Андрей Буторин - ПИСЬМО В НИКУДА - Электронно-почтовый роман

Саня, совершенно неожиданно для меня, обрадовался:

— Конечно приму! Это даже здорово! Моя Натаха с Димкой уехали, я один тут, как сыч... Вот только со жратвой у меня, как бы это тебе сказать... Впрочем, ладно, пока вы идете, я успею в магазин смотаться! Вы тихохонько идите, неспеша...

— Да мы и сами можем зайти! — сказал я, но в ответ услышал:

— Вы, конечно же, можете, я в этом не сомневаюсь! Но в гости вы идете ко мне, значит, угощать вас должен я!

— Но... — начал я.

— И не спорь! Все, жду! — И Саня бросил трубку.

Саня открыл нам дверь в фартуке, с полуочищенной картофелиной в руке. Впустив нас в прихожую, он сразу как-то засуетился, протянул мне грязную руку, тут же ее отдернул, промычал нечто невразумительное Катьке — в общем, вел себя совершенно непохоже на того Саню Ванеева, что я знал по работе — ироничного и невозмутимого.

— Да ты успокойся, Саня, — пожалел я его. — Иди, чисть свою картошку, мы сейчас тебе поможем!

— Нет-нет! — пуще прежнего задергался Саня. — Я сам! Идите в комнату, послушайте пока музыку, видик посмотрите... — И убежал на кухню.

— Пойдем, поможем! — сказал я Катьке, но она меня остановила:

— Не надо, пусть немного успокоится, пойдем, куда послали.

Катька вообще неравнодушна к кино, а когда увидела Санину видеотеку — глаза ее просто вспыхнули бешеным огнем, а руки затряслись.

— Иди, помоги Сане! — совершенно непоследовательно сказала она, а сама бросилась к полкам перебирать разноцветные коробочки с видеокассетами.

Я вздохнул и пошел на кухню. Саня лихорадочно дочищал картошку, наполняя мусорное ведро серпантином кожуры.

— Ну, чего ты так задергался? — спросил я у Сани напрямую. Он неожиданно зарделся.

— Ко мне не так часто дамы заходят...

— Это ж не просто дама, а моя жена! — сказал я ласково, как маленькому ребенку.

— Ну и что... Я всегда тушуюсь перед красивыми дамами... И не знаю, как себя с ними вести.

— Ладно, перестань! Катюха — свой человек. Перед ней выделываться не стоит! Наоборот, чем проще — тем лучше. Понял?

— Постараюсь! — тяжело вздохнул Саня.

Я не стал больше ничего спрашивать у Сани, нашел нож, разделочную доску и принялся резать хлеб, колбасу, сыр, вскрывать различные пакетики и банки, а потом раскладывать все это на тарелки.

— Слушай, раз уж взялся помогать, — сказал Саня своим обычным тоном, видимо придя наконец-то в норму, — иди, вытащи стол в зале на центр! И раздвинь его.

— Да поместимся и на кухне! — попытался возразить я.

Саня зашипел на меня, как опущенная в воду раскаленная сковородка. Я все понял и пошел раздвигать стол.

Катька сидела в кресле, забравшись в него с ногами — в своей излюбленной позе и неотрывно смотрела на экран телевизора. Там какой-то парень с миловидной девушкой, плотным бородатым мужиком и негром впридачу бегали по современному американскому городу, заполненному почему-то солдатами в советской военной форме. Короче, чушь какая-то очередная! Но Катька, по всей видимости, так не думала. На ее лице отражался некий сложный мыслительный процесс, явно не соответствующий содержанию фильма-пустышки. Это я так думал. Как позднее оказалось — зря.

Сейчас же Катюха зашипела на меня, почти как давеча Саня:

— Не мешай! Отодвинься! Не видно!

Я нарочно встал напротив жены, загородив ей экран телика и сказал:

— Кать, тебе не стыдно? Лучше бы помогла накрыть на стол! Не в кино ведь пришла!

— Да тут... — начала было Катька, но быстро сообразила, что я, конечно же, прав. — Ладно, прости. Что делать?

— Вот так-то лучше, — улыбнулся я. — Носи с кухни тарелки с закусками. Я сейчас стол вытащу только... — И видя, что Катюха одним глазом продолжает коситься на экран, я решительно выключил видик и сказал: — Раз уж так тебе этот фильм понравился, попросим его у Сани, и посмотришь дома спокойно, в свое удовольствие!

— Вместе посмотрим! — странно блеснув глазами, отреагировала Катька.

Я поморщился. Хотел было сказать, что подобную чушь не смотрю, но побоялся обидеть супругу.

— Нечего морщиться! — заметила Катька мою реакцию. — Оч-ч-чень познавательный фильм! Он меня на такую мысль натолкнул — самой страшно стало!

— Я не люблю страшных фильмов! — заметил я. — Что хоть за фильм?

— Он и не страшный... Называется «Скользящие».

— Ага, не страшный! Одно название чего стоит! Небось про всякую липкую, скользкую инопланетную дрянь!

Катюха засмеялась.

— Сам ты липкий и скользкий! Вот посмотришь — и все поймешь! Я тебе специально свою мысль не расскажу, пока не поглядишь сам и не догадаешься, что мне пришло в голову!

— А если не догадаюсь?

— Тогда я в тебе сильно ошиблась... — вздохнула Катька, но тут же снова рассмеялась. — Ладно, пошла я работать!

Катюха шмыгнула на кухню, зазвенев там тарелками, а я потащил на середину комнаты тяжеленный стол.

Мы сидели очень, как говорится, хорошо. Ели, пили, болтали... Саня совершенно «оттаял» и сыпал своими обычными остротами и шутками даже более активно, чем всегда, явно вдохновляемый Катькиным присутствием. Она в ответ тоже в долгу не оставалась. Я так и сидел под перекрестным огнем их с Саней остроумия, лишь изредка умудряясь вставить какую-нибудь немудреную реплику.

Пирушка наша заметно уже близилась к завершению, а мы с Катькой так ничего еще и не спросили у Сани насчет его возможного участия в истории с письмами. Причем, чем дальше, тем сложнее казалось приступить к этой неприятной теме. Да, впрочем, уже и сама мысль, что Саня может быть замешан в чем-то неприглядном, казалась просто кощунственной и даже глупой.

Тем не менее, выбрав момент, когда Саня с Катькой замолчали, чтобы перевести дух и промочить горло, я как бы невзначай бросил:

— А мне ведь, Саня, так и продолжают приходить письма от Люси...

Саня едва не поперхнулся водкой, стрельнув в сторону Катьки испуганным взглядом.

— А-а... — протянул он, не зная, как сформулировать очевидный вопрос.

— Знает ли Катюха? — помог я Сане и тут же ответил: — Конечно знает! У меня от жены секретов нет. Да и пишет те письма вряд ли Люси... — Я многозначительно замолчал.

— Слушай, если честно, я не помню даже, кто такая Люси, — слегка заплетающимся языком признался Саня. Вид его при этом был донельзя честным и по-пьяному добродушным.

— Это и неважно, — сказал я, тоже не будучи, мягко говоря, трезвым. — Меня беспокоит другое — цель! — И я взметнул ввысь указательный палец, словно прицеливаясь в люстру.

— Поиск цели — это уже цель! — философски изрек Саня.

— Э, нет! — покачал я все тем же пальцем из стороны в сторону. — Кто-то явно хочет выбить меня из седла! Ты не знаешь, кто? — Вопрос был задан, что называется, в лоб, но Саня даже не моргнул. Подумав с минуту, он ответил, разведя с сожалением руками: