Дж. Уорд - Мой любовник

Черт… она желала ему всего наилучшего. Правда. И если бы она не была убеждена, что будет таким же нежеланным гостем, как и тайна, о которой должна была поведать ему сразу, как они только начали встречаться, она бы совершила эту «поездку».

Однако, дела обстояли так, что иногда лучшее, что ты мог для кого-то сделать, это держаться от него подальше. К тому же она дала ему свой адрес на Гудзоне. Он знал, где ее найти.

Хотя, Господи, она надеялась, что с ним все в порядке.

Стук в дверь заставил ее повернуть голову.

— Да? — откликнулась она.

— Можно войти? — ответил глубокий мужской голос.

Она поднялась на ноги и нахмурилась, подумав, что какого хрена этот голос не похож на доджена.

— Конечно. Открыто.

Дверь широко распахнули… сундуком — большим сундуком-шкафом. В проходе показался сундук-шкаф от Луи Виттона. И Хекс предположила, что парень, держащий его, был Братом — учитывая байкерские ботинки и кожаные штаны, видневшиеся снизу.

Если только, Фритц не перенял стиль Ви. И не набрал не меньше ста фунтов.

Луи Виттон опустился достаточно, чтобы Хекс увидела, что это Тормент. Выражение лица Брата было серьезным, и опять же он не был пареньком Lite-Brite[136]. Никогда не был… и, учитывая, как повернулась его жизнь, никогда не будет.

Он прочистил горло, а затем мотнул головой к тому, что прижимал к груди.

— Я принес тебе кое-что. Для вашей церемонии.

— Гм… ну, мы с Джоном нигде не регистрировались[137]. — Она кивнула, чтобы Тор вошел. — Не похоже, что это «Crate and Barrel»[138] прислали нам оружие. Но все равно спасибо.

Брат вошел в дверной проем и поставил сундук на пол. Штуковина была пять футов в высоту и около трех футов в ширину[139], и казалось, имела разделение посередине.

В последовавшей за этим тишине, глаза Тормента исследовали ее лицо, и опять же у Хекс возникло странное ощущение, что парень слишком многое о ней знал.

Он прочистил горло.

— Как правило, это привилегия семьи женщины, предлагать ей одеяние для церемонии.

Хекс снова нахмурилась. Затем медленно покачала головой из стороны в сторону.

— У меня нет семьи. Совсем никакой.

Боже, этот серьезный, понимающий взгляд сводил ее с ума… и в спешке ее симпатская сторона протянула свои щупальца сквозь его энергетическую систему, оценивая, определяя.

Верно. В этом не было никакого смысла. Резонанс горя и гордости, печали и радости, которые он ощущал… были допустимы, только если он знал ее. А насколько ей известно, они не были знакомы.

Чтобы найти ответ, она попыталась проникнуть в его сознание и воспоминания… но он блокировал ей доступ в свой мозг. Вместо того, чтобы прочесть его мысли… все, что Хекс получила — это эпизод из «Годзилла против Мотра».

— Кто ты для меня? — прошептала она.

Брат кивнул на сундук.

— Я принес тебе… кое-что надеть.

— Да конечно, но почему-то меня это интересует куда больше. — Конечно, это звучало не совсем неблагодарно, но манеры никогда не были ее сильной стороной. — Чем ты обеспокоен?

— Никаких заслуживающих внимания причин, относящихся к делу, но и их достаточно. — Читай: Он не собирался вдаваться в подробности. — Позволишь показать тебе, что в нем?

Как правило, это было «не входить» для нее на многих уровнях, но сегодня был не обычный день или не обычное состояние, в котором она находилась. И у Хекс было странное чувство… что он защищает ее этим своим ментальным барьером. Защищает ее от некого ряда фактов, которые, как он боялся, ранят ее до глубины души.

— Да. Хорошо. — Она скрестила руки на груди, чувствуя себя некомфортно. — Открывай.

Колени Брата хрустнули, когда он опустился на них перед сундуком и вытащил из заднего кармана медный ключ. Послышался щелчок, после чего он раздвинул защелки на верхней и нижней частях, и встал позади сундука.

Но не стал его широко раскрывать. Вместо этого, пальцы Тора прошлись по сундуку с благоговением… когда его эмоциональная сетка почти развалилась от боли, которую он ощущал.

Обеспокоенная его психическим здоровьем и страданиями, через которые он проходил, она подняла руку, чтобы остановить его.

— Подожди. Ты уверен, что хочешь…

Он открыл сундук, широко раскрыв половинки…

Масса красного атласа… масса глубокого кроваво-красного атласа перевалившись за край ЛВ сундука, стекла на ковер.

Это было истинное платье для свадебной церемонии. Та вещь, которая передавалась от женщины к женщине. Такое платье, от которого захватывало дух, даже если ты не была такой уж девчонкой.

Взгляд Хекс метнулся к Брату. Он не смотрел на то, что принес ей. Его взгляд был сосредоточен на стене напротив, выражение лица было сплошной выдержкой, словно то, что он делал, убивало его.

— Почему ты мне это принес? — прошептала Хекс, поняв, что это такое. Она не так много знала о Брате, но хорошо была осведомлена о том, что его шеллан застрелил враг. А это должно быть было свадебное платье Веллесандры. — Это мучительно для тебя.

— Потому что женщина должна иметь надлежащее платье, чтобы пройти… по… — Он должен был еще раз прочистить горло. — Это платье последний раз одевалось сестрой Джона на ее свадебную церемонию с королем.

Хекс сузила глаза.

— Значит это от Джона?

— Да, — ответил он хрипло.

— Ты лжешь… я не хотела бы проявить неуважение, но ты говоришь мне не правду. — Она посмотрела вниз на весь этот красный атлас. — Оно потрясающе прекрасно. Просто я не понимаю, почему ты показываешь это мне здесь, этой ночью, и предлагаешь одеть… потому что в данный момент твои эмоции очень личные, и ты даже смотреть не в силах на эту вещь.

— Как ты уже сказала, мои причины — личные. Но было бы… хорошим жестом, если бы ты была в этом на церемонии.

— По какой-то причине для тебя это очень важно.

Женский голос прервал их:

— Потому что он был там с самого начала.

Хекс развернулась. В дверном проеме, между косяками, стояла фигура в черном капюшоне, и на какое-то мгновение Хекс было подумала, что это Дева-Летописеца… вот только от нее не исходило никакого сияния из-под одеяния.

Второй мыслью Хекс было о том, что эмоциональная сетка этой женщины… была проекцией ее собственной.

Что указывало на то, что она была идентичной.

Фигура, хромая, двинулась вперед, и Хекс обнаружила, что пятилась назад, пока не наткнулась на что-то. Опускаясь, она пыталась поймать равновесие, чтобы сесть на кровать, но промахнулась, приземлившись задницей на пол.

Их эмоциональные сетки были идентичными, не в эмоциях, а в самой структуре. Идентичные… как должны быть у матери с дочерью.

Женщина поднесла руки к капюшону и медленно подняла то, что скрывало ее лицо.

— Господи… Иисусе.

Восклицание вырвалось у Тормента, и от звука его голоса женщина перевела свой взгляд серо-стальных глаз на него. Она низко поклонилась.