Артур Кери - Восхождение полной луны

— Есть одно дело, которое нам следует сделать, прежде чем мы туда войдем, — продолжил он. — На всякий случай будем взаимодействовать на расстояние.

— Как это?

— Усовершенствуем пси-связь между нами.

— Пси-связи могут быть нейтрализованы психогенными глушителями, и держу пари, Талон установил самые усовершенствованные из них. — Хотя последние достижения техники в области поглотителей, установленные в Управление, не сработали с Куинном, со мной-то у них, как пить дать, проблем не возникнет. — Он не станет рисковать, пренебрегши их установкой, если уж занимается изысканиями в области клонирования вампиров.

— Но мы разделили кровь.

— И что? Поглотители есть поглотители.

— И они влияют лишь на одну конкретную часть мозга. Из-за того, что мы разделили кровь, наша ментальная связь будет работать в совершенно другой области.

— Ты хочешь подставить меня?

От улыбки, заигравшей на его губах, мой пульс участился.

— Нет, не хочу.

— Почему?

Он пожал плечами:

— Потому, что если дело не дойдет до выбора между тобой и Генри, я намерен вытащить нас оттуда живыми.

— Но как только связь образуется, ее уже нельзя будет разорвать?

Куинн замешкался с ответом.

— Нет. Но большую часть времени я нахожусь в Сиднее, поэтому это не будет иметь значения.

— А в противном случае? Если ты появишься здесь?

— Все остается в силе, то есть с этим не возникнет проблем. По существу, связь — это запертая дверь между двумя комнатами — твоим и моим разумом. А для того, чтобы отпереть любую дверь и получить доступ — надлежит постучать.

— Универсального ключа-отмычки нет?

На мгновение его взгляд смягчился, глаза залучились:

— Ключей нет.

— Тогда, что же нам делать?

— Поставь свой кофе.

Я подчинилась.

— Теперь подними левую руку и коснись кончиками пальцев виска, затем закрой глаза. — Он вторил моим движениям, его теплые пальцы были такими теплыми по сравнению с моей кожей. — А теперь представь себя стоящей на бескрайней темной равнине. В центре этой равнины находится, невидимая тебе раньше, стена. Представь, что эта стена и есть твои пси-щиты.

Это оказалось гораздо труднее сделать, чем представить. Я всегда воспринимала свои щиты, как должное, они были даром моего наследия — то, что у меня было с самого рождения, и то, что крепло с годами. Как только Роан стал стражем, он научил меня, как понижать их, но это сработало благодаря его подготовки. Никто и никогда не говорил мне, что я могу создавать «двери». Возможно, это не каждый умел.

По моему лицу стекал пот, я силилась не поддаться желанию его утереть. Темная равнина начала принимать форму, как и стена. Стена была красной, бесконечной, и, казалось, немного мерцала.

— А теперь, — тихо произнес Куинн, — представь дверь в левой стороне стены, на самом краю.

— Стена бесконечна.

— В таком случае, либо ты не представила края, либо у тебя имеются пси-способности, которые ты еще не раскрыла. Не поворачивая головы и не шевелясь, представь слева от себя дверь.

Из последних сил, ощущая дрожь во всем теле, я вновь подчинилась его указаниям.

— Теперь, толкни дверь и увидь меня за нею.

Сделав глубокий вдох, я представила медленно открывающуюся дверь. У меня возникло ощущение, что я пытаюсь сдвинуть с места чертову гору. Я толкала и толкала, и вот наконец, она открылась со скрипом, и я ментально упала плашмя. Я подняла глаза и посмотрела вверх, представив стоящего за дверью Куинна, и вообразив, как он посмеивается надо мной.

Неожиданно, я услышала его смех, не вслух, а глубоко внутри себя. Его обволакивающее тепло затопило мне душу, и это было настолько интимно, что нельзя было сравнить с прикосновением и сексом. Это было гораздо выше и глубже любого физического контакта.

Никто и никогда раньше не вываливался за пси-дверь.

Его ментальный голос был таким же бархатистым и сексуальным, как в реальности, хотя почему для меня это стало неожиданностью, я и сама не понимала.

Ну, мне никогда не нравились шаблоны. — Я заставила свое ментальное воплощение подняться на ноги и добавила: — Так эта дверь останется открытой, пока один из нас не закроет ее?

Да, но думаю, ее лучше закрыть сейчас, поскольку ты — волк, и влияние твоей ауры достигло апогея. Мы откроем ее в ту минуту, когда окажемся внутри «Геновев».

Значит ли это, что он не в силах противостоять моей ауре, как хотел показать? Я бы не стала грустить из-за этого.

Так как мне ее закрыть?

Просто представь, как дверь закрывается и она закроется.

Это было вовсе не «просто». Закрытие ментальной двери было столь же сложным, как и ее открытие. А может, это из-за того, что какая-то часть меня просто не хотела терять тесной связи с Куинном.

С хлопком дверь полностью закрылась, словно с другой стороны ей помогли. С моих губ сорвался вздох, и я открыла глаза. Его взгляд, согревающий и сексуальный, встретился с моим.

Я убрала пальцы от висков.

— Должно быть, заниматься сексом «при открытой двери» просто потрясающе.

Куинн поднял бровь, его пальцы скользнули от моего виска к щеке:

— Ты никогда не занималась сексом, установив духовную связь?

— Ну, безусловно занималась, потому что ты — существо, обладающее экстрасенсорикой, как и Миша, что выяснилось сегодняшним вечером. Но никто и никогда не предлагал мне понизить щиты и переплести наше сознание столь же тесно, как и тела.

— Это незабываемо.

От его пальцев на моей щеке чувствовалось тепло, обволакивающее меня солнечным свет и погружающее в омут желания. Мое сердце так громко стучало, что его стук должно быть был слышим в гостиной. Я прочистила горло и, заикаясь, произнесла:

— Мне придется поверить тебе на слово.

— Возможно, однажды…

Он не закончил предложение, потому что его губы встретились с моими. Это был поцелуй, перед которым померкло все, что я когда-либо испытывала до этого момента… даже с ним. Необузданное, эротичное и требовательное вторжение, одновременно и страстное и интимное, всецело и непоправимо разбивающее его вранье: просто секс и ничего, кроме него . Никто не станет так целоваться, а потом говорить, что ему нужен только секс.

Однако, Куинн не признается в этом, не на словах. Но у меня не было больше сомнений, что после завершения миссии, он по-прежнему намерен уехать.

И что изрядно меня беспокоило.

Я отступила от него. Мы оба тяжело дышали, его желание было столь же явственным, как и мое.

— Еще немного и ты окажешься на мне, прямо тут на балконе.

— А ты считаешь, что я буду против?

— Ну, нет. Просто не думаю, что ты — эксгибиционист.

— С тобою, я мог бы им стать.

Я усмехнулась.

— Напомни мне как-нибудь поймать тебя на слове.