Карен Монинг - Заклятие Горца

— Ты права, Гвен, мы не знаем. Так что, пожалуйста, просто оставьте меня в покое на некоторое время. Ты можешь передать ему, что я не буду смотреть. Я обещаю. — Она подразумевала именно это. Она уважала его желание. Без всякого выражения она подошла к окну, закрыла его на замок, и позволила тяжелому дамасским занавесям упасть вниз, скрыв окно со средником.

За спиной у нее было тихо.

— Пожалуйста, Гвен, уйди.

Несколько мгновений спустя раздался порывистый вздох, и дверь комнаты с мягким щелчком закрылась.

Лука зарылся пальцами в свои волосы, приглаживая их назад от висков. Подпаленная плоть его ладоней горела, его ногти почернели.

Не смотри на это. Через минуту слабые следы неудачного общения с Гансом уйдут.

Он хладнокровно переступил через обугленное тело.

Оно воняло, и его нужно было убрать из паба.

Направляясь через шикарный, облицованный панелями бар с рядом деревянных стульев, имеющих высокую спинку и обитые кожей мягкие сидения, Лука бормотал себе под нос ряд заклинаний, скрывающих его истинный вид и мужчину, которого он только что спалил, от оживленных завсегдатаев паба.

Столетия назад, татуировки отобрали последки того, что оставалось от его лица, включая уши, веки, губы и язык, делая его слишком запоминающимся для окружающих. Даже его ногти были удалены, чтобы нанести под них татуировку. Его глаза изменились вскоре после того, как он нанес последние черные и темно-красные татуировки в своем носу. Он уступил им свой член и яички перед тем, как нанести их на язык, веки и те чувствительные внутренние носовые слизистые мембраны, хотя к тому времени он уже не чувствовал никакой боли. У людей часто была очень неблагоприятная реакция на лицо мага.

Он не должен был соглашаться встречаться с Гансом в пабе. В последнее время его подчиненные выказывали предпочтение встречаться в общественных местах.

Как будто от этого что-нибудь менялось.

Кейон МакКелтар действительно вернулся в Нагорье. Как Лука и предполагал. Ублюдок хотел умереть в Шотландии. И это тоже Лука предвидел.

Со слов его покойного подчиненного, замок, в котором Горец девятого столетия когда-то жил, был теперь занят Кристофером и Мэгги МакКелтар и их детьми.

Но не этот замок и его жители интересовали его.

Был другой. Тот, о существовании которого он не знал.

Второй замок был построен в удаленной части земель, принадлежащей МакКелтарам в шестнадцатом столетии, годы спустя после того, как он перестал уделять внимание этому скалистому, варварскому небольшому уголку Нагорья. В настоящее время в нем проживали мужчины-близнецы Келтары.

С древними именами.

Дэйгис и Драстен.

Кем, черт возьми, они были и из-под какой чертовой скалы они выползли?

Зеркало находилось в этом замке, таким образом, Ганс предположил, что оно охраняется. Мужчина и женщина, похожие по описанию на Кейона и Джесси Сент-Джеймс были замечены в магазине Инвернесса. Там Ганс столкнулся с замешательством, типичным после использования Гласа, но он сумел получить информацию, согласно которой один из неизвестных до этого близнецов Келтар, Дэйгис, уехал в автомобиле, на заднем сиденье которого находилось большое, декоративное зеркало. Продавец вспомнил зеркало, потому что «этот татуированный парень» был одержим тем, чтобы оно не разбилось, переставляя его трижды, и в дополнение укрыл его одеялами перед тем, как разрешить загружать другие вещи.

Лука не ожидал этого.

Он ожидал, что Кейон остановится в горах. На широких просторах. Он ожидал столкнуться с одним МакКелтаром, а не тремя; причем с двоими из них он не знаком. В замке, который был, скорее всего, защищен до самого последнего стропила.

Он хмурился, глядя через плечо, на бесповоротно почерневшие останки Ганса. Они будут скрыты его заклинанием не более нескольких минут. Тогда один или другой из посетителей паба увидят ужасный труп на полу, женщины будут кричать, а мужчины слоняться в изумлении, готовясь излить свои истории в чатах с утра. Вызовут полицию. Лука ускорил темп, проталкиваясь через неистовую толпу последовательно обрабатывая ее.

Это было чертовски неудобно со стороны Ганса, умереть прямо сейчас.

Существовали другие дела, за которыми Лука любил наблюдать лично. Он не хотел убивать его, о нет, не его — ему не к чему были ссоры с Гансом. Сила внутри него иногда имела привычку действовать самостоятельно. Это было платой за могущество. Сосуда его татуированного тела было больше не достаточно, чтобы полностью сдерживать его величие.

Магия иногда, переполняя края, просачивалась, и кто-то сгорал. Буквально. Лука сухо хихикнул.

Конечно, к настоящему времени он стал великим магом.

Четырнадцать дней.

Его темно-красные глаза зажглись весельем, и он разразился острым лающим смехом, пораженный бесспорной нелепостью мысли, что он, Лука Майрдин Тревейн, может умереть.

Невозможно.

Когда он вышел из паба и ступил в холодный лондонский вечер, он уже планировал свой следующий шаг. Крик шока и ужаса следовал за ним через закрытую дверь паба в моросящую ночь.

Он мог вернуться к себе домой и попробовать еще раз выйти на мисс Сент-Джеймс, у которой точно была связь с ним. Он регулярно пытался найти ее снова. Но либо она не регистрировала свои счета, либо он пропустил эти удачные моменты, когда она это делала.

Женщины были слабым звеном. В них всегда было что-то, на что можно было надавить. Ему требовалось только найти это. И использовать.

Он накажет Келтара за это. За трату его времени. За отвлечение его от истинной цели. От его судьбы.

Только сегодня утром странный мужчина с длинными медно-рыжими волосами и мерцающими медными глазами, разыскав его, утверждал, что знает тайнопись, которой была написана Темная Книга. Из мужчины выплескивалось основательное высокомерие, которое, могло быть результатом обладания некоторой мощью — своей собственной или, будучи приближенным к кому-то, того, кто заставлял его чувствовать себя бесстрашным. Первым побуждением Луки было устранить мужчину. Время от времени ученик подавал прошение о прохождении практики и конкурирующий маг засылал шпиона. Лука никогда в жизни не позволял дурачить себя. Он не доверял никому, кто сумел узнать о нем, проникнуть через многочисленные слои его иллюзий и определить его местоположение.

Но тогда мужчина сказал ему, что он фактически какое-то время жил среди Чара, знаком с рунами на Реликвиях, и бегло говорит на языке, как он утверждал, Туата Де. Он также показал хорошее знание Светлого и Темного Дворов Сидхе. Этого было достаточно, чтобы заставить Луку держать себя в руках.

Кем бы ни был, мужчина нужен ему живым, пока он не выведает, какими знаниями тот обладает. Ему потребуется время, чтобы провести жестокое глубокое исследование. И пока Темное Зеркало не окажется у него в руках, такие важные мероприятия должны быть отложены. Он вынужден был позволить мужчине уехать, сказав ему, что свяжется с ним.