Райчел Мид - Дитя бури

Подошла официантка. Я заказала себе равиоли, фаршированные шпинатом, и какую-то острую курицу для Дориана.

— Если честно, немногие из наших семей среднего или высшего класса имеют более двух детей. Почти все мои сверстники вообще не торопятся пока заводить ребенка.

— Непостижимо.

Дориан уперся локтем в столешницу и положил подбородок на ладонь.

— Женщина твоих лет могла бы уже иметь множество детей.

— Но-но, мне почти двадцать шесть. Я еще не так стара, даже не выгляжу на свой возраст.

— В тебе говорит кровь отца. Я вовсе не оскорблял твой возраст, просто сделал наблюдение. — Дориан вздохнул. — Отдал бы полцарства за ребенка.

Я смущенно улыбнулась.

— А за шанс стать отцом внука короля Бурь?

— Я был бы счастлив стать даже отцом его внучки, любого ребенка.

— Тогда отчего бы тебе не найти какую-нибудь славную девушку и просто не завести с ней детей?

— Поверь, это не оттого, что я мало старался.

Лицо Дориана было на редкость серьезным, но его выражение тут же сменилось.

— Ах, какое соблазнительное юное создание!

Я посмотрела туда же, куда и он, и увидела высокую блондинку, выходящую из туалета. На ней было натянуто крошечное платьице из спандекса. Грудь практически вываливалась наружу из декольте. Я сжалилась над Дорианом и не сообщила ему, что там, скорее всего, сплошной силикон. Он не сводил с нее глаз, но потом, видимо, сработала внутренняя сигнализация, предупредившая Дориана о том, что я остаюсь без внимания.

Король повернулся ко мне.

— Ты тоже очаровательно выглядишь сегодня.

— Не успокаивай, — расхохоталась я. — Можешь сколько угодно поедать взглядом других женщин.

Наш поздний обед прошел в теплой обстановке. Все здесь продолжало восхищать Дориана. Его внимание особенно привлекла кредитка, которой я расплачивалась в конце мероприятия.

— На ней записана информация обо мне, — попыталась я объяснить, — С помощью этой штуки я могу заплатить за еду.

Дориан осторожно взял карту и принялся крутить ее в пальцах.

— Занимательно. Предполагаю, это имеет какое-то отношение к электричеству, кровеносной системе вашего мира?

Его ироническое замечание вызвало у меня улыбку.

— Что-то вроде того.

Напряжение между нами возникло лишь тогда, когда мы прошли уже полторы мили к национальному парку Каталина.

— Слышно что-нибудь о кицунэ?

— У него есть имя, — огрызнулась я.

— О Кийо что-нибудь слышно?

— Нет.

— Правда? Он не попытался связаться с тобой и попросить прощения?

— Нет, — ответила я сквозь сжатые зубы.

Что-то в его вопросе наводило на мысль, что речь идет о страшном оскорблении.

— Странно. Если бы я так унизил свою любимую женщину, то попытался бы немедленно извиниться. Впрочем, полагаю, что глупо ожидать цивилизованного поведения от того, кто полжизни проводит в обличье животного.

Я остановилась и повернулась к Дориану.

— Хватит. Просто хватит, ладно? Не пытайся настраивать меня против него.

— Зачем мне делать то, что он уже сделал самостоятельно?

— Черт подери, Дориан!.. Я серьезно.

Мы двинулись дальше, но через несколько минут тишины именно я вернулась к теме Кийо:

— Ты знал! Ты знал, что Майвенн беременна, и ничего мне не сказал.

— Это не моя тайна, чтобы ее раскрывать. В прошлый раз я создал проблему, потому что плохо отозвался о королеве. Ты обвинила меня в том, что я пытался настроить тебя против нее.

— Не уверена, что это одно и то же. Сейчас мы говорим о Кийо. В прошлый раз речь шла о том, что Майвенн пыталась убить меня.

— А ты думаешь, это не одно и то же?

Я остановилась как вкопанная.

— Что ты хочешь сказать?

— Кийо — ее друг, бывший любовник, а теперь еще и отец будущего ребенка. Он полностью поддерживает ее отношение к вторжению, спланированному королем Бурь. Но на чью сторону он встанет, когда ему придется выбирать между ней и тобой? Вдруг Майвенн решила, будто ты — слишком серьезная угроза? Как он поступит? Что он сделает, если ты вдруг забеременеешь?

При этих словах меня обдало холодом. Я внезапно отвернулась и произнесла, едва узнавая свой собственный голос:

— Я больше не хочу об этом говорить.

Дориан вскинул руки в примирительном жесте. Его лицо оставалось спокойным и приветливым.

— Честное слово, я не хотел причинить тебе боль. Давай сменим тему. Побеседуем, о чем хочешь.

Я вообще не хотела больше разговаривать, так что оставшаяся часть прогулки прошла в молчании. Когда мы наконец вошли в парк, солнце опустилось до самого горизонта, но света еще хватало. Мы принялись искать подходящее место для занятия, выбрали самую заброшенную тропинку и дошли по ней до дальнего уголка парка, поросшего редким леском. О плотном покрове листвы и говорить не приходилось, но попадающиеся на пути скальные обнажения, несколько чахлых сосенок и отдаленность этого места обещали нам относительное уединение.

Занятие началось как обычно. Дориан усадил меня на землю, спиной к камню. У него был с собой нескончаемый запас шелковых шнуров, и он снова принялся обвязывать меня. Скала мало годилась для того, чтобы привязывать к ней человека, так что Дориан просто положил мои руки на колени и стянул их в запястьях. Естественно, все это он проделывал с уже привычным изяществом, хитро сплетая между собой синий и красный шнуры.

Король передвинулся, чтобы обвязать мои грудь и плечи, глянул мне прямо в глаза, потом обратно, на свое плетение.

— Ты так и будешь злиться на меня весь оставшийся день?

— Я не злюсь.

Он рассмеялся.

— Конечно злишься. Врунья из тебя никудышная. Пожалуйста, наклонись.

Я так и сделала, позволив ему затянуть узлы у меня за спиной.

— Мне просто не нравятся твои игры, вот и все. Я тебе не верю.

— Скажи на милость, какие такие игры?

— Не всегда и разберешь какие. Твои джентрийские игры, полагаю. Ты всегда говоришь правду, но за ней каждый раз скрывается какой-то подтекст.

Он мягко прислонил меня к скале, присел на корточки и заглянул в лицо.

— Да, но я действительно говорю только правду.

— Просто иногда я не понимаю, чего ты хочешь, Дориан. Что ты задумал. Тебя сложно понять.

Его лицо расплылось в восторженной улыбке.

— Меня трудно понять? Это говорит женщина, которая то убивает обитателей Мира Иного, то спит с ними? Та самая женщина, которая клянется, что не доверяет мне, а я при этом связываю ее, подчиняю полностью своей воле?

Я поежилась в путах.

— Ладно, в этом я тебе доверяю.

— Ты уверена?

Он прижался к моим губам в крепком поцелуе. Я испугалась, но ничего поделать не смогла. Этот человек, то есть джентри, который мог помочь или воспользоваться мной, поймал меня в ловушку. Я не могла сделать ничего, кроме как позволить ему целовать меня. Осознание этого возбуждало, что удивительно, учитывая мои пунктики насчет самообладания и беспомощности. Я чувствовала себя уязвимой, и это заводило меня.