Мелисса Марр - Смертные тени

— Я жажду ее крови, Девлин. Ее смерти. Я хочу, чтобы она покорчилась от боли.

Он открыл дверь, кивнув Эни, чтобы входила первой.

— Я понимаю тебя.

Он действительно это понимал. Если бы что-то случилось с Эни, он бы чувствовал то же самое. Но трагедия с Тиш не меняла главного: он не мог убить Бананак.

«Возврата нет», — подумал Девлин.

А был ли прежде? Девлин в этом сомневался.

— Эни, я пойду с тобой куда угодно. Но вначале нам надо поговорить. Мне нужно кое-что сообщить тебе и Айриэлу.

Он был не вправе об этом говорить. Последствия, конечно же, неизбежны.

Эни посмотрела на него долгим взглядом.

— Я хочу, чтобы ей было плохо и больно.

Девлин не отвел глаз.

— Эни, я все понимаю, но мне очень важно, чтобы ты меня выслушала.

Она неохотно кивнула.

Взяв Эни за руку, он повел ее в кухню.

— Кролик… он сейчас вернется, — сказал Айриэл, поглядывая в коридор — Теперь ты здесь, и ему легче.

Не выпуская руки Девлина, Эни уселась за стол. Девлин выдвинул себе стул и сел рядом. То, что он собирался сообщить, должно быть сказано прямо, без вежливых прелюдий и церемонных иносказаний. На все это просто не было времени.

— Возможно, тебе и удалось бы убить Бананак. Но если ее убить, умрет и Сорша. А если умрет Сорша, нам всем конец. Мои сестры — две первичные энергии, появившиеся, когда еще не было никаких фэйри. Они уравновешивают друг друга. Возможно, кто-то из полукровок и выживет, но остальные… Если Сорши не будет, мы тоже перестанем существовать. Сорша жизненно необходима. Она источник всей нашей магии, нашего долголетия, всего. Бананак с незапамятных времен мечтает убить Соршу. И убила бы не колеблясь, если бы не это обстоятельство.

Айриэл тоже сел.

Какое-то время Эни молчала, затем попыталась найти брешь в логике Девлина. Когда она чего-то хотела, остановить ее было невозможно. А сейчас она отчаянно хотела крови Бананак.

— Откуда ты знаешь? — спросила она. — Может, они просто…

— Я знаю, Эни, потому что они создали меня. Я зову их сестрами, но до меня их было только двое. Две взаимно уравновешивающие противоположности. На этом строится весь мир фэйри. Каждый двор имеет свою противоположность. Сильное нарушение равновесия всегда оборачивалось большой бедой. Сорша нейтрализует весь порождаемый Бананак хаос.

Девлин перехватил взгляд Айриэла.

— Сорша не питает любви к Бананак, но сознает свою роль в поддержании равновесия.

Произнося эти слова, он все время смотрел на Айриэла.

— Она поддерживает равновесие, невзирая на то, что двор, служивший ей противовесом, покинул Страну фэйри и переместился в мир смертных. Темный двор уравновешивает Высокий двор, однако Сорше требуется нечто большее, ибо с незапамятных времен ее истинным противовесом была и остается Бананак.

— Нечего сказать, захватывающая история, — мрачно произнесла Эни, но свою руку из руки Девлина не выдернула. — Я тоже расскажу такое, чего Айриэл еще не слышал. Бананак приказала мне убить Сета и Ниалла. Я не выполнила ее приказы, и теперь она явно хочет разделаться со мной. Смотрите, нам шагу не ступить без убийств.

Все молчали. Говорить было нечего.

Эни молча высвободила свою руку и ушла.

— Сорша согласится спрятать Эни? — Первым заговорил Айриэл.

Девлин покачал головой.

— Сорша еще четырнадцать лет назад приказала мне убить Эни.

— Она что-то увидела в Эни? Поэтому? — спросил Айриэл.

