. - Кто там?

Цветы захрустели, и из них выкатился ухмыляющийся Коннор О'Делл. Он умудрился потерять свою корону где-то между тронным залом и садом, и в его волосах запутались розовые лепестки.

- Я, - сказал он, вставая. Хоть кто-то хорошо проводит время. Может, он просто убрался подальше от Рейзель, это кого хочешь обрадует. - Не думал, что ты любишь розы.

- Я, как правило, не люблю розы.

- Но эти розы тебе нравятся?

- Эти да.

Он подошел ко мне и уселся рядом с веселым оживлением. Я сдержала улыбку:

- У тебя что-то в волосах.

- Да? - Он потряс головой, словно пес, отряхивающийся от воды после купания, и желтые стеклянные лепестки посыпались на скамейку, хрустально позвякивая при столкновении с мрамором. - Уф! Конечно. Буду знать, как прятаться под розовыми кустами.

- Нет, ты выучишь этот урок, когда зацепишься за одну из этих крошек и порежешься в том месте, где действительно больно, - заметила я, поигрывая лепестком.

Коннор поморщился:

- Ты говоришь по опыту?

- О да. Эти штуки могут пропороть джинсы.

- Ну что ж, чего ты ожидала от стеклянных роз? Что они будут мягкими? - Он усмехнулся, явно пытаясь внушить мне симпатию.

Это сработало лишь наполовину, я слишком хорошо его знаю, чтобы купиться на такие штуки.

- На самом деле нет. Хрупкими, может быть, или острыми. - Я подняла лепесток, проверяя остроту большим пальцем. Порез оказался глубоким и чистым. Ненавижу вид собственной крови, но именно кровь начала всю эту заварушку, и, вероятно, именно она ее закончит. - Они умеют защищаться. Я это уважаю.

- Нормальные розы тоже умеют. У них колючки.

- И что? Эти розы - сплошные колючки. Они не могут не защищаться. - Я уронила лепесток, потирая указательным пальцем большой. - Ты часто прячешься среди роз?

- Только когда хочу, чтобы меня оставили в покое. Этот сад очень подходит, чтобы прятаться.

Я осмотрелась:

- Никогда не понимала, почему сюда редко заходят.

Коннор показал на мои окровавленные пальцы:

- Эти розы слишком острые для большинства. Люди хотят писать плохие стихи и собирать розы для любимых, сравнивая их с цветами: «Моя любовь словно алая, алая роза» - и тому подобная ерунда. - Он откинулся назад, опираясь на руки. - Кому захочется сравнивать возлюбленную с цветком настолько острым, что он режет все, к чему прикасается?

- С цветком, который цветет, несмотря на погоду или время года, и может защитить себя в случае необходимости? Не вижу проблемы. - Я пожала плечами. - Если бы меня назвали стеклянной розой, я не стала бы возражать.

- Нет; думаю, нет, - сказал он.

Свет, проходящий сквозь розы, отбрасывал тени ему на лицо, подчеркивая подбородок и скулы оттенками голубого, зеленого и бледно-пурпурного. Выражение его лица было серьезным, в его глазах я прочитала то, чего не хотела бы признать. На миг я поймала себя на том, что проклинаю Рейзелин Торкиль за то, что она вернулась первой. Я могла бы найти применение мужчине, который так на меня смотрит теперь, когда я снова среди живых… Но она была здесь первой, каковы бы ни были мои чувства к нему. У меня был шанс первой сесть на этот корабль. Я отказалась от него ради Клиффа и ради удовольствия поиграть в невесту-фэйри. Если бы у меня был шанс все переиграть, сделала бы я тот же самый выбор? Вероятно. Пожалела бы я? Да. Я жалела.

- Мы те, кто мы есть, - сказала я. - Как Рейзель, Коннор? Она пришла в норму?

Коннор отвернулся, и игра света на его лице прекратилась. Я внезапно поняла, что дышать стало легче.

- С ней все хорошо. И да, успокоилась.

- Хорошо. Я боялась, что с ней что-то не в порядке.

- Ты имеешь в виду, что это не так? - В его голосе прозвучали одновременно горечь и веселье. Странное сочетание.

- Вероятно, нет, - ответила я медленно.

- Ты сегодня прекрасно выглядишь. - Он повернулся ко мне, улыбаясь. - Впервые вижу тебя в платье, в котором ты не выглядишь дрессированным медведем. Оно тебе идет.

Я не хотела, чтобы он так улыбался мне. Не сейчас. Я встала и подошла к ближайшей клумбе амарантов, прикасаясь к цветку.

- Эти мне тоже нравятся, хотя у них нет шипов, - произнесла я, надеясь, что он поймет намек и позволит мне сменить тему. - Они прекрасно сочетаются со стеклянными розами. Растут ли они в мире смертных, или это очередное творение Луны?

- Это смертные цветы, - ответил он, подчиняясь моей перемене темы. Умный мальчик. - Не знаю насчет голубой травы - название слишком буквальное, - но пурпурные цветы - человеческая штука.

- У них такое красивое прозвище - «любовь-истекает-кровью». Интересно, почему их так прозвали? - Мои пальцы касались краешка цветка, я смотрела вниз. Это лучше, чем смотреть на него.

- Почему люди делают то или другое? - (Я услышала, как он встает, шаги шуршат по тропинке из колотого кварца.) - Луна подарила мне букет на день рождения - вазу, полную цветов «любовь-истекает-кровью», «любовь-умирает» и шести видов «любви бесполезной» [6]. Если бы она не была моей тещей, я решил бы, что это намек, но поскольку она на самом деле моя теща, я знаю, что это намек.

- Чего она хочет? - спросила я, не поднимая глаз.- Внуков?

- Зачем Луне внуки? Сажать их?

Я не сдержала смешок:

- Правдоподобно. Так ты знаешь, чего она хочет?

- Да.

- Что это? - спросила я, наконец посмотрев на него.

Коннор отряхнул грязь с брюк, глядя куда угодно, только не на меня.

- Знаешь, теперь, когда я об этом думаю, синяя трава на самом деле не синяя. Она зеленая. Должно быть, другие цветы оттеняют ее.

- Коннор…

Он поднял руку. Я замолчала, наблюдая за ним. Он взглянул на меня серьезными темно-карими Глазами и произнес:

- Она хочет, чтобы я полюбил ее дочь. - Внезапно преисполнившись официальности, он поклонился. - Приятного вечера, Тоби. Наслаждайся розами. Соболезную по поводу Розы.

Он развернулся, пока я искала слова, чтобы ответить, и стояла с открытым ртом, и вышел из сада, оставив меня одну.

Вокруг меня сомкнулось молчание, в котором тонуло все. Я тяжело осела на скамейку, зажав в руках розовые лепестки, которые уронил Коннор. Они оставили на ладони и пальцах жгучие порезы, слишком маленькие, чтобы пошла кровь, но достаточно сильные, чтобы я смогла вырваться из тягучей тишины, образовавшейся после ухода Коннора. Я здесь для того, чтобы найти средства разгадать убийство друга, а не для того, чтобы влюбляться в мужа другой женщины, особенно когда эта другая женщина - Рейзелин Торкиль, наследница Тенистых Холмов. Наследование у фэйри нелинейное, но у Сильвестра и Луны нет других вариантов.