Кэрол Гудмэн - Демон-любовник

Да, в «Таинственном незнакомце» чувствовался нешуточный накал эротических страстей, но все это никогда не выплескивалось на поверхность.

В отличие от рукописи романа.

В ней таинственный незнакомец, приходя по ночам в ее спальню, занимался с ней любовью. Он обычно появлялся вместе с призрачным светом луны, и Вайолет мгновенно впадала в чувственный, сравнимый лишь с оргазмом, экстаз, описание которого немыслимо для литературы XIX века.

В эту ночь я долго лежала без сна, размышляя о таинственном незнакомце Вайолет и сравнивая его со своим демоном-любовником. Я боялась уснуть. Все эти недели я уговаривала себя, что мои сны — всего лишь результат постоянного чтения готических романов плюс действующая на нервы атмосфера старого дома. Но ведь эти сны начались еще до того, как я, перелистывая рукопись Дэлии, наткнулась на описание лунного света, потоками струившегося в окно. В поисках ответа я ходила кругами, но, сколько ни старалась, так и не смогла себе объяснить, почему мне приснился точно такой же сон, как и вымышленному персонажу романа Дэлии Ла Мотт.

Окончательно измотанная этими дурацкими мыслями, я и сама не заметила, как уснула.

На этот раз, когда он появился, я уже ждала его. По моему одеялу поползла тень от ветвей, луч луны, ослепительный в своей белизне, пригвоздил меня к кровати. Щурясь, я тем не менее старалась держать глаза открытыми. Он нагнулся ко мне, и я увидела, как его тело постепенно обретает форму. Только сейчас я поняла, что это произошло лишь потому, что я смотрела на него… Даже первый свой вздох он смог сделать лишь после того, как, впившись в мои губы, вобрал в себя мое дыхание… возможно, он так и оставался бы неподвижен, если бы я не шевельнулась первой. Закусив губу, я старалась не двигаться — хотя каждая клеточка моего тела тянулась к нему… к той таинственной материи, из которой состояло его тело. Наши взгляды встретились… и я вдруг заметила, как его глаза удивленно расширились.

— Кто ты? — спросила я, поразившись, что способна говорить.

Но шок, который испытал он, трудно было даже сравнить с моим.

Я заметила тень удивления, скользнувшую по его лицу… лицу, которое до этого никогда еще не выглядело таким законченным, таким живым… а потом он вдруг исчез. Лунный свет втянулся обратно в окно с резким шорохом наподобие того, с которым волны перекатывают на берегу гальку, а тени, задрожав, стали светлеть и постепенно развеялись словно дым. Я осталась лежать на кровати, хватая воздух пересохшими губами, точно рыба, выброшенная на берег во время отлива.

На следующее утро я проснулась в отвратительном настроении. Голова у меня раскалывалась, и чувствовала я себя так, словно подхватила грипп. Решив, что горячая вода поправит дело, я отправилась в ванную, однако, встав под душ, обнаружила, что из крана течет ледяная вода — нагреватель, который, по словам инспектора, был в отличном состоянии, сегодня почему-то решительно отказывался работать. Напомнив себе позвонить Броку (хотя я не была уверена, что он сможет мне с этим помочь), я сварила полный кофейник кофе — и тут вдруг выяснилось, что молоко скисло. Сунув в тостер пару зачерствевших кусочков хлеба, я устроила короткое замыкание (хорошо хоть не пожар!). Пока я суетилась, от тостов остались два уголька.

Мне пришло в голову прогуляться до кампуса пешком — может, прогулка на свежем воздухе улучшит настроение, подумала я. Но, едва вышла из дома, я заметила, что чудесное бабье лето закончилось. Резко похолодало. Я упрямо зашагала к кампусу, решив не обращать внимания на холод.

Неожиданно начался дождь… точнее, дождь со снегом. Ледяные струйки хлестали меня по шее, забирались под воротник. К тому времени как добежала до общежития, я промокла до нитки и клацала зубами от холода. Чтобы согреться, я решила купить себе кофе с бубликом. В результате на лекции я опоздала, и первые десять минут, вместо того чтобы извиниться, злобно ругала перед растерянным студентами черствые бублики, которые нигде не умеют толком печь, кроме как в Нью-Йорке.

В тот день я собиралась разобрать с ними «Ребекку», но едва вставила в дисковод DVD, как компьютер, заскрежетав, словно кофемолка, презрительно выплюнул диск. Я чертыхнулась, услышала, как кто-то захихикал, и впихнула диск обратно. Раздалось шипение, вспыхнула синяя искра, и меня ударило током. Мой ноутбук взвыл, словно кот, которому дверью прищемили хвост. Похоже, весь мир сегодня ополчился на меня… при мысли о такой несправедливости мои глаза наполнились слезами. Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не вмешалась Ники Баллард.

— Дайте-ка я. — Она мягко отодвинула меня в сторону. — Я пару лет работала в службе техподдержки, так что немного поднимаю в этих вещах.

Пальцы Ники запорхали по клавишам моего ноутбука. Видимо, ей удалось вправить ему мозги, потому что через пару минут мой Мак работал как миленький.

Выслушав мою пылкую благодарность, Ники улыбнулась скупой улыбкой; И тут я вдруг заметила, что она заметно похудела. Круглое словно луна лицо стало тоньше, появились скульптурно очерченные скулы. Волосы она сегодня зачесала назад — к моему удивлению, у нее оказался высокий лоб и большие глаза бирюзового цвета. Да она хорошенькая, мысленно ахнула я. И тут вдруг меня охватила смутная тревога. Бывает, что студенты-первокурсники набирают вес, однако могут впасть и в другую крайность — я уже не раз была свидетельницей, как насмешки сокурсников и стресс могут довести до анорексии. Мысленно дав себе слово поговорить с Ники после лекции, я предложила студентам посмотреть фильм.

Тревога за Ники заставила меня забыть о собственных несчастьях. Мое настроение стало постепенно улучшаться, но пока мы смотрели кино, я вдруг поймала себя на том, что меня опять грызет беспокойство. Мне всегда нравилось смотреть со студентами «Ребекку» — в основу сценария лег классический готический роман, а Хичкок снял по нему изумительно красивый фильм. Беда в том, что вторая миссис де Винтер (бедная женщина не удостоилась даже имени) оказалась простофилей. Было больно смотреть, как она робеет перед властной миссис Денверс и, словно провинившийся ребенок, прячет осколки разбитой фарфоровой чашки. Неужели эта глупышка не в состоянии постоять за себя, возмущалась я.

Дав студентам посмотреть фильм до середины, я отпустила группу, сказав, что к следующей лекции они должны дочитать роман до конца.

— Учтите, книга заканчивается совсем не так, как фильм, так что не пытайтесь сжульничать, — предупредила я. И, повинуясь какому-то неясному побуждению, добавила: — Задайте себе вопрос — что бы вы сделали, окажись вы на месте второй миссис де Винтер. А заодно и на месте героинь других книг, которые мы будем обсуждать в этом году. Как случилось, что все эти женщины были настолько беспомощны?