Кейт Тирнан - Вечная жизнь

Снаружи было солнечно и холодно, резкий ветер задувал под легкую кожаную куртку.

— Лучше переставьте свою машину, — снова крикнула девчонка. Я смерила ее таким убийственным взглядом, что она слегка растерялась и, нервно захихикав, отвернулась к своим друзьям.

— Пора бы поумнеть! — процедила я и, хлопнув дверцей машины, завелась. Девчонка удивленно посмотрела на меня и, пожав плечами, сердито дернула подбородком.

А я вдруг подумала, что мне самой давно надо бы последовать собственному совету. Но это вариант не для меня.

В каждом большом городе есть своя тусовка бессмертных. Если говорить о главных местах скопления наших, то тут все зависит от моды — допустим, несколько десятилетий подряд таким местом может быть Милан , а значит, там будет полно бессмертных с апартаментами и квартирами, так что можно будет не ломать голову куда пойти, чем заняться и с кем потусоваться. Потом Милан постепенно выходит из моды — не знаю почему, может по причине политического или экономического кризиса, из-за войны или какой-нибудь другой катастрофы. И тогда популярным станет другой город, скажем, Сан-Франциско. Но в любом крупном городе, а также в более мелких городах, существует относительно постоянная, пусть и небольшая, популяция бессмертных.

Как она образуется? Допустим, некоторым настолько нравится какой-то город, что они остаются гам на целые столетия. Такие консерваторы обычно ненавидят неизбежный прогресс и постоянно вздыхают о добрых старых временах, когда еще не было уличного освещения и прочих новшеств. При этом напрочь забывая о том, какими кошмарными были дороги до появления повсеместного уличного освещения, как часто людей грабили в темноте, и сколько времени занимал путь от одного места до другого. Придите в себя, люди! Может, вам и сантехника в помещении не нравится? Лично я считаю, что это жирный плюс современности.

Почти у всех бессмертных (за исключением меня, разумеется) есть свои любимые места или временные отрезки. Сейчас центр бессмертной жизни переместился в Лондон, однако я не сомневалась, что смогу найти старых друзей в Бостоне, и даже знала, где их искать.

Больше всего меня напрягало чувство опасности, твердившее, что мне нужно забиться в какую-нибудь щель и не высовываться. Это было глупое, непонятное и совершенно иррациональное чувство, поэтому я решила его проигнорировать. В Бостоне я смогу потусить со знакомыми и немного расслабиться, попутно соображая, куда ехать дальше. Я включила радио погромче и понеслась по девятому шоссе до пересечения с автомагистралью 1-90.

Мне казалось, что прошло не меньше двадцати лет с той ночи, когда я цедила джин в «Донжоне». Просто не верилось, что я могла быть такой беспечной — сколько там? — всего четыре дня тому назад. Теперь казалось, будто это была совсем другая жизнь и другая Настасья. Может быть, пришло время снова поменять имя, переделать биографию и свалить в другой город? Я была Настасьей почти тридцать лет. Давно пора стать кем-нибудь другим. Тем, кто не тусуется с Инки и Бозом.

Именно это ты пыталась сделать в Риверз Эдж.

В принципе, у меня большой опыт по игнорированию внутреннего голоса, поэтому я просто уселась поудобнее на барном табурете и сделала барменше знак повторить «отвертку». Она потребовала удостоверение личности — ну конечно, как обычно.

Чтобы избежать неприятностей, я стараюсь не выходить за рамки — согласно моему американскому паспорту, мне несколько месяцев назад исполнился двадцать один год. Конечно, было намного проще, когда спиртное разрешалось пить с восемнадцати, ведь на вид мне примерно столько. Ну ничего, постараюсь сойти за молодо выглядящую двадцатиоднолетнюю.

Я приехала в Бостон около полудня, остановилась в отеле и проспала до десяти вечера — до времени выхода в свет. Поразмыслив, я решила отправиться в «Клэнси» и нашла бар на том же месте, где он был десять лет назад. Разумеется, внутри все было переделано, и, надо сказать, переделка мне не понравилась. Я помнила этот бар темным, грязным, с ковром отвратительного оливкового цвета вокруг тесной паркетной танцплощадки. В крошечном закутке сидел никуда не годный диджей, который играл песни по заказу, если сесть к нему на колени. Иными словами, там было по-домашнему уютно и всегда полно бессмертных.

Теперь здесь появилось хорошее освещение, искусственно состаренный деревянный пол, а над танцполом возвышалась настоящая стойка диджея, где какой-то сопляк с хвостиком крутил настоящие виниловые диски. Что касается посетителей, ТО на первый взгляд их тут было поровну — половина обычных, половина бессмертных. Я увидела несколько знакомых лиц, но никто не бросился ко мне с распростертыми объятиями и не посылал воздушных поцелуев.

Кстати, надеюсь, вы поняли, что бессмертные гоже люди? Мы не пришельцы, посланные сюда, чтобы заселить и покорить землю. Мы совершенно такие же, как вы, просто... просто не умираем гак часто. Когда я была маленькой, отец рассказывал нам сказку о принцессе, которая была такая хорошая, что ей подарили дар бессмертия. Помню, я уже тогда усомнилась в том, что папа этому верит.

Разумеется, в различных бессмертных культурах существует множество самых разных мифов и теорий о нашем происхождении, но если взглянуть на них беспристрастно, то все сводится к одному — бац! Бессмертные появились. А остальное — уже детали. Дар это или проклятие, выпил ли первый бессмертный какой-то волшебной воды или съел волшебную еду — все неважно. Лично я думаю, что это могла быть какая-то непонятная стихийная мутация. Типа рака или дальтонизма.

Хотите посмеяться? До двадцати лет я даже не догадывалась о том, что бессмертна. Я знала, что выгляжу очень молодо, но помнила, что моя мама тоже казалась совсем юной. Короче, в то время я прислуживала в одном богатом доме в Рейкьявике. Хозяйка этого дома, Хельгар, сразу распознала во мне бессмертную и потихоньку открыла мне глаза.

Хельгар стала моей лучшей подругой, от нее я узнала гораздо больше, чем за предьщущие двадцать лет жизни.

Однажды мы с ней сидели в главной гостиной, выходившей на мощеную мостовую. Стояла зима, но снега не было, в огромном резном камине потрескивал и плясал огонь.

Хельгар сидела в кресле и, как подобает всякой почтенной даме, занималась рукоделием, вышивая цветы и кроликов на плотной ткани, которой суждено было стать подушечкой для коленопреклонений в местной церкви. Я научилась рукоделию еще в детстве, когда жила со своей семьей в нашем фамильном хрокаре. Это такой замок, если вы не таете. Только грубый, средневековый замок, совсем не похожий на изящные штучки типа Версаля или тому подобного.

Но сейчас я была служанкой, сидела на деревянном стуле и чесала шерсть.