Мэгги Шайн - Синий сумрак

— Кажется, нормально.

— Но ты все равно переживаешь.

Она вздохнула:

— Считаешь, что это глупо?

— Считаю, что здорово так заботиться о ней, Макс. Ты самая преданная подруга на свете.

— Правда? — Она снова улыбнулась. — Как приятно слышать подобное из уст мужчины, который так скупится на похвалы.

— Разве я скуп на похвалы?

— Твои похвалы — как вымирающие виды животных, — заметила она, снова косясь на дверь. — Лу, со Сторми что-то не так.

Он нахмурился, чувствуя, как по затылку у него пробежал холодок.

— Она сказала, что просто заснула за рулем.

— Она солгала. — Максин покачала головой и, подойдя к двери, выглянула на улицу. Ее подруга все еще возилась с вещами у себя в багажнике. — Подозреваю, что она что-то от нас скрывает с тех самых пор, как вышла из комы.

— Есть идеи по поводу того, что это может быть?

Максин отрицательно покачала головой:

— Когда она съехала с дороги, я могу поклясться, что на долю секунды ее глаза стали совершенно черного цвета.

Лу сильнее нахмурился:

— А какого они обычно цвета?

— Голубого, — ответила она. — Хочешь сказать, что не знаешь, какого цвета глаза у Сторми?

— Я обычно не обращаю внимания на подобные вещи. Пристрели меня.

— Ты же коп и должен все замечать.

— Я в отставке, — поправил он.

Макс закрыла ладонью глаза:

— А у меня какого цвета глаза?

Зеленого, подумал Лу. Огромные зеленые глаза, сияющие, словно изумруды в лучах солнца. Но вслух он произнес:

— Представления не имею.

Она медленно опустила руку, глядя на него со странной смесью боли и скептицизма.

— Так ты говоришь, глаза Сторми поменяли цвет?

— Более того, Лу, они выглядели так, словно вообще не принадлежат моей подруге. — Она потерла ладони друг о друга, словно пытаясь согреться.

— Хочешь знать, что я думаю по этому поводу?

— Да, разумеется.

Он кивнул:

— Вот и хорошо, потому что я в любом случае рассказал бы тебе. Думаю, ты слишком сильно за нее переживаешь. К тому же тебя переполняют впечатления, связанные с переездом, новой работой, новым домом.

— Это приятные впечатления.

— Не суть важно. Макс, прошло всего несколько месяцев с тех пор, как ты узнала, что твоя настоящая мать — бывшая проститутка и что у тебя есть сестра-близнец. Ты разыскиваешь Морган и узнаешь, что она не только неизлечимо больна, но и что за ней охотится вампир. Потом ты узнаешь, что этот вампир в действительности очень милый парень, предварительно чуть не угробив его.

Задрожав, Максин отвела глаза.

— Пристрели меня за то, что считала, будто «немертвые» и «зло» — это синонимичные понятия. Мне казалось, что это логичное умозаключение. Кроме того, все закончилось благополучно — он обратил мою сестру, и теперь она вообще никогда не умрет.

— Тем не менее, — возразил Лу, — у тебя едва ли было достаточно времени, чтобы осмыслить все произошедшее. Внезапно поколебались устои, в которые ты безоговорочно верила. Теперь ты не знаешь, что реально, а что нет. Прежде четкие картинки в твоем сознании стали расплываться и терять очертания.

Максин пристально посмотрела на него:

— Со мной все в порядке.

— Я знаю, Макс. Я ведь тоже прошел через все это. Но ты обладаешь чрезмерно развитым воображением. — При этих словах девушка недоверчиво хмыкнула, но Лу продолжал как ни в чем не бывало: — Итак, Сторми, которая всего лишь несколько месяцев назад чуть было не отправилась к праотцам, съезжает с дороги, чем пугает тебя до смерти, ты спешишь к ней, находясь в состоянии сильнейшего возбуждения, а солнечный свет отражается от ее глаз особенным образом, и — бам! — ты видишь то, чего в действительности нет.

Она склонила голову, отчего ее медно-красного цвета волосы соскользнули с одного плеча на другое. Лу старался не смотреть на нее, но все равно заметил этот жест.

— Ты правда считаешь, что все дело в этом? — спросила она.

— Да.

Максин вздохнула и медленно кивнула:

— Может быть, ты и прав.

Не успел Лу удивиться, что она в кои-то веки согласна с ним, девушка добавила:

— Но я в этом сильно сомневаюсь.

Он ожидал подобной реакции. Они с Макси были полными противоположностями, и предугадать ее реакцию не составило для него труда.

— Полагаю, у тебя есть собственное объяснение случившемуся?

— Я как раз над ним работаю.

— Думаю, это что-то неординарное.

— Под словом «неординарное» ты подразумеваешь…

— Паранормальное. Сверхъестественное. Непознанное. Экстра…

— Да, ты все верно понял. Моя теория будет неординарной.

Лу вздохнул. Ему совершенно не нравилось то, какой оборот принял их разговор. Теперь, когда одна из самых безумных теорий Максин подтвердилась, не существовало никакой возможности отговорить ее развить еще одну, гораздо более сумасшедшую теорию.

— Боюсь даже спрашивать.

— И не надо. Я еще не закончила. — Она пожала плечами, показывая, что тема закрыта. — Сожалею, что по моей вине ты пропустил рыбалку.

— Ничуть ты не сожалеешь, — возразил Лу, отмечая про себя, что и самому ему абсолютно не жаль. Он с большим удовольствием проводил время в обществе Макси, ее притянутых за уши умозаключений и непрекращающихся попыток заигрывать с ним, чем на рыболовном суденышке своего друга с удочкой в руках. Но, будь он проклят, если скажет ей об этом. Она воспримет это как сигнал к дальнейшим действиям.

— Ты прав, я не сожалею.

По крайней мере, Максин честна с ним, хотя он и подозревал, что она разрабатывает какой-то хитрый план, чтобы заставить его задержаться в Мэне дольше, чем он планировал.

В этот момент появилась Сторми с чемоданами в руках.

— Ну, разве это не самое восхитительное место во всей вселенной?! — воскликнула она, опуская свою ношу на пол. — А телефоны работают? Предполагалось, что я позвоню родителям, как только буду на месте.

— Не проверяла, — отозвалась Макс.

Они обе пересекли величественную гостиную и через двустворчатые двери вошли в комнату, преобразованную ими в офис.

Лу наблюдал, как они уходят. Преимущественно он смотрел на Максин. Эта девчонка — настоящий ураган! Если бы он хоть на одну минуту поверил, что ее непрестанный флирт — это признак неподдельного интереса к нему, он бы…

Что бы он сделал, спросил он себя. Он не придумал бы ничего умнее, как по возможности мягко осадить ее и уехать домой. Максин слишком сильно нравилась ему, чтобы вступать с ней в серьезные отношения. Лу не умел обращаться с женщинами, и ему прекрасно было об этом известно. Любая связь заканчивалась позорным провалом. Все женщины, с которыми он встречался за последние лет десять, быстро бросали его, причем большинство обвиняли его в том, что романтичности и эмоциональности в нем не больше, чем в дохлой рыбе. В действительности он не прикладывал никаких усилий, чтобы показать этим женщинам свое истинное лицо. Со времен развода он полностью замкнулся в себе и не желал вступать ни в какие серьезные отношения. И не делал этого по сей день. Макс заслуживает лучшего.