Карен Монинг - Лихорадка теней

Я отрицательно покачала головой. Магия не пошла бы к нему, и он это знал. Есть Эльфов было недостаточно. Наследником магии Эльфов должен быть Эльф.

Придя ненадолго в сознание, Возлюбленная рассказала, что тот, кто заточил ее, был принцем Эльфов, которого она никогда не видела ранее, и он назвал себя Круус.

Если верить В’лейну, он привел Крууса к настоящей Королеве Видимых, и она убила его (вот сука) прямо на моих глазах.

У меня сохранились те воспоминания?

Я стала искать их внутри.

Я сжала голову, когда воспоминания ворвались в меня. Круус умирал нелегко и не безболезненно. Он рвал и метал, и в конечном счете был просто противен. Отрицал, что он выдал меня Королеве. Я стыдилась его смерти.

Но, кто же тогда фальсифицировал смерть моей возлюбленной?

Каким образом меня предали?

Предательство.

Где же разгадка?

«ТОЛЬКО ОТ ЕГО СОБСТВЕННОГО СОЗДАТЕЛЯ ОНО ПАДЁТ» — говорилось в пророчестве.

Каков был умысел Книги, ограниченной в своем внешним видом? Как его обойти и выполнить цели?

Ее действительность была иллюзией. Она обманывала людей, заставляя их видеть то, что они так хотели.

Поэтому Темный дворецкий, который, возможно, был одним из моих друзей, если бы у меня было время разобраться в своих воспоминаниях, дал мне карту Таро, намекая мне насчет амулета.

«Амулет может обмануть даже меня».

Именно по этой причине я беспокоилась о том, что отдала его возлюбленной. Что за ненормальная любовь, что за опасение в доверии.

Книга была только моей тенью.

Я была реальным существом, Королем, создавшим Книгу.

И я обладала амулетом, способным создавать иллюзии, которые могут нас обмануть.

Все просто. В конкурсе силы воли я была бы гарантированным победителем.

У меня кружилась голова от волнения. В моих выводах была доля истины. Все стрелки указывали на север. Я знала, что нужно сделать. Сегодня я могла раз и навсегда уложить Книгу. Не уложить ее спать с подсматривающим глазом, как сказано в первом пророчестве, а разгромить монстра. Уничтожить его.

После того, как я получу заклинание уничтожения для Бэрронса. Ирония: Я бы обратила против Книги все мои заклинания, чтобы избавиться от нее, а теперь мне от нее нужно только одно.

Однажды так и будет, я откопаю предателя, убью его или ее, восстановлю возлюбленную в статусе Светлой Королевы (потому что уверена, что не хочу ее, к тому же она все ровно ничего не помнит), где она нарастит силу, достаточную чтобы снова править. Я хотела уйти, оставляя Фейри с их ничтожными планами.

Я вернусь в Дублин и стану просто — Мак.

И для меня это случится не достаточно скоро.

— Думаю, я знаю, что делать, Иерихон.

— Чего бы ты пожелала, будь ты Книгой, а она королем? — Позже спросил меня Бэрронс.

— Я думала, что ты не веришь, будто я Король.

— Не важно во что верю — я. Книга, кажется верит.

— К’варк тоже в это верит, — напомнила я. Потом парень с мечтательными глазами. Когда я спросила его, «была ли я Темным Королем», он ответил, — «не больше чем я». Он одна из моих частей?

— Оставь кризис личности на потом. Не отвлекайся.

— Я думаю, что она хочет быть принятой, оправданной — как блудный сын и все. Она хочет, чтобы я приняла ее с распростертыми объятиями, чтобы сказала, что была неправа и стала бы с ней одним целым.

— Я тоже так думаю.

— Меня немного беспокоит та часть, где говорится: Когда монстр внутри будет побежден, тогда будет побежден и монстр снаружи. Что за монстр внутри?

— Понятия не имею.

— Ты всегда все знаешь.

— Не в этот раз. Это твой монстр. Никто не может знать монстра другого человека достаточно хорошо, чтобы засадить его в клетку. Только ты сама можешь это сделать.

— Подумай, — потребовала я.

Он слегка улыбнулся. Он находил забавным, когда я кидала его же словечки обратно.

— Если ты Темный Король — обрати внимание на слово «если», в чем я по-прежнему сомневаюсь — то можно предположить что у тебя есть склонность к злу. Когда Синсар Дабх будет у тебя в руках, она мысленно внушит, что тебе не терпится сделать то, что она хочет. Вместо того чтобы заблокировать ее ты можешь сделать выбор и отказаться от человеческой формы и восстановить себя в прежней славе — забрать у нее все заклинания обратно и стать снова Темным Королем.

Никогда. Но я научилась, никогда не говорить никогда.

— Что, если я и есть он?

— Я буду звать тебя обратно. Но я не думаю, что ты — Король.

Тогда какое объяснение еще было бы возможным? Бритва Оккама [42] Самое простое объяснение, скорее всего и есть правильное , критерий моего отца для убеждения, и я соглашалась с собственной логикой. Но с Бэрронсом, зовущим меня обратно и моей решимостью жить нормальной жизнью, я смогу это сделать. Я знала, что могу. Все чего я только хотела, было здесь в человеческом мире. Не в ледяной тюрьме, рядом с бледной серебристой женщиной, пойманной бесконечной политикой двора.

— Я больше обеспокоен тем, чем может быть твой внутренний монстр, если ты не Король. Какие будут идеи?

Я покачала головой. Не важно. Ему сложно принять то, кем я была, но он не знал всего, и не было времени для объяснений. Каждый день, каждый час, что Синсар Дабх была на свободе, бродя по улицам Дублина, умирало все больше людей. У меня не было никаких иллюзий о том, почему она продолжала приходить в Честер. Она хотела отнять моих родных. Хотела стереть все, что я любила, оставляя только себя и меня. Как будто этим могла вынудить меня любить ее. Заставить меня идти навстречу ее темноте, вернуться назад в мое тело, как прежде. Теперь я думаю, что Риодан был прав: она пыталась заставить меня «беситься». Книга предполагает, что если она достаточно проймет меня, разозлит и причинит боль, я забуду о мире, и останется только власть. Тогда было бы удобно появиться и сказать: вот я, возьми меня, используй свои силы, делай все, что хочешь.

Я резко вдохнула. Именно в таком настроении я была, когда думала, что Бэрронс мертв. Преследуя Книгу, готовая ее подобрать, слиться с ней и уничтожить весь мир. Считая, что в состоянии ее контролировать.

Но теперь я на стороже. Я испытала горе однажды. И у меня в руке был кротчайший путь Дэррока. Ключ к управлению всем этим. Я не собиралась беситься. Бэрронс был жив. Мои родители в порядке. Я даже не соблазнилась бы.

Мне вдруг не терпится с этим покончить. Прежде чем случиться что-то еще.

— Я должен быть уверен, что ты можешь использовать амулет.

— Как?

— Обмани меня, — сказал он категорично, — И убеди меня в этом.

Я сжала амулет в руке и закрыла глаза. Тогда, в гроте Мэллиса, он не был готов мне открыться. Он хотел и ждал чего-то, что, как я тогда подумала — была десятина, как будто, я должна была пролить кровь для него или что-то подобное.