Линси Сэндс - Страсть по объявлению

— Это означает, что она его половина, его спутница жизни, — объяснил Виктор. — Он не сделает ей больно.

— Спутница жизни, — как эхо отозвалась Элви, совершенно растерявшись. Ему пришлось напомнить себе, что она еще не знает того, чему его научили несколько столетий назад и что для него было само собой разумеющимся.

— У нас у каждого есть свой спутник жизни, — продолжал он. — Кто-то, кого мы не можем прочитать или контролировать. Этот кто-то и является для нас совершенной парой, половиной. Как Мейбл для Ди-Джея.

— Но ведь Мейбл не вампир, — сказала она.

— Не бессмертная, — поправил он ее.

— Без разницы, — отмахнулась Элви. — Она — смертная. Как она может быть его суженой?

— Она пока смертная, — возразил он. — Если Мейбл согласится стать его спутницей жизни, Ди-Джей изменит ее.

— Он сможет это сделать? — изумилась она.

— Разумеется. Ди-Джей пока еще никого не обратил, поэтому по нашим законам у него есть право обратить ее, если она того пожелает.

— Для меня это звучит как полный бред. — Элви недовольно вздохнула. — Я имела в виду, что... Может ли он по-настоящему, физически изменить ее? То есть я сама несколько раз пыталась обратить Мейбл. В книгах пишут, что для этого достаточно трех укусов. Я кусала Мейбл чуть ли не дюжину раз, и все без толку. Мы все пытались и пытались, но...

— Вы пытались обратить Мейбл?! — Виктор был в ужасе.

— Ну конечно. — Элви удивилась его реакции. — Мы с ней подруги с самого детства. Неожиданно я помолодела, похорошела. Ей захотелось того же. А мне не хотелось оставаться одной такой.

Виктор не стал говорить, что у него на уме. Вместо этого только покачал головой и сказал:

— Укусы здесь ни при чем. Наставник должен дать вам свою кровь. В его крови содержатся особые частицы нано. Они попадают в кровяной поток того, кого обращают. Там начинают делиться и распространяться по всему телу.

«Понятно, нано», — повторила Элви про себя. Она уже размышляла над этим, лежа в ванне. То, о чем говорили мужчины, вызвало у нее легкое разочарование. Не хотелось признаваться, но она почти пожалела о том, что является вампиром в результате действия частиц нано, а не по причине вечного проклятия. Это было странно, она понимала. Но таково уж ее восприятие.

Разочарование, должно быть, прозвучало в ее голосе, потому что Виктор вскинул брови и спросил:

— Что такое?

Элви поморщилась и покачала головой:

— Как бы сказать... Это так неромантично — нано, наука и... В общем, все это.

— А много романтики в вечном проклятии и разгуливающих бездушных мертвецах? — недоверчиво поинтересовался он.

Она насупилась, почувствовав себя полной дурой.

— Ну, по крайней мере вампир — это трагический персонаж, а не какой-то там научный эксперимент.

Виктор закатил глаза.

— Дракула из романа Брэма Стокера отнюдь не трагический герой. Это паразит, пьющий кровь и обращающий ни в чем не повинных первых попавшихся под руку людей. Из-за мерзавца, с которого был списан литературный персонаж, у нас возникла куча проблем. Нас чуть не разгромили.

— У Дракулы был реальный прототип? — заинтересовалась Элви. — С ним можно поговорить?

— Нет! — отрезал Виктор. — Он умер!

— Как умер? Мы же бессмертные.

— Не абсолютно. Я имею в виду, что по большей части — да. Но мы можем умереть, если отрубят голову или...

— Проткнут колом? — неуверенно добавила она.

— Верно. Или от колющего удара, или от выстрела в сердце. Мы умрем, если орудие оставят в теле. И еще — если сожгут на костре.

— Хм. — Она обдумала услышанное, потом нахмурилась. — Тогда почему вы так настаиваете, чтобы я говорила «бессмертные»? Какие же мы бессмертные в таком случае? Мы — вампиры.

Прежде чем он успел ответить, Элви задала еще один вопрос:

— Так что устроил прототип Дракулы, из-за чего вас чуть не разгромили?

Виктор раздраженно скривился. Для него это было самое больное место.

— Этот проклятый похотливый идиот начал в подпитии трепаться со Стокером и выложил ему все, что мог, о нашей породе. Вокруг нас уже плодились слухи, но нам удавалось выходить сухими из воды. Но как только Жан-Клод открыл свою грязную пасть, а Стокер опубликовал книгу, за нами стали охотиться. Потребовались десятилетия, чтобы доказать большинству: это не более чем художественный вымысел. И все равно по-прежнему приходится чистить сознание людей и выискивать охотников на вампиров.

— Охотников на бессмертных, — поправила она с отсутствующим видом, а потом спросила: — Значит, прообразом Дракулы стал кто-то по имени Жан-Клод? Кем он был?

— Вообще-то не совсем прообразом, нет. И мне не хочется обсуждать эту тему. — Виктор подошел к холодильнику и достал для нее пакет с кровью. Женщина выглядела бледной.

— Итак, вы даете им свою кровь. — Элви вернулась к началу разговора. — Н-да. Должно быть, я пропустила этот аргумент фильма.

— Какого фильма? — растерявшись, спросил он, протягивая ей пакет.

— Про Дракулу. Я, наверное, в то время была в ванной или куда-то выскочила, когда он поил ее своей кровью. Что-то мне такое не припоминается, — объяснила Элви и насадила пакет на клыки.

— Как? — Это замечание застало его врасплох. Позабыв обо всем, Виктор сдернул пакет с ее клыков, чтобы она могла говорить. И уронил его от неожиданности, когда кровь из пакета брызнула в разные стороны. Сначала он кинулся подбирать его, потом плюнул, потому что подмывало задать вопрос: — Вы что, набрались знаний из кино, а не из этой проклятой книги?

Прищелкнув языком при виде того, что он устроил, Элви схватилась за рулон бумажных полотенец.

— Книгу пришлось бы искать в библиотеке, а мне хотелось узнать как можно больше и как можно быстрее. В этом смысле кино — идеальный способ.

Виктор не удивился.

— Вот уж действительно: дитя своего времени, — проворчал он. — Сейчас, наверное, и в университетах молодежь, вместо того чтобы корпеть над книгами, учится по фильмам.

Скатав полотенца в комок, Элви, прищурившись, посмотрела на него.

— Знаете, Виктор, иногда вы говорите так важно, словно жеребец стрельнул.

— Оказывается, Мейбл не единственная, кто получил воспитание на ферме, — сухо откликнулся он. А потом вежливо осведомился: — Жеребцы действительно делают это с важностью?

— О Господи! Какой вы все-таки... мужик.

— Наконец-то обратили внимание, — усмехнулся Виктор, и с его лица исчезло недовольное выражение.

Они стояли, смотрели друг на друга и улыбались. Так прошло несколько секунд. Взгляд Виктора сфокусировался на ее лбу, когда он решил, что нужно попытаться прочитать ее и определить свое к ней отношение. И тут Элви обвела языком губы. То был жест внутренней нервозности, но такой соблазнительный, такой волнующий, что поневоле он перевел взгляд со лба на ее рот. У нее был потрясающий рот.