Линси Сэндс - Демон страсти

В отношениях с ней смущало лишь одно: ему тоже хотелось быть честным, но он пока не мог быть с Терри полностью откровенным. Бастьен опасался, что если откроет ей свою тайну, то она отвергнет его так же, как в свое время отвергла Жозефина.

— Это риск, на который тебе в конце концов придется пойти, если ты рассчитываешь на серьезные отношения с Терри, — проговорил кузен. — Хотя сейчас, конечно, совсем другие времена. Вампиры сейчас реабилитированы, если можно так выразиться. Так что твоя Спящая Красавица может отреагировать не так, как когда-то Жозефина.

Винсент даже не пытался скрыть, что читает мысли кузена. Бастьен же из-за всех своих забот не вспомнил о необходимости поставить защиту.

— Ты можешь читать ее мысли? — спросил кузен.

Бастьен молча покачал головой. Он пытался сделать это сегодня, когда они ходили за покупками, но у него ничего не вышло.

Винсент со вздохом кивнул:

— Что ж, понятно, но тебе придется в конце концов открыть ей правду. Может быть, Кейт сумеет тебе помочь. Они ведь кузины. Возможно, Терри воспримет эту новость спокойнее, если обо всем узнает от нее. — Винсент направился к двери. Обернувшись, сказал: — Пойду перекушу. Приятного вечера.

Несколько минут Бастьен в задумчивости смотрел на закрывшуюся за кузеном дверь. Разговор с Винни почему-то очень его встревожил. Кроме того, он вдруг почувствовал, что ужасно голоден, хотя чувство голода, возможно, никак не было связано с этим разговором. Приблизившись к письменному столу, в который был вмонтирован небольшой холодильник, Бастьен достал пакет с кровью. Вонзив в него свои клыки, он за несколько секунд опустошил упаковку и с раздражением отшвырнул опустевший пластик. Кровь не помогла унять беспокойство и, конечно же, не заполнила появившуюся в душе пустоту. Он по-прежнему испытывал голод, но никакая кровь — даже самая свежая и теплая — не могла бы утолить этот голод. Вовсе не физический, а душевный голод, а если еще точнее, он нуждался в любви. Да, ему нужна была любовь Терри, причем любовь настоящая и открытая, без всяких тайн и недомолвок.

— Это было чудесно! — воскликнула Терри.

Бастьен же улыбался, глядя на свою восторженную спутницу. На щеках Терри розовел чудесный румянец, и сейчас она была еще более очаровательна, чем прежде. Решая, на какой спектакль сходить, он подумал, что ей должен понравиться «Призрак оперы», и повел ее именно на этот мюзикл. Как ни странно, он и сам получил огромное удовольствие от спектакля, хотя, возможно, все дело было в том, что рядом с ним находилась Терри.

Снова улыбнувшись, Бастьен спросил:

— Ты проголодалась?

Терри рассмеялась:

— Умираю от голода! Салата хватило ненадолго. А ты как? — Она вдруг поймала себя на том, что снова обратилась к Бастьену на ты. Несколько раз в начале их знакомства, Терри говорила ему «ты», затем перешла на вы, а вот теперь… «Как же к нему обращаться?» — подумала Терри и тут же поняла, что не может ответить на этот вопрос.

— Я тоже не прочь перекусить, — ответил Бастьен. На самом деле он не был голоден, но с нетерпением предвкушал, как будет сидеть за столиком напротив Терри, наблюдая, как пляшут искорки в ее глазах и как меняется выражение ее лица во время разговора.

— Ресторан примерно в квартале отсюда, — добавил Бастьен. — Тебе не трудно будет пройтись на этих высоких каблуках? Или лучше поймать такси?

— С удовольствием прогуляюсь, — сказала Терри. — Я привыкла целый день ходить на каблуках.

— Между прочим, тебе это очень идет. — Бастьен снова улыбнулся, окинув взглядом свою спутницу. На ней было короткое черное платье, черные же чулки, невероятно сексуальные, а также легкие открытые туфли на очень высоких каблуках. То есть Терри выглядела великолепно или, как теперь говорили, на миллион долларов.

Еда в ресторане была замечательной, а обслуживание — исключительным. Но уже к середине ужина Бастьен начал испытывать сожаление, что не повел Терри в другое место, туда, где они могли бы вести себя не столь сдержанно, где были громкие застольные разговоры и веселый хмельной хохот. А в этом заведении, где пахло большими деньгами, атмосфера была слишком чопорной, так что ресторан очень напоминал какой-нибудь английский клуб, предназначенный для финансовых воротил. Да, тут было ужасно скучно, и Бастьену очень не хватало восторженных восклицаний Терри и ее звонкого смеха — ведь она, конечно же, старалась держать себя в неких рамках.

После ужина Бастьен предложил пройтись по улице и зайти еще в одно местечко, чтобы «немного выпить и расслабиться», как он выразился. Терри охотно согласилась, и стало ясно, что тот ресторан, где они ужинали, показался ей не самым подходящим местом для общения. «Что ж, ничего удивительного, — подумал Бастьен. — Ведь такой жизнерадостной, такой веселой и открытой натуре, как Терри, конечно же, было очень неуютно в тихом полутемном зале дорогого ресторана. Более того, она там скорее всего томилась и изнывала от скуки».

Они прошли чуть больше квартала — при этом Терри восторженно говорила о спектакле — и зашли в «Мейсон» — ресторан, атмосфера которого гораздо больше располагала к непринужденному общению. При ресторане имелся открытый дворик, заполненный посетителями, наслаждавшимися не по сезону теплым ночным воздухом, и Бастьен был очень доволен, что Терри предложила посидеть на открытой веранде.

И они почти сразу же заговорили о спектакле, на котором побывали, и Терри, оживившись, снова принялась восторгаться увиденным, так что Бастьен решил, что непременно еще несколько раз сводит ее в театр, пока она здесь, в Нью-Йорке. И это «пока» напомнило ему о том, что в конце концов Терри вернется домой в Англию — эта мысль показалась ему ужасно неприятной, пожалуй, даже пугающей. Более того, эта мысль заставила его подумать о том, что до сих пор, до встречи с Терри, его жизнь была, в сущности, бегством от жизни, — и, увы, его это вполне устраивало, ему казалось, что все, кроме работы, является глупым и совершенно никчемным времяпрепровождением.

Но почему же он был так глуп? Почему же не понимал, что жизнь может быть гораздо интереснее?

Рассказывая о тех временах, когда они с Кейт были совсем еще девчонками, Терри вдруг осеклась и с удивлением осмотрелась — только что, отвечая на вопрос одного из посетителей, официантка сказала:

— Пятнадцать минут пятого.

Взглянув с удивлением на своего спутника, Терри спросила:

— Неужели уже действительно пятый час?

Бастьен же, казалось, еще больше удивился.

— Сколько-сколько?! — вскричал он. — Пятый час?! Не может быть! Девушка должно быть, ошиблась. — Взглянув на часы, Бастьен пробормотал: — Да, действительно… Кто бы мог подумать…