Лорен Кейт - Обреченные

— Так ты предлагаешь Дэниелу встать на сторону зла? — насмешливо уточнил Майлз, — И накликать конец света?

— Меня не колышет, что делает Дэниел, — отрезала Шелби, — И, честно говоря, мне в любом случае трудно поверить, что все зависит от него.

Но все должно от него зависеть. Люс не могла придумать другого объяснения.

— Послушайте, вполне возможно, что это разделение вовсе не настолько четкое, как нас учили, — продолжала Шелби, — То есть кто говорит, что Люцифер так уж плох?..

— Хм, все? — предположил Майлз, оглянувшись на Люс в поисках поддержки.

— Неверно, — рявкнула Шелби. — Кучка умеющих убеждать ангелов, которые пытаются сохранить статус-кво. По их мнению, единственное крупное сражение, выигранное давным-давно, уже дает им такое право.

Люс обратила внимание на то, как сдвинулись брови подруги, когда она резко откинулась на жесткую спинку кресла. Ее слова напомнили девочке нечто, слышанное где-то еще…

— Победители переписывают историю, — пробормотала она.

Так сказал ей Кэм на мысу Нойо. Не это ли имела в виду Шелби? Что о проигравших отзываются хуже? Их точки зрения были сходны — только Кэма, разумеется, считают злом по праву. А Шелби попросту болтает.

— Точно. — Подруга кивнула словам Люс. — Погоди-ка… что?

Именно тогда учителя и вошли в кабинет. Франческа присела за письменный стол. Стивен встал позади нее, положив ладони на спинку ее черного вращающегося кресла. Он выглядел настолько же легкомысленным в своих джинсах и белоснежной рубашке, насколько Франческа казалась суровой в строгом черном платье с жестким прямоугольным вырезом.

Это вновь напомнило Люс о рассуждениях Шелби насчет размытых границ и подтекста таких слов, как «ангел» и «демон». Конечно, выносить суждения, основываясь исключительно на одежде Стивена и Франчески, было бы слишком поверхностно, к тому же этим дело не исчерпывалось. Иногда было легко забыть, кто из них кем является.

— С кого начнем? — спросила Франческа, положив сцепленные в замок ухоженные руки на мраморную столешницу. — Нам известно все происшедшее, так что не утруждайтесь оспариванием подробностей. Сейчас у вас есть возможность объяснить нам причины.

Люс глубоко вдохнула. Хотя она не была готова к тому, что Франческа так быстро все раскроет, ей не хотелось, чтобы Майлз с Шелби пытались ее покрывать.

— Это я виновата, — объявила девочка. — Мне хотелось… — начала было она, посмотрела на напряженное лицо Стивена и опустила взгляд на собственные колени, — Я увидела кое-что в вестниках, кое-что из моего прошлого, и мне захотелось узнать больше.

— И ты отправилась на опасную прогулку — без разрешения прошла сквозь вестника, подвергнув опасности двух своих соучеников, которым, кстати, и самим стоило бы понимать, что к чему, — на следующий же день после того, как была похищена еще одна твоя одноклассница? — уточнила Франческа.

— Так нечестно, — заявила Люс, — Вы же сами замалчивали происшествие с Зарей. Мы думали, что просто кое-что изучим, но…

— Но? — подтолкнул ее Стивен, — Но теперь понимаете, насколько глупой была подобная идея?

Люс стиснула подлокотники кресла, пытаясь совладать с подступившими слезами. Франческа сердилась на всех троих, но ярость Стивена, похоже, обрушивалась исключительно на нее одну. Это казалось несправедливым.

— Да, хорошо, мы удрали из школы и отправились в Вегас, — наконец подтвердила девочка. — Но в опасности мы оказались только из-за того, что вы держали меня в неведении. Вы знали, что кто-то охотится за мной, и, вероятно, даже знали зачем. Я бы не покинула территорию школы, если бы вы просто рассказали мне об этом.

Стивен едва не прожег Люс взглядом.

— Если ты утверждаешь, что нам и впрямь следовало настолько подробно все тебе разжевать, Люс, то я разочарован, — сообщил он и накрыл ладонью плечо Франчески, — Возможно, ты была права насчет нее, дорогая.

— Погодите… — начала Люс.

Но Франческа жестом остановила ее.

— Следует ли нам столь же подробно разъяснить тебе и то, что возможности для образовательного и личного роста, предоставленные тебе в Прибрежной школе, являются — для тебя — исключительным опытом, какой бывает раз в тысячу жизней?

На ее щеках выступил розовый румянец.

— Ты создала для нас весьма неловкую ситуацию. В основной школе, — пояснила она, махнув рукой в сторону южной части школьной территории, — принято оставлять провинившихся учеников после уроков и посылать на общественные работы. Но у нас со Стивеном не разработано никакой системы наказаний. До сих пор мы имели счастье работать со школьниками, которые не нарушали наших весьма мягких правил.

— До сих пор, — подтвердил Стивен, глядя на Люс, — Но мы с Франческой пришли к согласию в том, что приговор должен быть быстрым и суровым.

Люс подалась вперед в своем кресле.

— Но Шелби и Майлз не…

— Именно, — кивнула Франческа. — Поэтому, когда мы вас отпустим, Шелби и Майлз явятся к мистеру Крамеру из основной школы для выполнения общественных работ. Завоз продуктов для ежегодного праздника урожая в Прибрежной начнется завтра, так что не сомневаюсь, что вы получите работу, просто созданную для вас.

— Что за чертова ерун… — начала было Шелби, но осеклась, бросив взгляд на Франческу. — В том смысле, что праздник урожая — это, по-моему, здорово.

— А что насчет Люс? — спросил Майлз.

Стивен скрестил руки на груди и с непонятным выражением уставился на Люс поверх очков в черепаховой оправе.

— Ты, Люс, фактически теперь под домашним арестом.

— Домашний арест? И это все?

— Классы. Столовая. Общежитие, — перечислила Франческа, — Пока мы не отменим это распоряжение и если ты не будешь пребывать под нашим строгим наблюдением — тебе позволено находиться только в этих местах. И никаких погружений в вестников. Ясно?

Люс кивнула.

— И не испытывай снова наше терпение, — добавил Стивен. — Оно не безгранично.

Маршрут «классы — столовая — общежитие» не оставлял Люс особых возможностей для выбора, как провести воскресное утро. В учебном корпусе темно, а поздний завтрак начнется не раньше одиннадцати. Когда Майлз с Шелби неохотно поплелись к мистеру Крамеру за направлением на общественные работы, девочке ничего не оставалось, кроме как вернуться к себе в комнату. Она прикрыла ставни, которые ее соседка предпочитала держать распахнутыми, а затем присела за свой рабочий стол.

Могло быть и хуже. Если вспомнить рассказы о тесных шлакоблочных карцерах-одиночках в Мече и Кресте, можно считать, что она легко отделалась. Никто не защелкивал на ее запястьях браслетов со следящими устройствами. По сути, Стивен с Франческой очертили ей те же самые рамки, что и Дэниел. Вся разница заключалась в том, что ее учителя действительно могли наблюдать за ней днем и ночью. Дэниелу же, напротив, вовсе не полагалось здесь находиться.