— Сорша не пожелала мне ничего рассказывать, — ответил Девлин, поглядывая в коридор. — Знаю только, что я не позволю Эни убить моих сестер, а им — убить ее.

Айриэл вздохнул и снова опустил голову.

— Постараемся всеми силами сохранить жизнь Эни, Кролику, Сету и Ниаллу и будем надеяться, что госпожа Война найдет себе иное развлечение.

Девлин вдруг ощутил себя виноватым. Новость, которую он должен был сообщить Айриэлу, лишь усугубляла и без того тяжелую ситуацию.

— Я считаю, что гибель Сета имела бы катастрофические последствия. Честно говоря, катастрофа случится и в том случае, если Сет как можно скорее не вернется в Страну фэйри. С недавних пор Сорша погрузилась в сон и терзается его отсутствием.

— Надо же. И про свой безупречный порядок забыла, — покачал головой Айриэл.

— С моей сестрой что-то происходит.

Айриэл разлил кофе по чашкам. В одну он добавил сливки и бросил кусочек сахара. Эни любила кофе со сливками и сахаром.

Мы что-нибудь придумаем.

Айриэл понимающе взглянул на Девлина, и тот догадался, что опять позабыл спрятать свои чувства. Раньше с ним такого не случалось.

— Я… — начал Девлин и умолк.

Он понял, что сказать ему нечего. Он завидовал тому, как просто и естественно Айриэл ведет себя с Эни, как искренне тревожится за ее судьбу. Девлин завидовал даже умению плакать. Все это было так не похоже на правила Высокого двора. Девлин просто смотрел на Айриэла, опасаясь услышать насмешку или напоминание о том, что брат Сорши и Бананак недостоин Эни.

Но Айриэл подал ему чашку, предназначенную для Эни.

— Ты ей сейчас нужен. Иди к ней. И кофе захвати.

Девлин встал, взял чашку, и тут на него накатила волна ужаса. Ужас мог означать только одно — появился Габриэл.

Эни слышала разговор Девлина с Айриэлом. И не только слышала. Ощущала. Их слова не приглушили ни ее горя, ни ярости, но понимание того, что она не одна, все-таки успокаивало. Девлин отказался убивать Бананак, но он не собирался уходить один, оставив Эни и Кролика здесь. Сейчас ей требовалась поддержка каждого мало-мальски сильного фэйри. Потерять Кролика было бы просто немыслимо.

«И Айриэла. И Габриэла. И… Девлина».

Она слышала, как в доме появился Габриэл, а с ним Ниалл и Сет. Ей не хотелось видеть всех их сразу. Эни зашла в комнату Кролика и стала ждать, когда туда ввалится Габриэл.

Кролик сидел на краю постели. Вид у него был потерянный. Наверняка он тоже слышал разговор на кухне и не хуже, чем Эни, понимал: дальше оставаться в мире смертных нельзя. С каждой минутой это становилось все опаснее. Оба сидели молча, слушали и ждали.

Голоса Айриэла и Ниалла звучали тихо. Но главное — они были рядом. Присутствие в ее доме обоих Темных королей — прежнего и нынешнего — действовало успокаивающе. Тяжелый стук сапог Габриэла по коридору — тоже.

— Простите меня, — только и сказал Габриэл, входя в комнату.

— Не уберег… — выдохнул Кролик. Кролик свирепо посмотрел на отца. Таким же было и лицо самого Габриэла. Он не отвел глаз, не стал оправдываться.

— Охота даст вам обоим наилучшую защиту, какая нам по силам.

Эни покачала головой.

— Раз убить Бананак невозможно, что даст эта «наилучшая защита»?

Возникла пауза.

Эни подошла к Кролику, взяла за руку и заставила встать. Тот поднялся неохотно и с еще большей неохотой прошел туда, где застыл Габриэл. Теперь, когда отец и сын стояли друг против друга, Эни сказала: