Шеннон Макгвайр - Магия крови. Розмарин и рута

Келпи сделала несколько шагов вперед, сверкая глазами. Как бы я ни пыталась не замечать существование волшебного мира, это не избавляло от него. Я вздохнула и остановилась, сложив руки на груди:

- Ты уверена, что ты этого хочешь?

Она продолжала приближаться.

Ладно. Нужен более прямой подход. Я откинула волосы назад и сбросила иллюзию, маскирующую форму моих ушей. Стараясь, чтобы в голосе не звучала усталость, я спросила:

- Точно уверена?

Келпи умнее лошадей, и они признают опасность, когда видят ее. Я лишь подменыш, разумеется, но я была готова броситься на келпи - в одиночестве, туманной ночью, в двух шагах от воды. Келпи не могла знать, блефую я или нет. Оскалившись, она отступила.

- Иди своей дорогой, - сказала я.

Это, похоже, стало последней каплей. Келпи фыркнула, как будто говоря, что в городе должна найтись добыча полегче, и сделала еще шаг назад, ее очертания начали сливаться с туманом. Камуфляж - первая и лучшая защита охотника. Несколько минут я постояла в ожидании повторного появления келпи, затем сунула руки в карманы и продолжила путь, теперь несколько быстрее. Может, келпи и ушла, но ничто не мешает ей вернуться с друзьями.

Присутствие келпи на улицах Сан-Франциско раздражает и немного нервирует, но беспокоиться не о чем. Они умеют создавать иллюзии, когда им надо спрятаться, и даже я могу совладать с келпи - они кусаются, если подойти слишком близко, но они не так опасны, если просто отказаться сесть на них. Нет ничего плохого в парочке чудовищ, скрывающихся в тенях. Они напоминают мне о том, от чего я ушла.

То же самое и с моим именем. Я не стала менять его на более обычное. Моя мать была той, кем была, и я та, кем она меня сделала, и она считала, что Октобер - самое что ни на есть подходящее имя для девочки, пусть и рожденной в 1952 году, на пике человеческого консерватизма. Если фамилия девочки оказалась Дэй [2], что ж, тем лучше! Она была чудачкой, и мне ее не хватает.

Небо светлело; стычка с келпи задержала меня достаточно для того, чтобы я ступила на опасную территорию. Я ускорила шаг. Если заря застанет меня на улице - это не будет смертельно. Рассвет причиняет боль, но не убивает. На улицах появлялось все больше людей, и последнее, что мне надо, - это чтобы кто-то решил, будто я нуждаюсь в медицинской помощи, пока мои иллюзии действуют. Я больше похожа на людей, чем большинство подменышей, но «больше» не поможет мне на улицах человеческого города.

Фонари мигнули и погасли, давая последнее предупреждение о наступлении утра. Время истекало. Подняв воротник пальто, чтобы прикрыться, я побежала. Не то чтобы от этого было много пользы: я находилась в нескольких кварталах от моей квартиры и свет двигался куда быстрее, чем я. Мне никак не успеть.

Между двумя зданиями в полуквартале от меня простирался узкий переулок. Изо всех сил я понеслась в ту сторону и влетела внутрь, пытаясь отойти подальше, перед тем как растущее воздействие рассвета заставило меня остановиться и сползти по стене. Я чувствовала, как он распространяется по городу, разрушая мелкие иллюзии и незначительные чары ночи. Затем свет хлынул в переулок, и я упала, перестав думать о чем-либо другом, кроме следующего глотка воздуха.

Нет ничего приятного в том, как восход солнца действует на фэйри. Что еще менее справедливо, подменышам достается больше, чем чистокровкам, потому что у нас меньше защиты. На самом деле свет не ожег меня, но он подступил вплотную, наполняя воздух вокруг неприятным пепельным запахом умирающей магии. Закрыв глаза, я заставляла себя делать медленные расчетливые вдохи, считая секунды между рассветом и наступлением дня.

Когда давление зари ослабело и дало мне возможность снова двигаться, я выпрямилась, судорожно вдохнула и пошла вглубь переулка. Побочные действия рассвета длятся минут пять, максимум десять, но большая часть чар не выдерживает так долго. Вот почему опасно находиться на улице на рассвете. Это грозит разоблачением, и полагаться на удачу - плохая идея.

Помогает то, что люди больше не верят в фэйри. Даже те, кто говорит, что верит. О, конечно, они могут верить в сказочных духов и бесполых фантастических созданий, но они не верят в реальность. На это есть причины, некоторые из них разумные, но есть также причины, способные заставить их поверить. Рассвет - одна из таких причин. Он срывает иллюзии, и тогда нас легко увидеть и нам уже нечего отрицать; в конце концов, даже самые упрямые люди склонны верить своим глазам. Все, что требуется, - одно неосторожное действие со стороны мира фэйри, только одно, и после этого…

После этого придет железо, и серебро, и рябина, и многочисленные могилы, и огонь. В результате дело всегда приходит к огню, и этот риск я не желаю принимать на себя. Может, я играю, притворяясь человеком, но не становлюсь от этого глупой.

По тротуару рядом с переулком начали ходить люди. Они всегда предпочитали вести дневной образ жизни. В свое время я думала, что это потому, что у них плохое ночное зрение, и, только когда я стала старше и циничнее, поняла, что это потому, что у них меньше поводов для страха днем. Иллюзии не держатся долго на ярком солнечном свету. Чудовищам остается меньше мест, чтобы прятаться, и любую ложь фэйри легче раскрыть. Человек может оставаться в безопасности в течение всего дня.

Позади меня что-то хрустнуло, и я напряглась. Я не одна.

Прекрасно.

Сначала рассвет застал меня вне дома, а теперь в переулке появился кто-то, кто может увидеть меня в настоящем виде. Если сегодняшний день принесет еще приятные сюрпризы, я закричу.

Если присмотреться, можно заметить, что с моей внешностью что-то не так, но переулок узкий и темный, и, откровенно говоря, люди того типа, что встречаются в темных переулках, озабочены другими вещами, а не чьими-то заостренными ушами.

- Кто там? - Я вгляделась в тени.

В темноте вспыхнули два зеленых круга. Я взвизгнула, отпрыгивая и вжимаясь в стену.

- И тебе тоже очень доброе утро, Октобер. - В го-юсе прозвучала насмешка, сдобренная лукавым смешком, словно густыми сливками. - Что случилось? Прекрасная маленькая принцесса потеряла свою карету?

- Тибальт, - сказала я, шок сменился отвращением. Я выпрямилась. - Не надо ко мне так подкрадываться.

Тени расступились, струясь вокруг мужчины, выпуская его в переулок, и, как только он вышел, снова слились в единое целое. Я всегда жалела, что не умею так, но Тибальт все-таки чистокровный кейт ши и умеет делать много такого, что неподвластно мне. Он ухмыльнулся.

Тибальт на шесть дюймов выше меня, благодаря чему может смотреть на меня сверху вниз, когда ему приспичит. У него не выдающееся, но сильное телосложение, которым обычно обладают йоги или бегуны. Тибальт ведет кровавый контроль над местным двором кошек. Он стал их королем по праву крови; он сохраняет это положение, уничтожая каждого, кто пытается бросить ему вызов. У кейт ши более прямой и свирепый подход к наследованию, чем у большинства фэйри.