Алиса Эльфман - Сердце куклы

И несмотря ни на что, она улыбалась. И ярче загорались нефритовые глаза Охотницы, когда она вспоминала видение, пришедшее к ней совсем недавно. В нем к ней пришел тот, без которого Охотница не могла быть собой полностью.

…Когда-то прекрасные драконы летали и над земным миром. И это сохранилось в людских сказаниях, хотя очень многое забыто и искажено с ходом тысячелетий. И почему-то забылось самое главное: мудрость и доброта драконов, и… то, что их истинная сущность не была ограничена только одной формой. Драконы могли становится и почти людьми, хотя все равно оставались невообразимо лучше и прекрасней смертных. Знания об Эос — тех, кто стал спутниками могущественных созданий — полностью исчезли из всех летописей, будто кто-то специально стер все упоминания о Душах драконов. И конечно, не зная о компаньонах бессмертных ящеров, люди не могли понять боль Души, потерявшей своего властелина.

И, не только люди. Флай несла бремя своей тоски, которую не могло рассеять время, не разделяя его ни с кем, даже с ее сверхъестественным братом. Связь Эос с ее драконом глубже и сложнее, чем любые другие чувства, которые суждено испытать кому-либо из смертных. И хотя эти отношения стояли несоизмеримо выше любви, все же любовь — самое близкое определение, которое можно подобрать.

Когда-то давным-давно Флай совершила поступок, за который не смогла себя простить до сих пор. Она оставила своего дракона. Охотница вовсе не собиралась уходить навсегда, нет. Это было всего лишь путешествие, в ходе которого она должна была повидать новые места, попутно уничтожая неудачливых Детей Ночи. Она и тогда охотилась на вампиров, хотя в те времена Флай еще не была настолько одержима уничтожением нежити.

Когда она пыталась оживить в памяти его лицо, перед мысленным взором всегда вставал образ, увиденный ею перед уходом — прощальный образ. Темные волосы, в которых рассвет рождал бронзовые искры. Тонкие, аристократичные черты: прямой нос, высокие скулы, плавный изгиб бровей, губы всегда растянуты в мальчишеской улыбке. Глаза… Волшебного фиолетового цвета, с золотистым ободком вокруг зрачков. И крылья, которые сохранялись даже в человеческой ипостаси. Кто-то мог назвать их нетопыринными, но для Флай тонкие полупрозрачные крылья всегда оставались именно драконьими.

Они тепло простились тогда, лишь небольшая доля грусти проскользнула в голосе дракона, когда она назвал Охотницу ласковым прозвищем.

— Стрекоза… Возвращайся скорей.

Она прижалась к нему, в последний раз вбирая тепло любимого, — и кто придумал, что драконы хладнокровные создания? — слушай как мерно колотится сердце: сердца… а впрочем, неважно, все равно их пульсы бились всегда в унисон. От его сверкающих волос пахло ветром и небом…

— А твои пахнут дикими травами, — прошептал он. Слова не были необходимы для тех, у кого одна душа на двоих.

Флай последний раз окуналась в аметистовые глаза, пытаясь выкристаллизовать их в своей памяти, до каждой крапинки, до последнего блика.

За время прощания она не сказала ни слова, но и в обычной жизни Эос чаще молчала, слушая рассказы дракона. И оборачиваться она тоже не стала, спускаясь с крутой скалы, где они жили вдвоем. Хотя и знала, что пристальный взгляд колдовских глаз еще долго будет провожать ее удаляющуюся фигуру.

Почему ее невероятная интуиция, шестое чувство, которое всегда подсказывало верный путь, не остановила ее тогда? Что было бы проще, остановится, развернуться и без всяких крыльев взлететь обратно по склону… Но внутренний голос не нашептал даже самого легкого сомнения, и она ушла навстречу восходу, чтобы больше никогда не увидеть властелина своей души.

Вскоре после начала своего рокового путешествия Флай встретила Антона. А выяснив, что они с сыном Семаргла состоят в дальнем, но родстве, Охотница рассказала новоявленному брату о своем драконе. Но познакомится им, так и не было суждено.

Драконы, не смотря на все свое могущество, не смотря на крылья и невероятные магические силы, все же уязвимы. Особенно в человеческом облике. Не так уж сложно догадаться, что кровь таких невероятных существ, как драконы, тоже обладает особой силой. А кого кровь привлекает больше всего? Правильно, вампиров.

Это было за гранью боли. Невозможная смесь физических и духовных мук огнем выжигала ее тело и ее душу. В тот момент у Флай не было никаких сомнений: она умирала. Но Рок не был столь милостив к Охотнице, потому что смерть была во много крат лучше, того, что довелось пережить ей. Ее душу рвали тупыми когтями тысячи обезумевших, даже не кошек — разъяренных львов. Ее сердце раз за разом обливали жутким кислотным коктейлем — царской водкой. По ее телу проходили судороги ТАКОЙ боли, что пытки ада показались бы ей прохладным озером покоя.

Но все проходит — муки Эос закончились. Осталось только опустошение и жуткое понимание: никакая она больше не Эос. Да и как можно оставаться Душой Дракона, если твой дракон МЕРТВ!

Странно, но после этого "интуиция" Флай рассказала все и полностью. И КТО убил, и почему, и даже имя…

С тех пор Охотница не могла обрести душевный покой, вся ее жизнь стала посвящена одной единственной цели — убивать проклятую нежить, в надежде отыскать того, кто сделал ее жестокой, одержимой, несчастной. Именно поэтому она перед тем, как нанизать очередное вампирское сердце на золото меча, задавала один и тот же вопрос: "Твое имя, тварь!?".

Но сейчас, на этой Чикагской улице под проливным дождем, в ожидании наступающей грозы… она была почти счастлива. Потому что скоро, очень скоро она наконец-то воссоединится со своим любимым. Флай знала, что и он не мог обрести покой в ином мире — не мог переродиться — как и она не знала мира на этой земле. Недавно дракон пришел к своей бывшей Эос (хотя, Эос не могут быть бывшими, по крайней мере, Флай чувствовала, что она со своим драконом все еще связана) во сне. Она была бессмертной, то есть не могла скончаться от старости, болезней и самоубийства — уйти вечноживущим можно только в сражении, но он раскрыл ей один секрет — как оказалось, она может умереть по собственному желанию. Просто захотеть — и они снова будут вместе…

Первая молнии разлилась по чернильному небу, на мгновение осветив темный урбанистический город. Раздался первый глухой раскат грома, но в ушах Флай он прозвенел звоном колоколов. Ей хотелось взлететь — растворится в энергии небес. Хотелось раствориться, чтобы ушли последние отголоски боли. Иногда, уходить — это все, что остается, если жизнь не приносит и не может приносить радости, если безмолвное отчаяние стало твои вечным спутником. И она уйдет навстречу своему дракону, и их души вновь станут едиными.