Кэт Кларк - В ловушке

— Нэт, скажи что-нибудь. Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь.

Выражению лица Нэта нельзя было понять, он опустился на колени на ковер передо мной и аккуратно натянул на меня брюки. Он схватил меня за руку, и посмотрел мне в глаза.

— Все будет хорошо.

Я сморгнула слезы и рухнула вниз, чтобы встретиться с ним на полу. Он обнял меня еще раз, и поддерживал меня, пока я плакала, и плакала, и плакала.

В конце концов, я шмыгнула носом и глубоко вздохнула.

— Я не выгляжу сейчас свежей и милой, да?

Он рассмеялся и стер мои слезы.

— Гмм, наверное нет…хотя как сказать.

— Лжец. Но, в любом случае, спасибо.

Я прислоняюсь головой к его груди.

— Я не вру! Хочешь, чтобы я доказал это?

Его рука скользнула к завязками на моих брюках.

Я перехватила его запястье и быстро поднесла к своему животу.

— Не надо. Как ты можешь даже думать о сексе с таким уродом, как я? Я омерзительна.

— Не говори так.

— Почему же. Это ведь правда.

— Это не так, и я не хочу, чтобы ты так думала. Поэтому, ты иногда делаешь порезы? Большое дело. Мне все равно.

— Чего?

— Послушай, у всех нас есть свои способы борьбы с вещами, когда они становится слишком велики для нас. Твой способ просто более…экстремальный, чем большинство. Я ненавижу то, что ты чувствуешь, что тебе пришлось сделать это с собой, и мне очень грустно, что у тебя остались эти шрамы, уже после того как ты поняла, что есть более эффективные способы борьбы со своими чувствами, но я не отталкиваю тебя. Я думал, что ты знаешь об этом.

Я понятия не имела как реагировать и что думать.

— Грейс, посмотри на меня. Если бы я думал, что мог бы сделать или сказать что-то, что заставило бы тебя остановиться, то я бы непременно это сделал. Но это не так работает.

Он замолчал, и сказал более спокойно:

— Ты сделала это после нашей ссоры в субботу, так?

— Мне очень жаль. Я не хотела. Я была так расстроена, и думала, что потеряла тебя, я не знала, что делать.

— Эй, эй…Всё НОРМАЛЬНО. Я тоже был очень расстроен.

— Да, но ты не пошел домой и не начал оставлять на себе порезы, ведь так?

Он покачал головой.

— Может быть, и нет, но я тоже ударил в стену, очень, очень сильно…думаю, что, возможно, даже сломал палец на ноге.

Я улыбнулась.

— В самом деле? Это было не очень умно, да?!

— Я знаю. Я чувствовал себя последним ублюдком, ковыляя домой в середине ночи. Во всяком случае, то, что я пытаюсь сказать, что у нас будет больше аргументов, — я гарантирую это.

Я нахмурилась.

— Ну же, ты знаешь, что это правда. Люди спорят, все время, о сущих пустяках. И мы тоже. Но давай не будем оставлять такие вещи снова. Ладно? — Он дождался моего кивка, прежде чем продолжить. — Давай говорить вещи должным образом. И тогда, возможно, ты не… не будешь чувствовать потребность причинять боль самой себе.

— Ты прав. Я не хочу, чтобы такое повторялось. Я не могу ничего обещать…о своих порезах.

— Я не прошу тебя. Я просто говорю, давай оба сделаем все возможное, чтобы свести к минимуму ситуации, когда ты чувствуешь, что должна сделать это. Ты должна говорить со мной, когда чувствуешь себя так. Можешь пообещать мне?

Он выглядел таким серьезным и разумным и совершенно очаровательным, у меня не было другого выбора, кроме как согласиться.

— Я обещаю.

Мы поцеловались.

— Ты довольно удивительный, знаешь? Не могу поверить, как круто ты ведешь себя по этому поводу. Я не ожидала, что ты так…спокойно отнесешься к тому.

— Ну, может быть, я стану полу достойным доктором в конце концов, а? — спросил он.

