Аманда Эшли - Власть поцелуя

Она должна ненавидеть его.

Она хотела бы ненавидеть его.

Если бы только она могла.

Кевин позвонил Дейзи спустя две недели. Она встретилась с ним в надежде, что это поможет ей забыть Эрика и справиться с горем. Но ничего не вышло. Дейзи пыталась убедить себя, что ничего не испытывает к Кевину лишь потому, что прошло слишком мало времени, однако причина была не в этом. Между ними не пробежало искры, и никогда не пробежит.

— Не очень-то получается, да? — спросил Кевин в конце их третьего свидания.

— Мне жаль, — ответила Дейзи, — это не твоя вина.

— Есть кто-то еще?

— Был. Думаю, я еще не оправилась после разрыва.

Кевин был не виноват, что она постоянно сравнивала его с Эриком.

— Понимаю. Если захочешь попробовать еще раз, позвони мне.

Дейзи кивнула. Глядя, как он уходит, она испытала одновременно облегчение и сожаление.

День благодарения прошел почти незаметно. Семья поужинала в тишине и рано отправилась спать.

Алеке и Дейзи редко выходили из дома с тех пор, как вернулись. Брат начал жаловаться, что сходит с ума, сидя взаперти. Дейзи отлично его понимала. Кроме того, она скучала по своему дому в Лос-Анджелесе. Им обоим требовалась встряска.

Тяжелее всего было выносить пустоту внутри. Она скучала по Брэндону. Она ненавидела страдание, которое было написано на лицах родителей. Все вокруг готовились к Рождеству, и только дом О’Доннеллов оставался погруженным в безмолвие. Дейзи не знала, начнет ли ее мать когда-нибудь снова улыбаться.

Но больше всего Дейзи скучала по Эрику. Она постоянно думала о нем днем, а ночью видела сны о нем — всегда одни и те же. Иногда они больше походили на видения. Во сне люди обычно не испытывают боли, но тело Дейзи горело, внутри словно пылал огонь. Когда девушка просыпалась, то всегда чувствовала такую жажду, как будто не пила несколько недель. Она снова и снова убеждала себя, что ненавидит вампира, хотя в глубине души знала, что это не так. Дейзи могла ненавидеть весь вампирский род, но только не Эрика.

К концу ноября ее жизнь стала невыносимой. Каждую ночь Дейзи видела кошмары, которые становились все более чудовищными и реалистичными. Она всегда считала себя психически уравновешенной: у нее никогда не было подобных видений, но сейчас она испытывала постоянный страх, чувствуя, что жизнь Эрика в опасности. Опасения Дейзи возросли, когда она набрала его номер и никто не взял трубку.

Где же он?

Чувствуя острую необходимость поделиться с кем-то, однажды вечером, когда родители уже легли спать, она решила поговорить с Алексом.

Сначала Алекс терпеливо слушал сестру, затем произнес:

— Забудь о нем, Дейзи Мэй. Мне он никогда не нравился. Теперь Кевин…

— Меня не интересует Кевин О’Рейли! Меня интересует Эрик, и мне плевать, нравится он тебе или нет.

— Ты едва знаешь этого парня. Не понимаю, что ты в нем нашла.

— Я люблю его, — сказала Дейзи, ощущая, насколько глубоко в ней укоренилось эго чувство. — Мне плевать, что он тебе не нравится. Мне плевать, что он вампир…

Она закрыла рот рукой, в ужасе от того, что только что сказала.

Брат уставился на нее, не веря своим ушам. Его глаза расширились.

— Я так и знал. Черт побери, я всегда знал это. — Он покачал головой: — Грязный, отвратительный кровосос.

— Но с положительными качествами, — возразила Дейзи. — Если бы не он, ты сейчас был бы мертв.

— О чем ты говоришь?

— Когда я привезла тебя в его дом в тот день, когда Рис чуть не убил тебя, Эрик спас тебе жизнь.

Алекс вскочил и уставился на сестру, хмуря брови:

— Брось, Дейзи, не так уж сильно меня ранили. Черт, я был на ногах уже на следующий день. На мне не было ни царапины.

— Вот именно! Потому что Эрик дал тебе свою кровь!

Она не собиралась говорить это и пожалела о сказанном, едва слова вырвались изо рта.

— Вампир!

Алекс провел рукой по волосам.

— Да, и ты должен радоваться, потому что иначе сейчас Брэндон был бы не единственным братом которого я потеряла.

Ругаясь, Алекс снова бросился на диван.

— Я должна найти его, — произнесла Дейзи, — я знаю что он в беде. Я чувствую это.

— Ты чувствуешь?.. — Брат проницательно посмотрел на нее, его глаза сузились. — Но ты не… скажи мне, что ты не пила его кровь.

— Только попробовала.

— А он пил твою?

Дейзи отвела глаза:

— Да.

— Так вы обменялись кровью и между вами связь. — Алекс не мог скрыть отвращения. — Вот почему ты чувствуешь то, что чувствует он.

— Надеюсь, что нет, — пробормотала Дейзи. — О Боже, надеюсь, что нет!

При мысли о том, что Эрик испытывает те страдания, которые она испытывала в кошмарах, Дейзи пришла в ужас. Хуже всего, что это было правдой.

Эрик сидел, глядя в темноту, закованный в кандалы. Он потерял счет часам, дням, проводя время в кромешной тьме. Наверное, прошел месяц, а может, целый год. Реальной была лишь боль, пожирающая его тело. Серебро на запястьях и лодыжках прожигало до костей. Голод пронзал вампира насквозь словно лезвие ножа, и каждую ночь боль становилась все острее.

Он ждал, что придет Рис, но никто не являлся. Лишь большая серая крыса сновала по полу. Доведенный голодом почти до безумия, Эрик позвал грызуна. Он никогда прежде не пил кровь крыс, но спустя три недели он бы пообедал даже трупом.

Чтобы хотя бы на мгновение отвлечься от сокрушающей боли, вампир закрыл глаза и подумал о Дейзи. Лишь она могла сейчас помочь ему. Если он разрушит барьер, который сам выстроил, то девушка, возможно, смогла бы его услышать, прочесть его мысли и узнать, где он и что испытывает. Эта мысль была такой соблазнительной. Но он не мог перенести ее сюда, не мог подвергнуть ее жизнь опасности даже для того, чтобы спасти свою никчемную жизнь.

Если ему суждено погибнуть здесь, то так тому и быть. Единственное, о чем Эрик сожалел, так это о том, что они с Дейзи ни разу не занимались любовью.

— Дейзи.

Растворяясь в океане невыносимой боли и жажды, он шептал ее имя словно молитву.

На следующей неделе кошмары Дейзи стали еще ужаснее. Каждую ночь девушка просыпалась в слезах. Она не могла есть, боялась ложиться спать. Этой ночью все повторилось. Она резко села в кровати, разбуженная собственными криками.

Зажегся свет, и в спальню вошла мать. Она села на кровать дочери, озабоченно хмурясь.

— Дейзи, с тобой все в порядке?

— Ох, мама… — Всхлипывая, она обняла мать и, рыдая, рассказала ей все, начиная с момента их знакомства с Эриком. — Мама, я не знаю, что мне делать.

— Ты ничего не можешь сделать, детка, — произнесла Ирен, гладя дочь по волосам. — Ничего не исправишь.

— Я должна попытаться. Я… я должна найти его.

— Дейзи, что ты такое говоришь? О чем ты думаешь? Ты не можешь вернуться туда. Я не позволю, чтобы ты подвергала свою жизнь опасности.