Мэгги Шайн - Синий сумрак

На берегу он заметил Гэри, который помог ему вытянуть лодку.

— Что произошло? — обеспокоенно поинтересовался он, завидя Макс.

Лу заметил, что Гэри изменился. Глаза его больше не были затуманенными, как прежде. Черты лица заострились, и соображать он стал намного лучше.

— Несчастный случай. Там, на острове, — пояснил Лу.

— На острове? — Молодой человек посмотрел вдаль. — А что же она там делала? Туда никто не ходит. Там нет ничего, кроме деревьев да сорняков. — Тут он нахмурился. — Что-то горит.

Макс подняла голову и посмотрела в сторону острова. На фоне ночного неба отчетливо проступали языки пламени, стремясь, казалось, дотянуться до звезд. Морган и Данте завершили начатую ею работу. К утру от здания не останется ничего, кроме горстки золы.

— Куда он может ее унести? — чуть слышно спросила Максин Лу. — Где он станет держать Сторми?

— Макс, послушай меня. Ты сама сказала, что язык, на котором она говорила, румынский.

Одно долгое мгновение девушка молча смотрела ему в глаза, затем медленно произнесла:

— Не думаешь же ты… не думаешь же ты, что между ними существует какая-то связь?

— А почему бы еще она стала его целовать? И было очевидно, что не вампир приказывает ей говорить то, что она сказала. Он выглядел ошеломленным, обвинял ее в мошенничестве. Если не он проделывал все эти штуки, то кто, черт возьми?

Макс с трудом сглотнула, вспоминая теорию Марты, которая отлично объясняла странное поведение Сторми.

— Мы обязательно найдем их, — заверил ее Лу. — Обещаю. Я обязан сделать это ради тебя.

Держа девушку на руках, он поднялся на холм, направляясь к мотелю, принес ее в свой номер и уложил на постель, а сам скрылся в ванной. Завернув в полотенце кубики льда, он протянул сверток Максин:

— Вот, приложи ко лбу.

Она последовала его совету и, откинувшись на подушки, стала наблюдать за тем, как Лу собирает вещи в рюкзак. Он управился за пять минут.

— Ты можешь идти?

Она кивнула, и он, протянув руку, помог ей подняться на ноги и отвел в ее номер. Когда Макс потянулась к чемодану, Лу остановил ее:

— Просто присядь и продолжай прикладывать лед. Я сам все сделаю.

Она скептически поджала губы.

— Не так уж сильно я и ранена.

Это была ложь. Зрение ее оставалось мутным, и сильно кружилась голова. Она подозревала, что это сотрясение мозга.

— Я так не считаю. В противном случае ты бы сейчас вместе со своей сестрой неслась в погоню за Сторми, — возразил Лу.

Черт побери, все-то он знает!

Он оторвался от своего занятия по упаковыванию ее вещей и посмотрел ей прямо в глаза.

— Как ты не понимаешь, я думал, что ты умерла! Думал, что все кончено!

— Я не умерла.

— Знаю. — Лу придвинулся ближе и обхватил ладонями ее лицо. — Макс, я сожалею о том, как вел себя после того, как мы… я не имел в виду ничего из того, о чем ты подумала.

— Разве?

Он посмотрел ей прямо в глаза:

— Ты должна понять, что для меня все очень непросто.

— Понимаю.

Кивнув, Лу быстро положил в чемодан оставшиеся вещи Макс и снова помог ей встать на ноги. Он отвел ее к номеру Сторми и попросил подождать там, у двери, а сам побежал через стоянку, забросил сумки в багажник «фольксвагена» и подвел машину к тому месту, где ждала его Максин. Открыв дверь комнаты, они вошли внутрь, и снова Лу настоял на том, чтобы Макс посидела на диване, прикладывая ко лбу лед, в то время как сам он собирал вещи Сторми, укладывая их в ее сумку.

— Мне нужно сказать тебе кое-что, и я не хочу, чтобы ты отвечала немедленно. Договорились?

Она кивнула.

— Когда мы занимались любовью — а именно так все и было, Макси, не стоит принижать случившееся, — а потом я лежал, сжимая тебя в объятиях и размышляя о том, что должно случиться дальше, я не чувствовал себя побежденным, завоеванным или загнанным в угол. Я ощущал… облегчение.

— Правда?

Он кивнул и на мгновение замер, рассматривая щетку для волос Сторми, между зубьями которой запуталось несколько светлых волосков.

— Я не думаю, что Сторми в опасности рядом с этим вампиром, — заявил Лу.

Макс заморгала от такой резкой смены темы разговора.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что, когда он смотрел на нее… было что-то такое в его взгляде.

— Но он даже с нею незнаком.

— Пусть так, но его взгляд напоминает мне мой собственный, когда я смотрю на тебя.

Макс подняла на Лу глаза, но он просто взял ее за руку и осторожно поставил на ноги, а потом повел прочь из комнаты. Забросив сумку Сторми в машину, они отправились в номер Джейсона. Макс уже хорошо поняла алгоритм действий, поэтому без напоминаний уселась на стул, в то время как Лу вынул из шкафа пиджак Джейсона и принялся собирать кое-какие мелкие вещи, которые молодой человек приобрел, находясь в Эндовере.

— У меня лед тает.

— Придется немного потерпеть. Я отклонился от темы разговора. На чем я остановился?

— Ты ощутил облегчение, когда мы занялись любовью.

— Да, именно облегчение. Преимущественно потому, что я устал противостоять тебе, устал все время говорить «нет», устал держать свои чувства под контролем, чтобы ты ничего не заметила.

Макс нахмурилась. Лу на нее не смотрел, он закончил проверять ящики комода и перешел в ванную, откуда принес горсть туалетных принадлежностей, которые бросил поверх пиджака.

— Почему ты скрывал от меня свои чувства?

Он свернул пиджак на манер котомки, так что все прочие вещи оказались внутри.

Макс сама встала со стула, не дожидаясь помощи.

— Лу, ты можешь хоть на мгновение перестать суетиться и просто посмотреть на меня?

Он повиновался. Во взгляде его читалась мука.

— Черт побери, я до смерти боялся, что сам все разрушил! Я уже один раз был женат, Макс, и мой брак обернулся сущим кошмаром. Я пытался все исправить, но потерпел неудачу. Мы оба — я и моя жена — были глубоко задеты. Я ее потерял. Я пытался быть хорошим отцом моему мальчику, но и его тоже потерял. Если я и тебе причиню боль, то не смогу жить с этим дальше.

— Я не позволю тебе ранить меня, Лу. И ты точно меня не потеряешь.

Он провел руками по ее волосам, кивнул, расправил плечи.

— Ладно. Дело в том, что я люблю тебя. Я по уши влюблен в тебя, Макс. И, думаю, так было всегда.

— Правда?

— Черт возьми, да! Как же может быть иначе? — Он взял у нее полотенце с растаявшим льдом и осмотрел ее макушку. — Я испытал облегчение после того, как мы занялись любовью, потому что решил, что можно перестать бороться. Но по каким-то причинам я все еще отрицал свои истинные чувства. В силу привычки или из страха поражения — не могу сказать. Поэтому я сказал тебе, что мы должны пожениться, представив все так, словно соглашаюсь с судебным решением, чтобы избежать более сурового наказания. В действительности я так не чувствовал.