— Думаю, что ты станешь самым лучшим врачом во всем мире.

Я поцеловала его еще раз, сильнее, глубже.

— У Доктора Скотта есть приятное дополнение, вам не кажется?

— Да, благодарю вас, Мисс Карлайл. Хм, думаю, у вас небольшая температура. Боюсь, мне придется назначать немедленный постельный режим, — сказал он глупым шикарным голосом, сопровождаемым злым блеском в глазах.

Я расхохоталась и слегка ударила его по голове.

— Это была самая убогая вещь, которую я когда-либо слышала!

— Эй! Я думал, что это одна из моих лучших работ!

Он поднялся с пола и направился к лестнице, снимая футболку и бросая ее обратно ко мне.

— Ну, я собираюсь следовать предписанию врача, даже если ты — нет. Ты можешь делать все, что хочешь: смотреть телевизор, пилить ногти, все, что угодно.

Его беспечность была довольно убедительной. Ну, это была бы, если бы он не испортил эффект, награждая меня этим взглядом. Взгляд, который оставляет меня совершенно бессильной и просто…больной.

Я последовала за ним.

Он раздел меня.

Порезы таяли под его прикосновениями.

Я была словно бесценная фарфоровая кукла в его руках.

Так и было. Возвращение к нормальности, на которое я надеялась. Кроме нее был новый, лучший вид нормальности. Я поклялась никогда не подходить так близко к тому, чтобы потерять его. Я не позволю, чтобы это произошло.

И если бы я пришла довериться ему и если буду нуждаться в нем слишком много, что в этом плохого? Порезы на моих ногах начали заживать. Каждый раз, когда я смотрю на них, вспоминаю, как мне повезло, быть c Нэтом. Я никогда не успокоюсь, ни на одну секунду. Нэт — все для меня.

Когда я увидела, в каком состоянии дом, мой позитив несколько поугас. Я переоделась в свои треники и старую футболку и принялась за работу, мыть посуду, пылесосить, взбивать подушки. Ну, я взбила две подушки, прежде чем я поняла, что делаю. Мама взбивала подушки, я — нет. Я беру свое постельное белье из сушилки и тщательно проверяю. Оно как новенькое, слава Богу, так что я решаю поменять простыни на кровати, второй раз за два дня. Мой запасной комплект (тартан, если вы можете в это поверить) точно не производит впечатление, на которое я рассчитывала.

К тому времени, когда я закончила, дом выглядел чертовски хорошо — во всяком случае, так хорошо, насколько только мог выглядеть. Я была измучена, так что плюхнулась на диван и включила телевизор. Сейчас около шести часов, так что было не так много времени, чтобы позволить себе смотреть что-то интересное — мне просто нужен небольшой перерыв. Я листала каналы, и в конце концов нашла "Друзей". Я видела этот эпизод дважды, так что устроилась отдохнуть минут двадцать или около того. Я сказала себе (довольно строго), что мне допустимо посмотреть только этот эпизод, и все.

Следующую вещь, которую я уловила, был звонок в дверь. Дерьмо. Дерьмодерьмодерьмодерьмо. Один взгляд на часы на каминной полке подтвердил мои худшие опасения: восемь часов, минута в минуту. Он даже не опоздал. Почему он не опоздал? Он всегда опаздывает, черт возьми! Я вскочила с дивана и посмотрелась в зеркало. Оу. Вовсе не отлично. Я вытерла уголок рта, чтобы избавиться от остатков слюны. Опускаю волосы вниз и трясу головой вперед и назад несколько раз. Результат не совсем похож на я-только-что-вышла-из-салона, больше на сбежала-из-психушки. Но придется оставить так. Было слишком поздно, чтобы сделать что-то с одеждой, но, по крайней мере, на моих штанах не было никаких неприятных пятен. Футболка была слишком мала, а мой большой палец торчал из одного из моих носков. Ну, ладно. Я быстро обнюхала подмышки, которые не вызывают отвращения. Я никак не пахну — ни дезодорантом, ни лосьоном, ни духами, никак.