Диана Сахончик - Линии любви

— "Высоты не бойся"? — переспросила Эйлин. — Возможно, он имел в виду горы. Спрятать Кубок в горах — неплохая идея.

— Да, но гор вокруг полно. Как узнать, какую именно он подразумевал? — спросил Эван.

— Надо дождаться следующей подсказки, — сказал Фрэдэрик, — что-то мне подсказывает, что она будет последней.

По поводу двух семерок, которые также упоминались, мы спорить не стали. Возможных вариантов было еще больше, чем с девятками.

За пол часа до оглашения результатов, мы пришли в Большой зал, где уже к тому времени собрались все присутствующие Хранители и просто зрители. Отец занял свое место в первом ряду, рядом с Лавандой и Кэролайн. Последняя уже, конечно, не ждала, что её объявят победительницей, но присутствовать была обязана. Мы заняли несколько свободных мест во втором ряду, откуда было отлично видно все происходящее. Хранители, которые принимали участие в обсуждении результатов испытаний сидели за большим столом в центре зала, лицом к зрителям. Тот же ведущий, который присутствовал на двух испытаниях, теперь готовился произнести речь. Остальные же Хранители продолжали что-то обсуждать.

— Добрый вечер, дамы и господа! — торжественным тоном сказал ведущий, — сегодня мы были свидетелями второго и последнего испытания для наших кандидатов. Пост главы Дэвэра всегда занимали достойные такого статуса люди. Вот и сегодня нам предстоит узнать, кто же станет следующим руководителем этого учебного заведения. По результатам первого испытания, из борьбы вышла мисс Кэролайн О'Браэн, которую мы все благодарим за участие. Во втором испытании участие принимали только двое кандидатов. Их заданием было расшифровать некую фразу, скрытую в значении представленных им картин. Попрошу вынести эти полотна в зал. Взгляните повнимательнее на эти произведения искусства и подумайте над тем, смогли бы вы сами справиться с таким заданием. Желающих высказать свои предположения, приглашаю пройти в цент зала.

Таких смельчаков оказалось немного, всего четверо. Каждый по-очереди высказал свое мнение о значении обеих картин. Эйлин не изъявила желание поделиться своими соображениями. Она просто сидела и лукаво улыбалась.

— Ты будешь должен мне целую вечность, Кристиан Фэри, — сказала она шепотом.

— Эй, мы ведь еще не знаем, была ли ты права, — ответил я, хотя провести с ней вечность было, пожалуй, моим самым заветным желанием.

— Это ты не знаешь, а я уже давно все знаю, — самоуверенно сказала она, подмигнув мне.

— А теперь давайте посмотрим, какое же в действительности значение несут эти картины. Ведущий погасил свет в зале и в темноте над каждой из картин серебряным светом загорелись слова. Над той, которую изучала Лаванда, было написано "Испытание любовью", а над той, с которой работал мой отец — "Природа, сила, волшебство". Свет снова зажгли, и я увидел триумфальную улыбку на лице своего отца. Лаванда не правильно расшифровала смысл картины. Как и предполагала Эйлин.

— Я твой на века, — шепотом сказал я, улыбаясь своей любимой.

Эван тоже улыбался, но не ей, а мне.

— Такое сокровище достается не каждому, — сказал он. В его голосе слышала печаль. Я знал, что не ошибся, потому, что мой друг был и сам не прочь оказаться на моем месте. Не именно рядом с Эйлин, но рядом с таким человеком как она, добрым, понимающим, и, конечно же, любимым. В его жизни такой человек уже был, но, к сожалению, те дни были в прошлом.

— Мистер Патрик Фэри, с этого момента вы становитесь главой университета Дэвэр. Мои поздравления и наилучшие пожелания на этом непростом, ответственном пути, — сказал ведущий. За ним и все остальные Хранители начали говорить свои поздравления и пожелания. Недалеко от нас сидела моя мама, по её щеке покатилась едва заметная слезинка. Я знал, как она в тот момент была горда за своего мужа, потому что то же самое испытывал и я. Мы оба знали, как после прошлой неудачи отцу было важно победить на этот раз. Я нисколько не сомневался, что где-то в его квартире уже был припрятан праздничный торт, который мама наверняка приготовила заранее. Каким бы не был исход сегодняшнего испытания, мы все равно устроили бы ужин в честь Патрика Фэри. Он заслуживал нашей любви и уважения ничуть не меньше, чем места главы Дэвэра. Для меня он всегда был тем человеком, на которого я мог положиться. Что бы ни случилось, я знал — он не подведет. Вот, как и сегодня.

Когда большинство желающих уже поздравили моего отца, мы тоже направились в его сторону.

— Ты молодец! — сказал я, обнимая его.

— Спасибо, сын, — в ответ сказал он.

— А я сразу знала, что вы победите, — сказала Эйлин, обнимая его следом за мной.

— Знала? — переспросил отец.

— Мы тебе потом расскажем, что творилось во время твоего испытания, — ответил я.

Эван и ребята тоже его поздравили. Последней подошла мама, она не стала ничего говорить, все было написано на её лице — бесконечная гордость и любовь.

В тот вечер уже ничего не имело значения, кроме того, что в те минуты всех нас переполняла радость. Как я и предполагал, дома отца уже ждал сюрприз — ужин и огромный праздничный торт, который Амелия, конечно же, испекла сама. Мы болтали, пили шампанское и не думали о том, что будет завтра. Все было так, как и должно было быть.

Всего за несколько дней в Дэвэре произошло много перемен. Во-первых, как и задумал уже давным-давно Патрик, всем студентам было разрешено самостоятельно выбирать себе перечень учебных дисциплин. Всего несколько считались обязательными, остальные же были на усмотрение самих учащихся. Во-вторых, ужесточились требования для тех, кто хотел поступить на факультет Визарди. Патрик посчитал, что дополнительные меры и требования помогут отбирать по-настоящему лучших студентов других шести факультетов. Теперь быть Визарди стало еще почетнее. Послеобеденное обучение было сокращено до трех часов дня. Все оставшееся время студенты могли посвятить тому, что считали нужным. Но самое главное изменение касалось меня самой. Мне не стали назначать официальных занятий, поскольку благодаря Фрэдэрику и Эвану, базовый курс обучения мне удалось пройти всего за один месяц. Все остальные предметы мне было разрешено посещать по своему усмотрению. Эван по-прежнему оставался моим личным преподавателем, что обрадовало нас обоих. Мне нравилось слушать его лекции, и занятия под его началом никогда не казались скучными или неинтересными. Фрэдэрик также пообещал, что будет чаще наведываться в Дэвэр и давать мне несколько частных уроков. Он уже успел обучить меня многому всего за несколько занятий. Теперь я знала, ну или по крайней мере имела некое представление о том, что делать в случае сильного прилива энергии, или появления неведомых ранее способностей. Чтобы не огорчать других студентов моим менее строгим режимом обучения, было сказано, что я буду проходить более сложное обучение, по специальной программе. Мои друзья, конечно, не переставали надо мной издеваться по поводу "специальной программы". Эван как-то сказал: