Лаура Майлз - Надежды демонов ночи

Так как мой папа был астрономом, я всегда знала, что моя жизнь будет полна романтики. Ведь невозможно смотреть на звезды и не чувствовать эту нежность, которая переполняет твое сердце каждый раз, когда ты мечтаешь о поцелуе при свечах с каким-нибудь неповторимым... И вот, когда мне было 10 лет, это случилось...

В наш класс перевелся один мальчик. Он был самым взрослым из нас, так как его оставили на второй год. Многие над ним потешались, однако все девочки обращали на него внимание. Он был голубоглазым, высоким, а его волосы напоминали шевелюру ангела. Самые смелые девочки подходили, знакомились, а борзая Одри Де`Шанел даже потрепала его за волосы. Господи, как ее в этот момент невзлюбили остальные девочки. И что самое страшное, так это то, что она понравилась ему!

Создалось впечатление, что земля уходит из под ног. Мне стало обидно, и я села за парту. Начался урок, учительница представила нам его - Артур Грей. Но все то время, пока она рассказывала о нем, а сам Артур стоял у доски возле учительницы, я смотрела на носки своих туфель и считала каждую секунду, которую не могла поднять глаза.

В конце концов, миссис Незбет заметила мой потупленный взор и обратилась непосредственно ко мне:

-Мейбелл, что ты там прячешь под партой? Или ты не хочешь поприветствовать мистера Грея?

Удар ниже пояса! Я, покраснев, поднимаю глаза и что-то пытаюсь произнести, в это момент эта расфуфыренная сучка Одри выкрикивает: "Мейбелл втюрилась!", и я теряю контроль над собой.

Я выбегаю из кабинета, хотя учительница запрещает мне это делать. Я выбегаю на улицу, бегу в парк и начинаю кричать. Не плакать или рыдать, а именно кричать. Я кричу и-за того, что чувствую себя беспомощной и со всей силы бью кулаком по дереву... Отвратительный хруст, слезы на глазах, Боже, я, кажется, сломала руку! И все-таки я плачу...

Я не замечаю, но в реальности из уголков моих глаз текут слезы, но я не рыдаю. Почему-то я чувствую себя странно, и это странно отдает теплом внутри меня. Я перекатываюсь и оказываюсь слишком близко к Родрику. Он удивленно приподнимает брови, а я пожимаю плечами. Вдруг... я теряю контроль и целую его. Господи, я целую Родрика!

От удивления я собираюсь отпрянуть, но его рука удерживает меня за шею. Он целует, а я отвечаю и не знаю, что будет дальше. Впервые за мое существование неизвестность не пугает меня, а доставляет удовольствие. Но до тех пор, пока он не берет себя в руки...

Отпрянув, он снова ложится там, где лежал и продолжает глубоко дышать, как если бы пробежал еще столько же, сколько бежал от погони. Я тоже принимаю свое прежнее положение, однако не могу чувствовать себя, как раньше. Что это было? Почему это произошло?

Не в силах больше молчать, я произношу тонко и тихо:

-Родрик?

Он смотрит на меня, и я задаю вопрос, ответ на который так хочу узнать:

-Что мы будем делать?

Он удивляется моему вопросу, словно я спрашиваю, когда закрывается ближайшее кафе, и с таким же удивленным лицом говорит:

-Бежать, конечно.

Не успеваю я понять до конца, что он сказал, как он хватает меня за руку и мы снова в пути. Я стараюсь отвлечься, думать о дороге, однако снова и снова думаю о поцелуе. Думаю, чувствую и... Врезаюсь в дерево. Боль прожигает мне лицо и все, что находится спереди. Я удивляюсь своей невнимательности, что приводит в ярость Родрика.

-Ты куда смотрела?!

-Я не знаю! Господи... Как мне больно!

И Родрик сворачивает на дорогу. Я удивляюсь этому, однако бегу за ним. Не так быстро, как раньше, так как ну уж все болит, однако успеваю увидеть, как он хватает водителя Volvo c30 и впивается ему в горло. Я чувствую разочарование... Он не тот, кем показался пару минут назад, когда наши губы встретились, и именно это отрезвляет меня, и я подхожу к нему. Очень осторожно и с подозрением. Если он нападет на меня, я знаю, что не смогу сопротивляться, но я не могу поступить иначе. Родрик отнимает лицо от "трапезы" и я вижу кровь на его лице. Страшнее он мне никогда не казался, чем в данный момент.

И именно он с легкостью вытирает свой подбородок курткой жертвы, и, как ни в чем ни бывало, садится за руль. Я не осмеливаюсь подойти. Мне реально страшно! Но он смотрит на меня через лобовое стекло, я вижу, как его клыки исчезают, и Родрик хлопает ладонью по месту рядом. Делать нечего, я должна идти. И я сажусь рядом в машину убитого на моих глазах человека.

Нет, я никогда не была святой, но теперь я поняла, почему я не могла видеть, как он охотится.

-О чем думаешь, Мейбелл?- спрашивает он как бы, между прочим, пока выруливает между машинами.

-Ни о чем...

Я не осмелилась сказать, что это не мое имя, пусть он сейчас и сыт, но я его все равно чертовски боюсь.

-Так уж ни о чем?

Я не знаю, что ему сказать, и снова это чертово воспоминание...

Мне лет 16, и это произошло незадолго до моей смерти. Я сижу на качелях возле дома, а Питер О’Нил раскачивает меня, и я смеюсь. Он вдруг их останавливает, впервые признается мне в любви и целует меня. Это нежный поцелуй я помню до сих пор. Он был подобен...подобен… сливочному мороженому. Такой же легкий и приятный на вкус, но вдруг я слышу до боли знакомый голос и открываю глаза, чтобы увидеть, как папа в шоке смотрит на нас. Я краснею, хватаю Питера за руку, и говорю папе, что он все не так понял, а тот в ярости выпроваживает моего парня с нашей лужайки и гонит меня в дом. Папа всегда говорил, что я слишком мала, чтобы иметь отношения, и хоть меня это бесило, в этот момент я очень его боялась...

То же самое спрашивал и мой отец у меня: "О чем ты думаешь, Мейбелл?" Но меня тошнило от этого воспоминания, и я попросила остановиться. Родрик удивился, но остановился. Стоило мне только выйти из машины, как я меня вывернуло наизнанку. Замутило меня от крови вампира в моей собственной. И это было плохим знаком.

-Что с тобой?- спросил за моей спиной Родрик. Но увидев, в каком я положении, он без лишних слов затолкал меня обратно в автомобиль и кинул мне пакетик плазмы.

-Откуда?- удивилась я.

-Занял в Банке, пей, давай. Чем раньше из тебя уйдет вся эта хрень, тем лучше.

Я пила, однако в меня это не лезло. Я давилась, я кашляла, но пила. Мне не хотелось пить эту гадость, у нее был синтетический привкус, будто пьешь бензин, но Родрик одним только взглядом меня заставлял: «Пей!»

Когда я опустошила пакетик, а это далось мне с огромным трудом, я посмотрела на него, и снова захотелось спросить: "Ну, за что?"

Тем временем Родрик чуть сбавил скорость и посмотрел на меня.

-Ты выглядишь сонной.

-Я очень устала.

-Поспи.

-А это реально?

-Возможно…-в его глазах появилось что-то новое, что напоминало мне о том, что он такой же, как и я. Но следующие его слова меня поразили - Хочешь спою колыбельную?

Я поперхнулась собственной слюной, но всячески старалась подавить в себе это, чтобы он не понял, как я удивлена.