Нэнси Хольдер - Интеграция

Внезапно впереди что-то зашелестело, и это заставило нас инстинктивно замереть на месте. Я обхватила пальцами руку Антонио и почувствовала, как напряглись его мускулы. Он слегка повернулся, так чтобы можно было прижаться спиной к стене пещеры. То же самое сделала и я. При этом мое сердце учащенно забилось: не хочется вступать в схватку и умирать не хочется. Здесь тесно, как в могиле. Нет никакого желания превратить это место в свою собственную могилу.

Я мотнула головой, чтобы избавиться от тягостных мыслей. «Сосредоточься, сосредоточься, сосредоточься!» Послышался негромкий свистящий звук, и совсем близко пролетела летучая мышь, задев крылом кончик моего носа. Я отпрянула назад и больно стукнулась головой о стену пещеры. Вдруг все сказки о вампирах из далекого детства разом всплыли в моей памяти.

— Вампир! — выпалила я сдавленным голосом. Антонио негромко рассмеялся, и его тихий, но раскатистый смех пронзил и уничтожил мой страх.

— Ты же знаешь, что вампиры не могут превращаться в летучих мышей.

Он был прав. Я действительно это знала. В последние два года я внимательно изучала вампиров, и не сказочных, а самых настоящих, таких, которые убивают сразу, как только соблазнят или охмурят.

Мы снова двинулись вперед, на сей раз чуть быстрее, и это улучшило мое состояние, так как теперь я концентрировалась на том, чтобы не оступиться и не подвернуть ногу. Нам пришлось пробираться через несколько туннелей, разветвлявшихся на более узкие проходы. Вскоре я поняла, что уже никогда не смогу отыскать путь назад.

— Ты знаешь, что я люблю тебя, — вдруг сказал Антонио, нарушив повисшее молчание.

Я не знала, как реагировать на его слова. Ведь это было утверждение, а не вопрос, словно не могло быть никаких сомнений в том, что мне известно о его любви. В течение двух месяцев я удачно избегала этой темы. Пока я соображала, как проделать то же самое сейчас, мне в голову пришла парочка мыслей. Во-первых, лучше говорить об этом, чем думать о пещерах, через которые мы пробираемся. Во-вторых, один из нас или мы оба, скорее всего, не доживем до утра. Поэтому я решила, что продолжить разговор о наших чувствах — не самая плохая идея.

— Я не уверена, что действительно знала об этом, — ответила я, непроизвольно поморщившись, и порадовалась, что Антонио не может видеть мое лицо.

Хотелось все спустить на тормозах. Но вместе с тем какая-то часть моего «я» была совсем не прочь услышать только что произнесенные слова признания.

— Не знаю, можно ли выразиться яснее. Я люблю тебя, Дженн.

Все девушки мечтают о парне, произносящем слова любви. Когда я была помоложе, проводила долгие часы, воображая, что слышу их, и представляя себе облик парня, обстановку и свои впечатления. Однако даже в самых безумных мечтаниях я не могла вообразить, что услышу их от Антонио. И хотя по меньшей мере раз или два я подумывала о возможности получить такое признание именно в канун Нового года, мне не приходило в голову, что оно будет сделано посреди пещеры и во время схватки с вампирами. И уж точно не думала, какие смешанные чувства вызовет подобное сообщение.

Когда Антонио произнес эти слова, я поняла, что все еще испытываю к нему нежные чувства. А мне так хотелось сохранить свое сердце закрытым, быть беспристрастной и отстраненной, но, увы, не получилось.

— Я не позволяла себе увлечься тобой, поскольку считала, что у меня нет никаких шансов, — призналась я.

— Для меня… было важно… оставаться сосредоточенным на всем том, ради чего мы здесь.

— Я знаю, что вампиры уничтожили твою семью. И я думала, что отмщение — единственное, к чему ты стремишься.

Он снова рассмеялся, но теперь его смех был жестким и горьким, не таким, как в прошлый раз.

— Да, ты права. Отомстить было моим главным желанием.

— А сейчас?

— Я же сказал, что люблю тебя.

— По-моему… Я думаю, что влюблена в Джека. — Вот, я сказала об этом. Созналась. И, затаив дыхание, со страхом ждала, как он отреагирует на мои слова.

— Нет, ты не влюблена в него, — произнес он так тихо, что я едва услышала его.

Это была неожиданная реакция.

— Почему ты так говоришь?

— Он — вампир.

— Но это не значит, что я не могу его полюбить.

— Я не говорю, что ты вообще не можешь полюбить вампира. Я говорю, что ты не любишь именно этого.

— Что-то я тебя не понимаю, — сказала я, разочарованная.

— Он приворожил тебя.

Я замерла на месте. Антонио сделал еще несколько шагов, потом обернулся. Свет от палочки создавал вокруг причудливые тени, и они плясали на его лице. Я хотела сказать ему, что он ошибается, что это неправда.

— Откуда ты это знаешь? — почему-то спросила я вместо этого.

— Просто знаю, и все. Остановись и загляни себе в душу. Ты ведь тоже знаешь это.

Мне почудилось, что время остановилось. Как в ночном кошмаре. А там, где мое страстное увлечение Джеком вспыхнуло и сгорело, возникло что-то холодное и леденящее. Как в могиле.

Я всхлипнула. Я была сама не своя. Он меня использовал! И когда это до меня дошло, я задрожала и начала плакать. За два года я не проронила ни единой слезинки — ни по случаю чьей-либо гибели, ни из-за собственных страданий. Теперь, похоже, все обрушилось на меня сразу.

— Что со мной произошло? — спросила я Антонио. Когда он притянул меня к себе и обнял, я почувствовала, что он тоже дрожит.

— Я думаю, Джек охмурил тебя, чтобы добраться до меня, — прошептал он. — Я очень, очень сожалею, что так случилось. И помни: когда ты осознаешь, что это была уловка, его чары потеряют силу.

Я отстранилась от Антонио и вытерла слезы рукавом. Но… но ведь все выглядело так искренне. А теперь — вот он, еще один вампирский обман. Они приходили не с миром. И Джек приходил не за любовью.

— Прости меня, Дженн, — тихо произнес Антонио.

— Мы должны идти дальше, — ответила я ледяным тоном. — Нам надо убивать вампиров.

Он кивнул и взял меня за руку. Когда наши пальцы сплелись, я почувствовала умиротворение, какого не испытывала много лет. Он повернулся и быстро, почти бегом, двинулся дальше. Я держалась рядом с ним, довольная тем, что наконец что-то делаю.

В пещерах я потеряла чувство времени. Когда мы наконец выбрались оттуда, я удивилась, заметив луну прямо у себя над головой. Прежде чем мы оказались на открытом пространстве, пришлось около сотни метров карабкаться по скалистому склону.

Вампиры уже были там. Сердце у меня заныло: что-то подсказывало — они ждали именно нас.

С ними был и Джек. Он протянул ко мне руку, в точности как я себе представляла этот жест на протяжении нескольких последних бессонных ночей. Он широко улыбался, но уже не той игривой улыбкой, оставшейся у меня в памяти, а как-то высокомерно. В его взгляде таилась насмешка… и жестокость. Теперь я видела все, что раньше не замечала. Да, он приворожил, загипнотизировал меня. Черт бы его побрал! Он просто надул меня.