Рэйчел Кейн - Наступление бури

— Джо…

— Знаю!

Тяжело сглотнув, я коснулась ладонью его холодной, мокрой, небритой щеки.

— Валяй, делай что положено. Этот Имон, он просто преступник, а не Хранитель. Уж с ним я как-нибудь совладаю. Это мое дело, и я его сделаю.

Бьюсь об заклад, ему до чертиков хотелось сказать: «То-то ты уже до хрена всего наделала», но для этого Льюис был слишком хорошо воспитан.

— То-то ты до сих пор со всем так классно справлялась, — проворчал Кевин.

Ну вот, не один, так другой.

Я побрела обратно к «Мустангу», где сидела, съежившись под пончо, Черис. Она дрожала, выглядела продрогшей и ошеломленной. Вместе с внешним лоском с нее слетело и самоуверенное представление о своем исключительном месте в мире.

— Чер? — окликнула я ее, и она подняла на меня пустые глаза. — Мы можем ехать назад.

— Ага, — пробормотала она почти нормальным тоном и, встав с багажника, направилась к водительской двери машины. Я обратила внимание на то, что при всем своем близком к истерике состоянии она нашла время поднять у машины верх. Но когда взялась за дверную ручку, стало видно, что руки ее дрожат.

Я аккуратно взяла ее под ручку, обвела вокруг машины и открыла пассажирскую дверь, пояснив:

— Теперь моя очередь порулить.

Залезть в машину, даже с моей помощью, ей удалось лишь с третьей попытки. Внутри все отсырело так, что чуть ли не хлюпало, и хотя мне не с руки было разбазаривать свои скромные запасы энергии, я со вздохом принялась за дело. В конце концов, я сама промокла и продрогла, так что мне это требовалось не меньше, чем ей.

Я высушила волосы и одежду, удалила влагу из воздуха, добавив озоновой свежести и, к несчастью, опять закурчавив волосы. Черис, похоже, этого не заметила. Я включила обогреватель и направила на нее поток теплого воздуха, а потом еще и пристегнула ремнем безопасности. Все это без какой-либо реакции с ее стороны.

Взревел мотор, и я направила громыхающий «Мустанг» в объезд джипа. Фары высветили фигуры Льюиса и Кевина: оба выглядели изможденными, пришибленными и уж всяко не соперниками той чудовищной природной напасти, что надвигалась с моря. Льюис слегка помахал мне рукой, Кевин же удостоил прощального взгляда не меня, а Черис. Подребезжав на раздолбанном покрытии, машина выехала на ровный асфальт, и я погнала ее вперед, быстро и уверенно, хорошо ощущая дорогу, а кабриолет откликался на прикосновения с чуткостью страстного любовника.

Все-таки «Мустанг» — это мое!

— Так ты, выходит, вроде как колдунья? — промолвила Черис.

— Чего?

— Ну, ты хотя бы добрая колдунья?

Уверенности в ее голосе вовсе не было.

— Надеюсь, что-то вроде того, — со вздохом ответила я.

Она нервно кивнула:

— Да, конечно.

Слова эти ничего не значили, да и взгляд ее был пустым. И испуганным. Я совсем забыла о том, каково это, когда все твои сложившиеся, устоявшиеся представления о жизни идут прахом, все переворачивается с ног на голову, наука, логика и порядок отбрасываются. Когда выясняется, что человек вовсе не пуп вселенной, а все вокруг вовсе не так просто и управляемо, как тебе казалось от рождения. Это ранит. Я знала, как это ранит.

— Черис… — начала я. Мы совершили поворот, и фары выхватили из мрака буйную растительность… — То, что ты видела… ну, такое ведь не всю дорогу творится, понимаешь? Не то чтобы все, что тебе говорили о мире, неправда… Просто есть и другая правда, о которой ты еще не слышала.

Она пожала плечами.

— Со мной все хорошо.

Это уж точно было неправдой, как и само ее движение, механическое, неживое.

— А на студии ты работала, стало быть, так, ради забавы, да? А на самом деле…

— Счета за меня никто оплачивать не собирался, — мягко ответила я. — Деньги всем позарез нужны, а спасение мира, знаешь ли, занятие вовсе не прибыльное. Ты бы удивилась, узнав, как мало платят за такого рода работенку.

Это вызвало у нее легкую улыбку.

— Как раз не очень бы удивилась, — хмыкнула она. — Преступления всегда оплачиваются лучше, чем подвиги.

— Это ты с экрана услышала?

— Я это в книжке вычитала, — ответила она и прислонилась лбом к ветровому стеклу. — Черт возьми, я просто ошалела.

— Любой бы ошалел. Расслабься, ладно? Если что, спрашивай. Я постараюсь ответить.

Помедлив секундочку, она махнула рукой в сторону собиравшегося над океаном, подобно миллионной, готовящейся к атаке армии, шторма и спросила:

— Ты это можешь остановить?

— Нет.

— Просто «нет», и все?

— Когда он такой сильный и свирепый — ага, просто «нет». Льюис, он, может быть…

— Это который из них, старый или молодой?

— Что?

— Ну тот, старый, во фланелевой рубахе, или паренек в черном?

Я взглянула на нее с возмущением.

— Старый? Да он мой ровесник!

— Мечтать не вредно!

— Старый… молодой… Льюис мой ровесник, а Кевин еще сопляк.

— Сопляк не сопляк, а с меня глаз не сводил. Ну чего ты уставилась: я ведь не виновата, что мне двадцать два года, а тебе — нет.

Ох, черт, вот бы сейчас пересесть в свою машину.

Минут десять мы гнали в полном молчании, которое нарушила я, потому что держать это в себе уже не могла.

— Я не старая.

— Конечно, — согласилась она, вздохнула и откинулась на сиденье.

— Заруби себе это на носу.

Я гнала «Мустанг» сквозь грозу, доведя скорость до ста тридцати миль в час.

Удивительно, но, видимо, потому, что Бог бережет детей и дураков, мы не погибли в автокатастрофе, и когда, уже сбросив скорость до шестидесяти и подстроившись под транспортный поток, миновали транспарант «ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ В ЛОДЕРДЕЙЛ», подал голос мой сотовый телефон. Я поднесла его к уху.

— Имон?

— Он самый. — Чарующий голос звучал спокойно и дружелюбно, как ни в чем не бывало. — Достала то, что я просил?

— Да.

— Отлично. Мне бы не хотелось, чтобы Сара страдала.

— Она проснулась? Я хочу с ней поговорить.

— Честно скажу, чего ты там хочешь, меня совершенно не волнует. А вот погода, вижу, испортилась не на шутку, и я хочу закончить все поскорее. Не вижу, знаешь ли, смысла умирать сегодня, да еще по столь нелепой причине, как каприз стихии.

Моя рука судорожно стиснула телефон, но я заставила себя расслабиться. Какой-то дедуля на антикварном автомобиле «Форд-Фиеста» съехал на мою полосу на скорости пятьдесят пять миль. Я, мгновенно оценив ближний поток, сместилась влево, чтобы пойти на обгон, обогнула громыхавший и пыхтевший, как брахиозавр, трактор-тягач и пристроилась за белым «Ламборджини», столь же нетерпеливым и любящим скорость, как и я.

— Куда? — спросила я. Имон издал неприятный, с намеком на интимность смешок.

— Ну, почему бы тебе не побывать у меня в гостях? Выпьем, отметим завершение нашего дельца. Может, и Сара к тому времени очухается достаточно, чтобы…