Джанин Фрост - На дне могилы

Я уставилась на него. В тигриных глазах Ниггера не было сомнений.

За этим стоит Грегор, поняла я. Разжигая страх перед гибридом вампира и вурдалака, он обеспечивал себе поддержку в попытке овладеть мною.

— Почему мне не сказали?

Ниггер закатил глаза:

— Не догадываешься? Криспин не хочет, чтобы это повлияло на твое решение — превращаться ли в вампира.

— Он обо мне и не думает, — выпалила я, не успев прикусить язык.

— Ты идиотка.

Я почувствовала, как зеленеют от злости мои глаза.

— Прошу прощения?

— И-ди-от-ка! — раздельно повторил Ниггер. — Почему, ты думаешь, он забрал тебя от Влада? Знал, что, если Цепешу придется выбирать между тобой и своими людьми, ты проиграешь. Влад привязан к тебе, но своих он защищает как зверь.

Мне пришлось ненадолго отвести взгляд. Потом я покачала головой:

— Если Кости обо мне заботится, он выбрал странный способ это показать, перетрахав половину Нового Орлеана.

Ниггер бросил на меня циничный взгляд:

— Если ты считала Криспина своим и тебе не нравились его действия, почему не дождалась его после Нового Орлеана, вместо того чтобы удирать с Цепешем?

У меня челюсть отвисла.

— Ты сам-то слышишь, что говоришь?

— Ты рассуждаешь не по-вампирски, — пробормотал Ниггер. — Чем скорее ты покончишь с человеческим восприятием, тем лучше. Слушай, давай отложим обсуждение недостатков твоего мышления? Меня вывернет, если я еще минуту подышу здешним воздухом.

— Недостатков? Пошел ты!

Ниггер ядовито усмехнулся:

— Тебе бы меньше думать о том, что я говорю, и больше о том, что ты скажешь Криспину, убеждая превратить тебя в вампира.

Мое сердце пропустило удар. Ниггер, услышав, фыркнул:

— Дошло, а? Это должен сделать именно Криспин. Я точно не решусь. Он убьет любого, кто тебя превратит, не сомневайся.

— С чего ты вообще взял, что я решилась перейти границу?

Сарказм и легкомыслие с его лица как рукой стерло, и он послал мне самый серьезный взгляд:

— Брось, Смерть. Мы оба понимаем, что ты слишком долго цеплялась за свою человечность. Тебя просто нужно подтолкнуть, верно?

Много чего разного промелькнуло у меня в голове. Вспомнились годы детства, когда я скрывала растущие нечеловеческие способности, лишь бы не расстраивать мать. И потом, в школе, какой чужой я себя чувствовала, притворяясь «нормальной», когда ничего нормального во мне не было. И потом, когда я подростком и молоденькой девушкой охотилась на вампиров, разве человеческое во мне не служило просто маскировкой? И теперь: как злила меня слабость перед Грегором, не позволяющая самой с ним справиться. Без элемента внезапности моя двойственная природа не позволяла мне сражаться на равных с настоящими, старыми мегамастерами-вампирами, пока я остаюсь отчасти человеком.

И больше того: даже если у нас с Кости все кончено, если Грегор исчезнет, как по волшебству, и шум среди упырей уляжется, смогу ли я снова жить среди людей, притворяясь такой же, как они?

Нет. С тем же успехом я могла бы притворяться, что все, что у меня внутри, не существует. Даже если я навсегда покину мир не-умерших, все равно останусь больше вампиром, чем человеком. А если я не собираюсь больше притворяться человеком, зачем цепляться за сердцебиение? Господи, неужели Кости прав? Неужели действительно только засевшие глубоко внутри предрассудки мешали мне сделать этот шаг прежде? Сколько было причин измениться. А есть ли хоть одна — оставаться такой, как есть?

— Я попрошу Кости это сделать, — услышала я свой голос, — но он, возможно, откажется.

У Ниггера не было наушников, помешавших бы мне услышать, куда мы едем. Поэтому он просто дал мне хорошую затрещину, после которой я проспала бо́льшую часть пути. Ниггер был мастером-вампиром, поэтому голова у меня, когда я очухалась, чертовски гудела.

— Тебе надо принять хороший душ, прежде чем ты с ним встретишься, — были его первые слова, когда я пришла в себя. — Ты все еще ужасно воняешь. Криспин может отказать тебе просто потому, что не в состоянии будет к тебе приблизиться.

Я мысленно изругала Ниггера последними словами. Что-то прохладное погладило мне ладонь. И, не открывая глаз, я поняла, что это Фабиан, как умеет, утешает меня. Он опять увязался за нами. Должно быть, даже призраку не жилось в Мусорном замке. Впрочем, Фабиан хоть не высказывался насчет того, как я пахну: в том, чтобы не иметь носа, есть свои преимущества.

— Ну вот, — проговорил Ниггер. — Не подглядывай, иначе Грегор вытащит из твоего сна номер почтового ящика.

Мне так надоело ездить всюду слепой, что, если бы Кости отказался переделать меня, я от него наверняка отправилась бы прямо к Владу. Я ему уже позвонила и спросила, согласится ли он оказать мне эту честь. Он согласился без заминки. Не знаю, чем заслужила его дружбу, но благодарна была от всей души.

Еще минута, и машина остановилась.

— Посиди здесь, — сказал Ниггер. — Я объявлю о нашем прибытии, а потом вернусь за тобой.

— Хочешь узнать, позволит ли он мне хотя бы выйти из машины? — догадалась я, не открывая глаз.

— Вот уж о чем не беспокоюсь. Ты пойдешь мыться, даже если мне придется силой удерживать Криспина, чтобы дать тебе время.

— Спасибо, — отозвалась я.

Он только хмыкнул, закрывая дверь. Как лучший друг Кости, преданный только ему, Ниггер не волновался, что мне и без его высказываний о «вонючей Кэт» достаточно тяжело.

Сквозь стенки машины доносились голоса, вероятно из дома. Я напряглась, стараясь услышать один знакомый. Трудно было разобраться в этом гомоне, однако… вот оно.

— …Криспин… — Ниггер на секунду повысил голос.

— …Зачем?.. — Голос Кости, остального не разобрать.

— Снаружи… — говорит Ниггер, — …видеть тебя…

«Ну почему бы им не заткнуться на минутку, не дать мне послушать?» — думала я.

— …Конечно… — Это Кости.

Решено. Я перевела дыхание:

— Похоже, Фабиан, нас все-таки впустят в дом.

— Хорошо, — тут же отозвался он и, помолчав, добавил: — Если ты этого хотела, конечно.

На самом деле часть меня надеялась, что Кости откажется даже выпустить меня из машины. Но моему душевному спокойствию не выпало такой удачи.

Ниггер уже открывал дверцу с моей стороны:

— Ступай прямо в душ, он потом тебя встретит. Я его убедил, что подождать — в его же интересах.

— Еще одно слово о том, как я пахну, и я проткну тебе глотку, — всерьез пообещала я.

Он поцокал языком:

— Злая девочка. Ну, бери меня под руку… да не так сильно!

Я ущипнула что было силы. И ухмыльнулась, услышав его вопль.

— Тебе придется добыть из багажника мою одежду. Если я не переоденусь, душ окажется тратой времени.

— Мы вошли, — заметил Ниггер. — Можешь открыть глаза.

Я открыла.