Лиза Смит - Возвращение: Наступление ночи (пер. Lidenn Husid)

– Я бы не позволил ему видеть тебя без одежды, хотя, – Деймон секретничал, словно не слышал ни слова. – Это было в тот момент, когда я его… отпустил. Поместил в другой шар. Я хотел охотиться за тобой, словно ты пыталась убежать от меня, в пустом шаре, из которого ты никогда не смогла бы выбраться. Я желал увидеть тот особенный взгляд в твоих глазах, который возникает всякий раз, когда ты борешься со всем, что имеешь – и я желал видеть поражение. Ты не боец, Елена.

Деймон внезапно разразился безобразным, уродливым смехом, и к потрясению Елены, сжал ее и выбросил руки вперед, проламывая стену на «вдовьей площадке».

– Деймон… – Она начала рыдать.

– И еще я желал сделать это. – Без предупреждения рука Деймона приподняла ее подбородок, отбрасывая ее голову назад. Другую руку он запустил в волосы Елены, выгибая ее шею под нужным ему углом, в положение котором, он хотел, чтобы она находилась. И затем Елена почувствовала его быстрый словно кобра бросок, и ощутила две колотые раны на своей шее и собственную кровь, бьющую из них.

Спустя столетия Елена вяло очнулась. Деймон все еще наслаждался собой, полностью теряясь в процессе обладания Еленой Гильберт. И совершенно не было времени, чтобы строить различные планы.

Ее тело действовало, словно само по себе, поражая ее почти настолько, насколько поразило Деймона. Даже когда он поднял голову, ее рука сорвала магический ключ с его пальца. Потом она схватилась, вывернулась, подняла колени настолько высоко, как только могла, и пнула Деймона вперед. Он вылетел, сокрушая расколотую гнилую древесину внешних перил «вдовьей площадки».

Елена однажды упала с такого балкона, и Стефан прыгнул и поймал ее прежде, чем она коснулась бы земли. Человеческое падение с такой высоты могло бы иметь летальный исход. Вампир, полностью владеющий его или ее рефлексами, просто сделал бы сальто в воздухе, и словно кот легко приземлился бы на ноги. Но только не в особенных обстоятельствах с Деймоном сегодня ночью…

По звуку он попытался кувыркнуться, но только закончил приземление на боку, и сломал кости. Елена сделала такой вывод из посыпавшихся снизу проклятий. Девушка не стала дожидаться услышать больше специфических особенностей. Она скакала как кролик, спускаясь вниз к уровню комнаты Стефана, где мгновенно и почти подсознательно, послала бессловесную просьбу, и затем вниз по лестнице. Хижина превратилась в совершеннейшую копию пансиона.

Елена не знала почему, но инстинктивно она бежала в ту часть дома, которую Деймон мог знать меньше всего – помещение старого слуги. Она поняла это даже прежде, чем рискнула шептаться с домом – нужно просить его, а не требовать. И молиться, что дом будет повиноваться ей, как повиновался Деймону.

– Дом тети Джудит, – шептала она, толкая ключ в дверь. Тот вошел как горячий нож в сливочное масло и повернулся почти по собственной воле, и затем внезапно она оказалась там снова,… в месте, что было ей домом в течение шестнадцати лет, вплоть до ее первой смерти.

Она очутилась в прихожей. Дверь в комнату маленькой сестры Маргарет была открытой, показывая ее лежащей на полу своей спальни, и смотрящей широко раскрытыми глазами в книгу-раскраску.

– Это кисточка, милая! – Объявила Елена так, точно призраки каждый день появлялись в доме Гилбертов, и Маргарет должна была знать, как иметь дело с ними. – Ты побежишь к подружке Барбаре, а потом она должна быть Этим. Не останавливайся, пока ты не доберешься до нее, и затем не увидишь маму Барбары. Но сначала ты подаришь мне три поцелуя. – И она подняла Маргарет и крепко обняла, а затем практически вытолкнула ее в дверь.

– Но Елена,… ты вернулась.

– Я знаю, дорогая, и я обещаю увидеться с тобой снова в другой день. А теперь… беги, малышка!

– Я сказала им, что ты вернешься. Ты уже делала это раньше…

– Маргарет! Беги!

Захлебываясь слезами, но возможно признавая своим детским способом серьезность ситуации, Маргарет побежала. И Елена последовала за ней, но юркнула в направлении другой лестницы, когда Маргарет свернула.

И затем девушка столкнулась с ухмыляющимся Деймоном.

– Ты слишком долго беседуешь с людьми, – сказал он, в то время как Елена отчаянно просчитывала свои варианты. «Выскочить через балкон? Нет. Кости Деймона возможно еще побаливают, но если Елена прыгнет, то может свернуть себе шею. Что еще? Думай!»

И тогда она открыла дверь в буфет, в то же самое время выкрикивая: – Дом двоюродной бабушки Тильды, – не будучи уверенной в том, что магия сработает. И затем она хлопнула дверью перед лицом Деймона.

И она была в доме своей тети Тильды, но в доме тети Тильды из прошлого. «Неудивительно, что они обвиняли бедную тетушку в наблюдении странных вещей» – думала Елена, поскольку она видела, как женщина повернулась, держа большое стеклянное блюдо-кастрюлю, полное чего-то, что пахло грибами, и крикнув, уронила его на пол.

– Елена! – Воскликнула она. – Что… этого не можешь быть ты… ты выросла!

– Что случилось? – Потребовала тетя Мэгги, которая была подругой тети Тильды, входя из другой комнаты. Она была выше и жестче тетушки Тильды.

– За мной гонятся, – кричала Елена. – Я должна найти дверь, и если вы увидите парня после меня…

И именно тогда Деймон вышел из двери шкафа. В то же самое время тетя Мэгги сделала ему аккуратную подножку, и сказала: – Дверь ванной рядом с тобой, – потом подняла вазу и ударила ею по голове встающего Деймона. Сильно.

А Елена мчалась через дверь ванной, крича: – Средняя школа Роберта Э. Ли прошлой осенью, когда звенит звонок!

И потом она плыла против потока, с множеством студентов, пытающихся добраться до своих классов вовремя. Но потом один из них узнал ее, а потом другой. И хотя она, по-видимому успешно, попала в то время, когда еще не была мертва, и никто не кричал «Призрак», – ни один из учеников школы в Роберта Ли, никогда не видел Елену Гилберт, одетой в мужскую рубашку поверх нижней маечки, и с волосами, дико спадающими по плечам.

– Это – костюм для игры! – крикнула она, и затем создала одну из бессмертных легенд о себе даже прежде, чем умерла, добавив: – Дом Кэролайн! – и ступила в чулан дворника.

Спустя мгновение, самый красивый юноша, которого кто-либо когда-либо видел, появился за ее спиной, и влетел в те же двери, произнося слова на иностранном языке. И когда каморка дворника открылась, ни девушки, ни юноши там не оказалось.

Елена, приземлившись, продолжала бег по коридору и чуть не врезалась в мистера Форбса, который выглядел довольно шатким. Он пил что-то, похожее на большой стакан томатного сока, который пахнул алкоголем.

– Мы не знаем, куда она вышла, ясно? – крикнул он прежде, чем Елена могла сказать хоть слово.