Кэт Фоллз - Темный дар

Лишь на краткий миг он дал волю злости, но мне хватило этого, чтобы понять: притворяться бесполезно.

— Что вам нужно?

— Начнем с того, что ты наболтал рейнджеру.

— Насчет чего?

Мои пальцы скользнули к рукоятке ножа. Я всеми силами старался не паниковать.

— Ты видел меня в настоящем обличье. За одно это ты уже заработал хороший подзатыльник. — Бандит шагнул ко мне. — А если учесть, что Граймз уже больше года плавает около меня кругами и ищет альбиноса…

Шейд опустил глаза и пристально уставился на мою руку.

— Я ему сказал, что вы темнокожий. — Я выпрямился и не стал вынимать нож из чехла. Шейд оторвал взгляд от моей руки. — Но он мне не поверил.

— Да ну? — с ухмылкой проговорил Шейд.

Я попытался говорить небрежно, подражая его дружку Миноге.

— Рейнджер Граймз терпеть не может всех поселенцев. Считает, что мы тупые и чокнутые из-за того, что под водой живем. — Я был готов поклясться, что татуировки на коже Шейда зашевелились, поползли по рукам, начали извиваться, будто морские змеи. — Он меня послал куда подальше и выгнал из кабинета. Дескать, я у него время понапрасну отнял.

Я моргнул, и татуировки вернулись на свои места.

— Ты мне не ответил, — насмешливо проговорил Шейд. -

— Как же не ответил? Я все ска…

— Любой другой заблудился бы в открытом океане. Его бы сожрали. А ты целехонек. Почему?

— Просто повезло, — сказал я.

Губы Шейда тронула едва заметная усмешка.

— Некоторые назвали бы это даром. — Он смерил меня взглядом с ног до головы. — Темным даром.

— Глупости, — сухо произнес я. — Ничего такого на самом деле нет. Темные дары — просто выдумки.

В синем сумраке сверкнули белоснежные зубы Шейда. Он пошел вокруг колонны.

— Мне ли этого не знать? — продолжал я, следя за Шейдом. — Уж если у кого и должен был проявиться темный дар, так это у меня. Я родился под водой.

— А вот это интересно…

Я повернулся, чтобы Шейд не скрылся от меня, но он оказался у меня за спиной и схватил за шею.

— Я собирался здесь придушить тебя, — произнес он грубо и хрипло. — Чтобы ты замолк… навсегда.

Я чувствовал, как пульсирует вена у меня на шее под его цепкими пальцами.

— Но ты урожденный обитатель тьмы, — продолжал Шейд, — а это кое-что значит. — Его пальцы сильнее впились в мою шею. — И никогда не позволяй никому говорить, что ты другой. А уж тем более — какому-то мерзкому копу.

Он отпустил меня и снова нажал кнопку «Стоп».

Кабина продолжила спуск. Я стиснул зубы, чтобы не закашляться. Такого удовольствия Шейду я доставлять не собирался.

Шейд хмыкнул и глянул так, словно все про меня понимал.

— Малявка, — сказал он, — я даю тебе один шанс. Только один. — Двери кабины открылись. — Еще раз раскроешь пасть насчет меня — и я тебя убью.

С этими словами он вышел из кабины и исчез в полумраке.

Все еще потрясенный встречей с Шейдом, я направил маленькую субмарину «Слики» к поверхности воды. Почему он меня отпустил? Почему не прикончил?

Это не было милосердием.

Нет, тут крылось что-то другое, но что — я пока не мог понять.

Как только около яйцеобразной мини-субмарины осели тучи брызг, я увидел Джемму, стоящую на причальном кольце. У ее ног лежала большая дорожная сумка. Повернувшись ко мне спиной, Джемма сняла грязные мешковатые штаны, скомкала и пинком отправила в открытую дверь зала ожидания.

Я направил «Слики» к свободному причалу чуть поодаль и открыл люк. Был ранний вечер, но небо стало сумеречно-темным. Меня это более чем устраивало. Я запрокинул голову, посмотрел на серые тучи и порадовался дождю. Вода в любом виде проясняла мой разум. Даже боль в шее — в том месте, где ее сжимали пальцы Шейда, — притупилась.

По выходным рыбный рынок не работал, поэтому людей на верхней палубе почти не было. Я любил такие дни. Только двое рыбаков шагали под проливным дождем.

Я встал на сиденье и вдруг похолодел. Тревога охватила меня. В чем дело? Я обвел взглядом верхнюю палубу. Что-то было не так, но что — я не мог понять.

— Джемма! — прокричал я. — Там…

Слова застряли у меня в глотке в то мгновение, как я заметил… темный силуэт на набережной, на фоне серого неба. Очертания фигуры были человеческие, но был ли это человек? Тень? Но солнце не светило, и поблизости не было никого, кто мог бы отбрасывать тень.

— Тай!

Джемма помахала мне рукой, не замечая темного пятна, которое увеличивалось на глазах и наконец остановилось у парапета прямо над Джеммой. Схватив сумку, Джемма побежала по причалу ко мне. Тень замерла, подняла голову, и я ахнул. В том месте, где у человека находились бы глаза, сверкнули два красных уголька… а потом угольки погасли и тень исчезла.

— Ты действительно собираешься рассказать остальным поселенцам о том, что Шейд — не альбинос? — спросила Джемма, выслушав меня.

Миновало уже минут пятнадцать после исчезновения загадочной тени. «Слики», рассекая голубую воду, устремилась к темно-синей глубине.

— Как только доберемся домой.

— Но Шейд сказал, что убьет тебя!

— Мне все равно, что он сказал. Я бандитов не слушаюсь. И их тайны не храню.

Опустившись на семьдесят футов, я выровнял субмарину. Здесь в глубину могли проникнуть только самые яркие солнечные лучи, но угрозы налететь на лайнеров или рыбацкие сети почти не было.

— А если он начнет охотиться за тобой?

— Надеюсь, что начнет. У нас больше двух сотен ферм. Если Шейд примется прочесывать каждую из них в поисках меня, его обязательно кто-нибудь загарпунит.

— Но он может подстеречь тебя на торговой станции.

От этой мысли у меня мерзко засосало под ложечкой.

— Не исключено. Но если поселенцы узнают о том, что он не альбинос, может быть, нам удастся поймать его. Как только Шейд отправится за решетку, у Придонной территории появится шанс.

— Ты хочешь сказать, что твои родители останутся здесь и через три года ты сможешь подать заявку на собственный участок?

— Через два с половиной года, — уточнил я. — Да. Именно на это я надеюсь.

— Ну а я надеюсь, что Шейда сожрет кит-убийца.

— Косатки не едят людей.

Держа штурвал одной рукой, я расстегнул молнию на поясной сумке.

— Я сберег фотографию твоего брата.

Я протянул снимок Джемме и вдруг понял, что мое впечатление о Ричарде изменилось. Вчера я заметил только, что у этого худенького веснушчатого паренька такие же синие глаза, как у Джеммы, и такие же рыжевато-каштановые волосы. А теперь я увидел, что глаза у Ричарда весело блестят и что улыбка у него теплая и искренняя. Конечно, теперь я знал, что Ричард добыл свою свободу нелегким путем и хотел, чтобы его младшая сестренка не чувствовала себя одинокой и брошенной.

— Было бы проще, если бы он выглядел… как-то особенно, — вздохнула Джемма, взяв у меня фотографию. — Вроде тебя.