Терния - Остров золотого шара

Дита смотрела, не мигая и не могла ничего ответить. Что тут ответишь? Ей, конечно, тоже непросто пришлось, но только когда умерла мама и понадобились деньги на лечение Грега.

Когда он решил добыть их по-быстрому, не придумав ничего лучшего, чем торговля дозами.

Но до этого времени жаловаться не на что — светлое детство, песочница и горки, школа, кружки танцев и рисования, девчачьи компании, экзамены, от которых дрожат коленки и развеселый первый курс.

В те времена Дита не встречала плохих людей, все вокруг были хорошие. Честно говоря, она и не особо верила телевиденью в плане того, что плохие действительно бывают. Причем настолько плохие, как живущие на Острове. Тот же Васлав. Сложно поверить, что в прошлой жизни подобные Мэтру люди могли ходить с ней по одной улице или жить в одном доме. А уж что она однажды станет смотреть на подобного мерзавца, как озабоченная мартовская кошка и подавно никогда бы не поверила. Дита торопливо отвела глаза.

Вскоре они прибыли домой. Домой… Она уже была готова называть этим теплым словом его квартиру. Но фиг с ним, что она его. Боже, как там внутри здорово! А в ее кладовке вообще как в раю! Тишина, спокойствие и полнейшая безопасность!

Дита вошла, сняла по очереди босоножки. Выпрямилась и с блаженством потянулась.

Васлав стоял вплотную. Внимательно следил, как ее пальцы освобождают узкую ступню от плетеных ремешков.

Дита заметила его пристальный взгляд и привычно замерла. Когда он не улыбался, у губ появлялась кривая складочка, к которой хотелось немедленно прикоснуться. И этот запах, который снится по ночам…

И в глазах вспыхивает темное ночное пламя.

Потом Васлав подхватил ее, поднял и закинул на плечо. Направился прямиков в спальню.

Поставил на ноги у кровати.

В этот раз раздел собственноручно, платье слетело словно само собой, стоило ему только потянуть молнию, трусики стянул всего за секунду. Дита в себя не успела прийти, как он уже отбрасывал в сторону свою одежду и толкал ее на кровать.

Сразу же оказался сверху, наваливаясь всем весом. Просунул руки ей под бедра, крепко сжал ягодицы, вдавливая своим телом в перину. Несмотря на тяжесть попасть в подобные тиски оказалось очень приятно. Потом Васлав внимательно посмотрел ей в лицо и вдруг поцеловал.

Дита от удивления открыла рот, куда тут же проник его язык. В висках билась удивительная мысль, подумать только — она с ним трахнулась, но ни разу не целовалась…

Язык обладал настойчивостью не меньшей, чем руки. Концентрированный запах возбужденного самца забивал ноздри, но от этого запаха голова шла не просто кругом, она будто попала в смерч. Вскоре Дита отвечала на поцелуй с таким бешеным напором, что

Васлав неожиданно прикусил ей губу. Тихо рассмеялся и продолжил ласкать губы языком.

Потом оставил рот в покое и переместился чуть ниже. Теперь Дита целовала его лицо, там, куда могла дотянуться. Потом поняла, что гладит его спину, чуть ли не задыхаясь от восторга.

Такая мощь под руками, сталь и бархат, движения мышц, от которых на кончиках поглаживающих их пальцев начинается дрожь, поднимается вверх, распространяется по телу и собирается в кучу прямо между ног. На миг испугалась, вроде он запрещал себя трогать. Но видимо в этот раз был не против, потому что молча продолжал изучать губами контур ее лица. Иногда покусывал шею там, где заканчивался ошейник. Пару раз укусил так больно, что Дита почти зашипела. Правда отпускать его так и не подумала.

Надавив коленом, Васлав раздвинул ей ноги. Дита с готовностью расставила их пошире. А после поддалась импульсу и обхватила ногами его бедра, скрестила их над ягодицами. Ей хотелось прижаться к нему еще сильнее, оказаться еще ближе. Одна мысль, что возможно скоро она испытает нечто подобное прошлому оргазму, сводила с ума и заставляло делать нечто такое, чего и в голову бы не пришло еще пару дней назад.

Больше никаких приготовлений не было. Он провел рукой, открывая место для члена и моментально вошел, сразу весь. Дита выдохнула от ощущения заполнености, которого уже ждала почти с нетерпением.

Его движения были немного плавнее и медленнее, чем в прошлый раз, потому что пришлось обходиться без помощи рук. И так оказалось даже лучше, каждое движение рождало только судорожное нетерпеливое желание следующего.

Его член таранил Диту так же настойчиво, как и язык. От переизбытка этого двойного проникновения она сначала снова обнаружила, что стонет, а потом, когда очередной стон оказался на редкость громким, в отместку вдруг крепко вцепилась ногтями ему в спину. Дита прямо почувствовала, как ногти входят в кожу, оставляя четкие следы, а может даже царапины. Но ничего не изменилось. Он двигался в ней так же напористо, не собираясь останавливаться ни на секунду. Если бы он остановился, Дита бы, наверное, захотела его убить.

Стоны теперь больше походили на крики, приглушенные его ртом до глухого мычания.

Потом Дита хотела только одного — быть еще ближе, поэтому с каждым его движением сильно подавалась бедрами ему навстречу.

Это было гораздо лучше прошлого раза. Когда мир в конвульсиях взорвался, Васлав крепко придавливал собой Диту к кровати, отчего ей казалось, что не бывает большей близости, чем именно такая.

Васлав кончил, вцепившись зубами ей в ошейник и сжимая ягодицы так крепко, что стало больно.

Еще пару минут они так и лежали, не разъединяясь и пытались отдышаться. Потом Васлав поднял голову и внимательно уставился ей в лицо, таким откровенно оценивающим взглядом, что Дита напряглась.

— А ведь тебе нравиться, да?

Дита машинально отвела глаза.

— Тебе нравится, когда я тебя трахаю, правда?

— Да, — еле слышно пролепетала Дита, краснея от носа до самых пальчиков ног. Теперь, когда гормональное безумие (как она воспринимала происшедшее) прошло, признаваться оказалось страшно и стыдно, но молчать еще хуже. Васлав не переносил, когда она не отвечала на заданные им вопросы.

— Все мои шлюхи подо мной визжат, но ты не притворяешься, — задумчиво сообщил Мэтр. — Сколько у тебя было мужиков?

— А зачем тебе?

— Ты не слышала вопроса?

Дита поморщилась.

— Один… но я была пьяна.

Васлав молчал и Дита даже насторожилась. По лицу не разобрать, о чем думает — ни злости, ни издевки. Не поверит, скорее всего, по мнению местных, любой человек уже видимо должен рождаться растленным.

— Интересно, а если вместо меня тебе вдует по самые яйца кто-нибудь другой? Так же будешь орать его имя?

— Я орала твое имя? — изумлено переспросила Дита.

— Еще как. Я чуть не оглох.

Что-то ничего подобного не помнилось. Ну разве что в самом конце… Даже в голову пришло, что он, похоже, врет. С другой стороны, зачем ему врать? Дита нашла нужным оправдаться.