Бекка Фитцпатрик - Тишина

— Сдался? Вот так просто? Сколько времени заняло это решение? Три секунды?

Его глаза стали холодными от воспоминания. — Да, примерно столько.

Больше кусочков соединилось. — Кто-то заставил тебя бросить меня? Это ты пытаешься мне сказать?

Он не ответил, но у меня был ответ.

— Кто заставил тебя? Кто так сильно напугал тебя? Патч, которого я знала, ни от кого не бегал. — Боль, взорвавшаяся внутри меня, заставила меня перейти на крик.

— Я бы боролась за тебя, Патч. Я бы боролась !

— И проиграла бы. Нас окружили. Он угрожал твоей жизнью, и он бы хорошо заработал на этой угрозе. У него была ты, а значит, и я тоже.

— У него? Кто такой он ?

Ответом мне снова послужила тишина.

— Ты хоть когда-нибудь пытался найти меня? Или это было так просто, — мой голос надломился, — отпустить меня?

Рывком сняв полотенце с плеча, Патч отбросил его. Его глаза загорелись, а плечи поднимались и опускались при каждом вдохе, но мне показалось, что гнев направлен не на меня.

— Тебе нельзя быть здесь, — сказал он жестко. — Тебе надо перестать искать меня. Тебе нужно вернуться к своей жизни и сделать все, что в твоих силах. Не для меня, — добавил он, как будто угадывая мою следующую фразу. — Для себя. Я сделал все, чтобы держать его подальше от тебя, и собираюсь делать все, что могу, но мне нужна твоя помощь.

— Вроде мне нужна твоя помощь? — ответила я. — Патч, ты нужен мне сейчас. Я хочу, чтобы ты вернулся. Я запуталась и мне страшно. Ты знаешь, что я абсолютно ничего не могу вспомнить. Конечно же, знаешь, — сказала я с горечью от настигнувшего меня осознания. — Потому и не пришел, не искал меня. Ты знаешь, что я не помню тебя, и поэтому тебе удается ускользать. Никогда не думала, что ты выберешь простой выход. Что ж, я не забыла тебя, Патч. Я вижу тебя во всем. Я вижу проблески черного — цвета твоих глаз, твоих волос. Я чувствую твое прикосновение, я помню, как ты держал меня… — задыхаясь, я оборвала речь, не способная продолжать.

— Лучше тебе не знать, — решительно сказал Патч. — Это худшее объяснение, которое я когда-либо тебе давал, но для твоего же блага, некоторые вещи тебе нельзя знать.

Я рассмеялась, но звук был густым и мучительным. — Так это конец?

Он подошел ближе, и когда я уже думала, что он притянет меня к себе, он остановился, держа себя в руках. Я выдохнула, стараясь не расплакаться.

Он облокотился локтем о косяк, прямо над моим ухом. От него исходил чарующе знакомый запах — мыла и специй — опьяняющий запах, пробуждающий порыв воспоминаний настолько приятных, что момент становился еще более невыносимым. Я разрывалась от желания прикоснуться к нему. Провести руками по его коже, почувствовать его руки, заботливо обнимающие меня. Я хотела, чтобы он вдохнул запах моей шеи, чтобы его дыхание щекотало мое ухо, пока он шепчет сокровенные слова, принадлежащие только мне. Я хотела, чтобы он был так близко, настолько близко, чтобы нас невозможно было разъединить.

— Это не конец, — сказала я. — После всего, через что мы прошли, ты не имеешь права отталкивать меня. Я не собираюсь позволить тебя так просто уйти. — Я не была уверена, была ли это угроза, мой последний защитный укол, или иррациональные слова, которые шли прямо из моего разбитого сердца.

— Я хочу защитить тебя, — тихо сказал Патч.

Он стоял так близко. Вся эта сила, весь жар и молчаливая мощь. Я не могла убежать от него, ни сейчас, ни когда-либо. Он бы навсегда остался рядом, поглощая каждую мою мысль, держа мое сердце в своих ладонях. Меня тянуло к нему силами, которые я не могла контролировать, что уж говорить о побеге.

— Но ты не защитил.

Он необыкновенно нежно обхватил мой подбородок руками:

— Ты правда так думаешь?

Я попыталась вырваться, но недостаточно сильно. Я не могла отвергнуть его прикосновение — ни тогда, ни сейчас, ни когда-либо. — Я не знаю, что думать. Можешь ли ты винить меня за это?

— Моя история длинная, и не так много в ней хорошего. Я не могу стереть ее, но я не собираюсь совершать еще одну ошибку. Не тогда, когда ставки настолько высоки, не тогда, когда речь идет о тебе. У меня есть план на этот счет, но для его осуществления нужно время. — В этот раз он сгреб меня в охапку, убирая волосы с моего лица, и что-то внутри сломалось от его прикосновения. Горячие, мокрые слезы побежали по моим щекам. — Если я потеряю тебя, я потеряю все, — прошептал он.

— Кого ты так сильно боишься? — снова спросила я.

Положив руки мне на плечи, он уперся лбом в мой. — Ты моя, Ангел. И я не позволю чему-либо изменить это. Ты права, это не конец. Это только начало, но в будущем нам будет нелегко. — Он устало вздохнул. — Ты не вспомнишь этот сон и не вернешься сюда. Не знаю, как ты нашла меня, но я должен удостовериться, что ты не сделаешь этого снова. Я сотру твои воспоминания об этом сне. Для твоего же блага — это наша последняя встреча.

Волна тревоги пронеслась через мое тело. Я отстранилась, чтобы взглянуть в лицо Патча и испугалась той решимости, которую увидела на нем. Я едва открыла рот, чтобы запротестовать…

И мой сон рассыпался, словно замок из песка.

На следующее утро я проснулась с болью в шее и неясным воспоминанием о странном, бесцветном сне. Приняв душ, я надела полосатую тунику на пуговицах, леггинсы и ботильоны. Если не принимать во внимание все остальное, то, по крайней мере, внешне я выглядела вполне нормально.

Потому что разбираться с мешаниной, что творилась внутри — занятие гораздо более долгое, нежели то, которое я могла бы решить за сорок пять минут.

Влетев в кухню, я увидела маму, варившую старомодную овсянку в кастрюле на плите. Насколько я помнила, она занималась этим впервые со дня папиной смерти. Учитывая вчерашнюю драму, я задалась вопросом — не являлось ли это актом сострадания с ее стороны.

— Ты так рано встала, — сказала она, перестав резать клубнику возле раковины.

— Уже начало девятого, — ответила я. — Детектив Бассо перезванивал? — спросила я так, будто мне абсолютно все равно, как она ответит, и начала убирать с одежды несуществующие нитки.

— Я сказала ему, что это была ошибка. Он понял.

То есть они сошлись на том, что у меня были галлюцинации. Я была девочкой, которая кричала «Волк!», и с этого момента все, что я говорила, будет являться преувеличением.

Бедняжка. Просто кивни и рассмеши ее.

— Почему бы тебе не вернуться в кровать, а я принесу завтрак, когда он будет готов? — предложила мама, вернувшись к нарезке клубники.

— Я в порядке. Я уже проснулась.

— Учитывая все, что случилось, я подумала, ты захочешь отдохнуть. Поспать, почитать хорошую книгу, может, понежиться в пенной ванне.

Я не могла припомнить, чтобы моя мама когда-либо вообще предлагала мне побыть ленивой в учебный день. Наш обычный разговор за завтраком состоял из фраз вроде: Ты дописала свое эссе? Взяла обед? Заправила постель? Можешь отправить чек за электричество по пути в школу?