Дж. Уорд - Мой любовник

Вообще-то, по правде сказать… это было даже возбуждающе… и он не собирался лгать по этому поводу.

— А у тебя есть одежда для Церемонии? — хрипло спросил Тормент.

Когда Джон оглянулся на парня, было очевидно, что Брат потрясен до глубины души. Он был абсолютно неустойчив в своих байкерских ботинках. Хотя ничто не выдавало этого… ну, кроме, нахмуренных бровей и напряженной линии челюсти.

«Э… даже не знаю, что и надеть», — показал Джон. — «Смокинг?»

— Нет, пойду, принесу тебе то, что нужно. Погоди.

«Бам…» дверь закрылась.

Джон осмотрел свою комнату, и когда его взгляд упал на шкаф, эта клоунская улыбка, которую он, казалось, носил не снимая, вернулась обратно. Подойдя ближе, он положил на бюро красный, забранный в ювелирной, маленький чехольчик, и остановился, чтобы полюбоваться видом их совместной жизни.

«О, боже… она переехала. Она действительно переехала. Их одежда висит вместе».

Протянув руку, он коснулся ее кожаных штанов, обтягивающих футболок, кобуры… и почувствовал, как поумерился его прилив счастья и гордости. Она собиралась участвовать в битвах. Бок обок с ним и Братьями. Древнее Право могло бы запретить это, но Слепой Король уже доказал, что не является рабом древних обычаев… а Хекс уже доказала, что более чем дееспособна на поле боя.

Джон подошел к кровати и сел. Он сомневался в том, как будет себя чувствовать, когда она будет выходить в ночь навстречу убийцам.

А-а. На хрен все это. Он точно знал, как будет себя чувствовать.

Хоть и не собирался запрещать ей этого. Она была тем, кем была, и он связывал свою жизнь с бойцом.

Просто такой уж она была.

Его взгляд переместился на прикроватную тумбочку. Наклонившись, он выдвинул верхний ящичек и достал дневник своего отца. Погладив рукой мягкую кожаную обложку, он почувствовал, что история переходит из рассказа в действительность. Когда-то давно другие руки держали эту книгу и писали на этих страницах… а затем, через ряд несчастных случаев и удач дневник сквозь дни и ночи перекочевал к Джону.

По непонятной причине в эту ночь его связь со своим отцом Дариусом, казалась, очень сильна, чтобы пробиться сквозь туманный эфир времени и притянуть их обоих, соединяя их вместе до тех пор… Боже, казалось, словно они были практически одним человеком.

Потому что знал, что его отец был бы в восторге от этого. Знал наверняка, словно тот сидел рядом с ним на этой кровати.

Дариус бы хотел, чтобы они с Хекс, в конце концов, оказались вместе. Почему? Кто знает… но эта было правдой, такой же реальной, как клятвы, которые он в скором времени принесет.

Джон снова потянулся к ящичку, и на этот раз достал маленькую старинную шкатулку. Подняв крышку, он уставился на тяжелый золотой перстень. Чертова штуковина была огромного размера и соответствовала руке воина, его поверхность мерцала тонкой паутиной царапин, покрывающих герб и боковые стороны.

Размер идеально соответствовал указательному пальцу его правой руки.

И Джон внезапно решил, что никогда не снимет его, даже перед битвой.

— Он бы это одобрил.

Джон поднял взгляд. Тор вернулся, притащив с собой кучу черного шелка… и Лэсситера. Стоя позади парня, падший ангел светился, разливающимся свечением во всех направлениях, словно в коридоре был восход солнца.

«Знаешь, что-то мне подсказывает, что ты прав», — показал жестами Джон.

— Я знаю, что прав. — Брат подошел и сел на кровать. — Он знал ее.

«Кого?»

— Хекс. Он был там, когда она родилась, когда ее мать… — Наступила долгая пауза, словно Тор запер эти воспоминания, но их всплески еще не совсем успокоились. — Когда ее мать умерла, он отдал Хекс семье, которая могла о ней позаботиться. Он любил эту малышку… как и я. Вот почему он назвал ее Хексания. Он наблюдал за ней издали…

Эпилептический припадок обрушился так внезапно, что у Джона даже времени не было попытаться бороться с этим дерьмом: в одно мгновение он сидел, слушая Тора, а в другое — свалился на пол, совершая только-не-это-снова движения в стиле джиттербаг[140].

Наконец судороги прекратились, остановив это подергивание-хрипение-подпрыгивание, его барахтающиеся конечности, наконец, опустились и замерли, лишь одно дыхание тяжело вырывалось из его рта. К его облегчению, перед ним оказался Тор, присев на корточки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он напряженно.

Джон оттолкнулся от пола и сел. Потерев лицо, он был рад обнаружить, что его зрение все еще функционировало. Никогда бы не подумал, что будет настолько рад видеть четкое изображение рожи Лэсситера.

Борясь за контроль над своими трясущимися руками, ему удалось показать:

«Чувствую себя так, словно побывал в блендере».

Падший ангел кивнул с серьезным лицом.

— И выглядишь также.

Тор метнул на парня взгляд, затем снова перевел его на Джона.

— Не обращай на него внимания, он слепой.

— Нет, не слепой.

— Через полторы минуты станешь им. — Тор вцепился в бицепс Джона и подтащил его на кровать. — Хочешь что-нибудь выпить?

— Или, может, новые мозги? — предложил Лэсситер.

Тор наклонился.

— И ради оказания услуги всему обществу, я сделаю его еще и немым, идет?

«Ты такой предусмотрительный».

Наступила долгая пауза, а затем Джон показал:

«Так мой отец знал ее?»

— Да.

«И ты тоже».

— Да.

В наступившей тишине, Джон решил, что некоторые вещи лучше оставить без объяснения. И эта была как раз одной из таких, учитывая напряженное выражение лица Брата.

— Я рад, что ты надел его кольцо, — внезапно произнес Тор, поднявшись на ноги. — Особенно в такую ночь.

Джон посмотрел на кусок золота на своем пальце. Кольцо ощущалось так правильно. Словно он годами носил его.

«И — я», — показал он.

— А сейчас, если простишь меня, я пойду, переоденусь.

Когда Джон поднял взгляд, он вернулся в момент, который произошел некоторое время назад, когда он открыл дверь своей дерьмовой квартирки-студии и поднимал пистолет все выше, выше и выше, целясь в лицо парня.

А теперь Тор принес ему свою церемониальную одежду.

Брат слегка улыбнулся.

— Как бы я хотел, чтобы твой отец сейчас был здесь, чтобы это увидеть.

Джон нахмурился и покрутил перстень вокруг пальца, думая о том, насколько он обязан мужчине. Затем во внезапном порыве он вскочил на ноги… и крепко обнял Брата. Тор, казалось, на мгновение опешил, но затем сильные руки сжали его в ответ.

Когда Джон отступил, он смотрел прямо в глаза Брата.

«Он здесь», — показал он. — «Мой отец — прямо здесь, со мной».

Час спустя Джон стоял на мозаичном полу в вестибюле, переминаясь с ноги на ногу. Он был одет в традиционное церемониальное одеяние благородного мужчины: спадающие до пола черные шелковые брюки, свободная туника подхваченная поясом с драгоценными камнями, подаренным Джону королем.