Кира Фэй - Непорочность

- Думаю всё дело в том, что ты девушка, а он парень, - предположила непорочность. Я закатила глаза.

- Джорджи, ты снова всё сводишь к отношениям полов. Тому брюнетику надо не мою манию величия контролировать, а девиц, застывших на стадии полового созревания, - не подумав, вспомнила я сероглазого.

- Что за брюнетик? - заинтересовалась Джо. У неё был один большой пунктик - парни. Пусть она и была непорочностью, но ей постоянно кто-то нравился, она как и Верука влюблялась в кинозвёзд, чуть ли не рыдала над сериалами. Они были до невозможности похожи.

- Да встретила я тут на днях одного контролёра, - призналась я, а мысли тут же нарисовали Ангела. Разумеется, моё тусклое мышление не смогло передать её образ во всей краске, но у меня всё равно захватило дух. - Прибыл на наш уровень вроде как для того, чтобы контролировать таких новаторов методов как я.

- Ого, это что-то новенькое, - согласилась непорочность.

- Вот и я о чём, - кивнула я, - Им мало того, что тут все как зомби ходят, - я указала на мимо проходящую девушку, выгладившую как учительница этикета: прямая осанка, строгая причёска, очки. - Неужели нельзя внести немного разнообразия? Что плохого в том, что я вношу её?

- Просто не положено, - прошептала Джо, - Мы ведь не живём, Кайла, может, дело как раз в этом чтобы не давать нам жить?

- Почему мы не живём? - не согласилась я. - Мы же работаем как проклятые, мертвецы так не могут.

- Но у нас нет много из того, что есть у людей.

- Пресловутые низменные потребности, - махнула я рукой, надеясь что она не заметила разочарования в моих глазах.

- Я знаю, что ты мечтаешь испытывать эти самые потребности, - подмигнула подруга. - Поэтому делала из Томми робота. А может, надо было дать ему немного свободы? Сейчас он, насидевшись в клетке твоего воспитания, рвётся наружу в силу возраста...Он всегда, как мне кажется, держал себя сам в узде. Ему надоело. Тем более он парень - они ненавидят контроль.

- Эй, и чей он тут подопечный? - взревновала я.

- Конечно твой, просто ты...гм...подумай над этим чуть серьёзнее, вот и всё.

- Я серьёзная, - не согласила я, - Глубоко в душе. Но ты ведь знаешь как он мне дорог? - тут мне в голову пришла мысль. А действительно ли он мне дорог или я всё это время заботилась только о своём благополучии? Я хотела лишь не оказаться на месте тех, кто стал почти прозрачным.

- Идём, они на месте, - прошептала Джорджианна и испарилась. Вздохнув, я закрыла глаза. А когда открыла, то обнаружила что стою за плечом Томми, который потемневшими от негодования голубыми глазами смотрел на дом под номером 43, выглядящим как и все остальные дома в округе с другими номерами. В принципе, новое место жительство было вполне приличным и меня порадовал порядок, царившей здесь.

Но мысли Томми убивали меня. Я быстро осмотрела себя - пока признаков близкой смерти не было.

- Вот и он, - услышала я наслаждающийся голос Уитни. А на это мысли Томми выдали:

"Я не смогу здесь прижиться..."

- Успокойся и не глупи, всё будет хорошо! - весело пробормотала я, встав на цыпочки над самым ухом парня. Кажется, он снова меня не слушал.

- Вот ты дурак, - разозлилась я, злостно отвесив ему подзатыльник в прыжке. Разумеется, он его даже не почувствовал, а вот Джорджи, шедшая позади взволнованной Веруки и расхваливающая ей новый дом, рассмеялась.

- Замолчи, - показала я язык подруге, чувствуя себя ребёнком.

- Дорогой, тут три комнаты наверху, вторая дверь слева - твоя, - улыбнулась Уитни, глядя в удаляющуюся спину сына. Мне захотелось снова его ударить.

- Всё из-за тебя, мой маленький кретин, - пробормотала я, - Во мне проснулся кровожадный дух, - говорила я на ходу. Том пинком открыл дверь в нужную комнату, в которой оказались некоторые предметы мебели: кровать, шкаф, компьютерный стол, два стула.

- Не дурно, - оценила я стены зелёного цвета.

"Отстой" - в тот же момент отозвались мысли парня. Я сморщилась. Откуда таких слов понабрался мой драгоценный подопечный? Я старалась мыслить более или менее весло, да лучше злиться, чем испытывать леденящий душу страх за своё собственное будущее!

Бросив свои чемоданы на пол, он уселся на кровать.

- А разбирать вещи я что ли буду? Эй! - насупилась я. Обычно при каких-либо поездках Том сразу начинал приезд с разбора вещей, потому что был очень аккуратным парнем. Я вздрогнула, когда взглянула ему в глаза: пустой взгляд разозлённых голубых глаз, уставившихся в зелёную стену комнаты. Я даже боялась слушать его мысли. А когда послушала, то толком ничего не поняла: в них был лишь поток негатива и недовольства.

- Парень, успокойся, здесь круто, - уселась я в его ногах, - Познакомишься с какой-нибудь студенточкой, - продолжила я говорить. Неожиданно он сорвался с места и снова пошёл вниз. И так, за весь день он больше не сказал ни слова, лишь молча перетаскивал вещи по указанию матери. Меня порадовало лишь то, что у него больше не было мыслей натворить что-то неприятное. Я никогда не чувствовала усталости, но к концу долгой пятницы я всё же просто села в углу и следила за резкими движениями Томми. Что с ним приключилось? Что стало с моим милым Томми, которого я обожала?

В голове пронеслась виноватая мысль о том, что если бы я действительно ценила этого человека, то не злилась бы на него, когда он стал вести себя плохо, а, следовательно, вредить и мне, а просто беспокоилась бы о нём, заботилась и старалась ещё сильнее...

- Неужели и у непорочности есть совесть? - удивилась я.

"Да, особенно когда она такая дура!" - язвительно отозвался у меня в голове свой собственный голос, и я устало стала биться головой о лестницу. Кстати, скажу пару слов о доме, он был похож на прежний планировкой. При взгляде от входной двери: коридор, справа кухня, слева гостиная, ванная комната, наверху три спальни и ещё одна ванная. Цвета сдержанные, в основном всё было отделано деревом. Мебель вполне дорогая.

Том лёг спать довольно-таки поздно, но стоило его светловолосой голове опуститься на подушку, как неприятное раздражённое выражение на его лице пропало, и я увидела старого доброго Томми, которого обожала за то, что он своими идеальным поведением вполне способен подарить мне будущую идеальную человеческую жизнь.

- Да, человеком быть здорово, - улыбнулась я, свернувшись калачиком на полу и надеясь на то, что завтра всё встанет на свои места.

"Человеком быть дерьмово" - с такой мыслью темноволосый парень заглушил мотор мотоцикла возле заброшенного старого дома. Его спортивную фигуру, облачённую в кожаную куртку, заставлял мёрзнуть промозглый ветер, не свойственный для этих мест.

- Ещё бы, само зло здесь, - пробормотал он сердито, снимая тёмные очки, которые странно смотрелись ночью. Он вошёл в дом, и его заколотило ещё сильнее. Чем ближе к ней, тем холоднее. Старые стены дома были дырявыми, паутина свисала с потолка тяжёлыми мотками, пол под ногами скрипел, но парню нравилось это место.