Шарлин Харрис - Месть мертвеца

— Джефф, ваш внук. Он сын вашего сына? Ему шестнадцать? — спросил Толливер, пытаясь вернуть Твайлу к теме, которую мы собирались обсудить.

Хотя большинство тех, кого мы разыскивали, оказывались мертвы, мы с Толливером давно уже научились употреблять настоящее время, говоря о пропавших. Так было более уважительно и более оптимистично.

— Ему было шестнадцать. Он был старшим сыном моего сына Паркера. — Твайла без колебаний употребляла прошедшее время. Увидев вопросительное выражение наших лиц, она сказала: — Я знаю, что он мертв. — Ее круглое лицо застыло от горя. — Он никогда не сбежал бы, что бы там ни говорила полиция. Он никогда не пробыл бы в отлучке так долго, не послав нам весточки.

— Его нет три месяца? — уточнила я.

Мы уже достаточно узнали о Джеффе Макгроу, но я чувствовала, что было бы неприлично не задавать вопросов.

— С двадцатого октября.

— И никто ничего о нем не слышал? — Я знала ответ, но должна была спросить.

— Нет, и у него не было причин сбегать. Он играл в школьной футбольной команде, у него была маленькая подружка, он хорошо ладил с мамой и папой. Паркер… Паркер Макгроу — такой была моя фамилия до того, как я вышла замуж за Арчи, — очень любил своего мальчика. У него с Беталинн остался Карсон, ему двенадцать. Но каждый ребенок незаменим, тем более первенец. Они убиты горем.

— Понимаете… — начала я осторожно, потом помедлила, чтобы попытаться найти другой способ сказать то, что требовалось. — Понимаете, мне нужны какие-то идеи насчет того, где искать. Иначе я могу блуждать вокруг этого города вечно, но так и не оказаться в нужном месте. Шериф сказала, что у нее есть идея насчет того, откуда нам надо начать.

Америка такая большая. Вы и понятия не имеете, до чего она велика, пока не ищете что-нибудь размером с труп.

— Расскажите мне, как вы работаете, — попросила Твайла.

Приятно встретиться с человеком, который так по-деловому к этому подходит.

— Если есть место, где, по-вашему, более вероятно найти его, я просто начинаю там бродить, — ответила я. — На это может уйти время. Может уйти много времени. Я могу так и не добиться успеха.

Твайла отмахнулась от моих слов.

— Как вы поймете, что это он?

— О, я пойму. И я видела его фотографию. Проблема в том, что мертвецы повсюду. Мне приходится разбираться в них, чтобы найти нужного.

У Твайлы был удивленный вид. Подумав мгновение, она кивнула. И опять она среагировала непривычным мне образом.

— Если он в том месте, которое вы выберете для моих поисков, я его найду. Если его там нет, я не буду вам лгать… Я могу никогда не найти вашего мальчика. Что у вас есть, чтобы определить местонахождение Джеффа?

— Его мобильный телефон. Его нашли на дороге в Мадисон. Я могу показать вам, где именно.

Она все равно показала мне фотографию внука. Не ту, которую я видела в полицейском участке. На этой фотографии Джефф позировал в фотостудии вместе со всей семьей, включая бабушку. Раньше у меня щемило сердце, когда я видела их живыми, в объятиях самых близких и дорогих людей. Теперь я просто запоминала черты лица, надеясь увидеть их снова, хотя они всего лишь рассыпанные кости. Потому что так я зарабатываю на жизнь.

Эта работа в Доравилле ощущалась другой. Время — небольшой фактор, когда ты имеешь дело с мертвецами. Они никуда не уйдут. Это живым все не терпится. Но в данном случае время играло роль. Если шериф не ошиблась, мы имели дело с серийным убийцей, который мог в любую минуту схватить еще одного мальчика. Его образ действий не включал в себя зиму, но кто сказал, что образ действий не изменится? Что он не воспользуется слякотной погодой между снегопадами? Не собирается напоследок повеселиться, прежде чем ударят морозы?

Я поймала себя на том, что надеюсь — если смогу найти пропавших мальчиков, — обнаружить что-нибудь в том, как именно их закопали, что-нибудь в месте захоронения или в том, что закопали вместе с ними, даст нить, которая приведет к убийце. Я лучше любого другого знаю: смерть приходит ко всем нам. Я ненавижу тех, кто убивает юных, потому что они отбирают у мира жизнь, имеющую потенциал. Конечно, в таких рассуждениях мало смысла. Даже беспутный алкоголик семидесяти пяти лет может оттолкнуть женщину с пути мчащейся машины и немного изменить мир к лучшему.

Но в смерти детей всегда есть особый ужас.

У Твайлы Коттон имелся «кадиллак», не старше двух лет.

— Мне нравится большая машина, — сказала она.

Мы кивнули. Нам она тоже нравилась.

Мы тепло укутались из-за плохой погоды, и Твайла в своем темно-коричневом пальто напоминала круглую ириску.

— Ваш сын и его жена знают, что мы здесь и чем занимаемся? — осторожно спросила я.

— Паркер и Беталинн не верят, что это куда-нибудь приведет. Они думают, я зря трачу деньги. Но они знают, что я трачу собственные деньги, и если мне от этого станет легче…

Я надеялась, что родители мальчика и впрямь настроены так философски, как говорила Твайла. Семьи могли причинить нам множество проблем. Думаю, это неудивительно, так как они обычно считают, что мы обманываем и обираем их горюющих родственников. У нас в жизни и так достаточно неприятностей, и мы не хотим новых, которых в силах избежать.

Мы с Толливером переглянулись — он сидел на заднем сиденье — и взглядом сказали друг другу, что все это между нами.

— Харпер, у вас были дети? — спросила Твайла.

— Нет, я никогда не была беременна, — ответила я. — Но я понимаю, что вы чувствуете. Моя сестра пропала восемь лет назад.

Обычно я не говорю людям об этом. Конечно, некоторые из них уже знали. Когда все это произошло, газеты много трубили о случившемся. Но тогда я была ученицей средней школы, а не… Впрочем, неважно…

— У вас есть другие родственники?

— Ну, у меня есть Толливер, — весело улыбнулась я. — Есть сводный брат Марк и две сводные сестры, младшие сестры, Мариелла и Грейс. Они живут в Техасе с нашей тетей и ее мужем.

Марк приходится мне сводным братом не больше Толливера. Он просто старший брат Толливера. Но я была не в настроении выкладывать все это.

— О, мне так жаль. Ваши родители уже скончались?

— Моя мать — да. А отец все еще жив.

В тюрьме, но жив. Мать Толливера умерла еще до того, как его отец познакомился с моей мамой, а отец Толливера вышел из тюрьмы и жил… где-то. Учитывая, что мои мама и папа и отец Толливера все были юристами, они пали крайне низко. И по своей вине.

— Да, как ужасно. — Твайла казалась слегка шокированной. — Мне очень жаль.

Я пожала плечами. Так уж все вышло, тут ничего не изменишь.

— Спасибо, — бросила я.

Я знала, что голос мой звучит неискренне, но ничего не могла с этим поделать. Услышав, что моя мать умерла, я почувствовала сожаление, но не удивление и облегчения не испытала.