Елена Муравьева - ПЛАН «Б»

— Люба! Прекрати! Что ты несешь!

— Уже и помечтать нельзя!

— А что будет происходить днем?

— Будешь любить Дмитрика и дружить с Вадимом и Ларой, как прежде.

— А боль куда денется?

— Останется, иначе ты не сможешь быть сама собой. Но ощущения притупятся, утратят глубину. Ты прекратишь думать: «Я никогда их не увижу, не прикоснусь…» Ты всегда в любую минуту сможешь сполна насладиться общением с дорогими тебе людьми.

Барбара тяжело вздохнула и с сомнением в голосе спросила:

— Все что ты рассказываешь, очень интересно. Но во сколько мне обойдется подобное удовольствие?

Любовь Андреевна собралась: разговор подобрался к своей кульминации. Сейчас прозвучит главное.

— За сны ничего платить не придется. А вот мое посредничество стоит очень дорого.

— Почему?

— Такие правила.

— Что ж, назови цену.

— Завещай дом моим ребятам.

Барбара почесала подбородок.

— Я так и думала. Мой ответ: нет, никогда.

Никогда не говори никогда…

Через несколько часов Барбара вернулась к теме:

— То есть у меня есть выбор: продолжать страдать, вспоминая бывшие потери или жить в страхе перед будущим? Ведь Вадим и Лара могут меня убить или ограбить. Дом стоит нынче прилично, очень прилично. А народ нынче совсем потерял совесть. Из-за денег мать родную не пожалеют.

Любовь Андреевна кивнула:

— Я тебя понимаю, но и ты пойми: покупая душевное спокойствие, надо расплатиться той же монетой.

— Другие варианты есть?

— Нет.

— Жаль.

Спустя еще час…

— Если это сделка, то я могу торговаться? — спросила Барбара.

— Да, конечно.

— Мне нужны гарантии.

— Например?

— Пусть твоя экстрасенша сделает так, чтобы Вадим и Лара всегда любили и уважали меня. Пусть в них проявится совесть, благородство, честность и, главное, желание заботиться обо мне

— Ребята и так прекрасно к тебе относятся. Ты могла в этом не единожды убедиться, — напомнила Любовь Андреевна.

— Да, но раньше их чувства могли измениться, а теперь я должна быть уверена в своей полной и безоговорочной безопасности.

— Хорошо, я узнаю.

— А сейчас расскажи еще раз про город, — потребовала Барбара.

— Хорошо. Закрой глаза, расслабь плечи и представь…Вечерняя набережная. Ты идешь под руку с высоким седоволосым господином. Он необычайно хорош. Стройный, широкоплечий, моложавый. Костюм из льна, рубашка в тон, шикарный галстук. И, пожалуй, трость. Тяжелая, дубовая, с золотым набалдашником. Ты выглядишь прелестно. Строгая красота, прическа, легкий макияж…

— И платье, то, голубое, что мы видели в магазине…

— Нет-нет, — возразила Любовь Андреевна. — То — слишком нарядное. Его ты наденешь завтра на вечерний прием. Сейчас на тебе белый костюм из вчерашнего фильма.

Барбара только вздохнула, костюм — чудо портновского мастерства, загляденье.

— Вы подходите к кафе, — продолжила Любовь Андреевна. — «Два кофе, пожалуйста», — заказывает красавчик.

— И пирожное, — поправила Барбара.

— Ладно, два кофе и пирожное. Но, смотри, не налегай на сладкое, растолстеешь. Юбка и так жмет в талии.

— Прекрати сейчас же. Сама говорила, что хочу, то и вижу. У меня теперь ни одного лишнего килограмма. Я бывшая балерина.

— Как скажешь. Балерина, так балерина. Продолжаем?

— Да.

— Он берет тебя за руку, смотрит в глаза и ласково говорит: «Барбара, скажи «да!» Сколько можно меня мучить?» Ты улыбаешься мило, ласково похлопываешь мужественную ладонь и отвечаешь: «Жорж, потерпите, прошу вас. Я хочу проверить свои чувства». А сама в это время думаешь: «На фига ты мне, старый пень, нужен?» В углу кафе сидит и исходит от ревности твой любовник, сорокалетний блестящий адвокат Петр. У него атлетическая фигура и голубые глаза. Весь цирк с симпатягой-стариком организован, чтобы позлить его. Вчера вы поссорились в ювелирной лавке. Этот нахал имел наглость заявить: «Дорогая, не упрямься, согласись, бриллианты слишком вульгарны, они простят тебя. Выбери изумруды. Это гораздо изысканнее и строже». Куплено, конечно, было и то, и другое, но неприятный осадок остался. Растворяя его мелкой местью, со словами: «Размолвка меня утомила», ты оставила Петра одного, поехала домой и позвонила соседу: «Андрей, я сегодня одна и скучаю». «Лечу», — ответил двадцатипятилетний жеребец. Утром, попивая кофе, ты побеседовала с сыном по телефону: «Дмитрий, милый, не обижайся. Ты же знаешь, как я занята. Нет, завтра мы не сможем встретиться! Послезавтра тоже. Давай, дня через четыре? Целую. Люблю». Ну, что, нравится? — оборвала Любовь Андреевна сладкую сказку.

Барбара покачала головой:

— Ты — нимфоманка. И меня учишь глупостям.

— Барбара, я тебе показываю, что жизнь можно прожить иначе. Не работать с утра до ночи, не отдыхать в халупах, не входить в одну и ту же воду дважды. Не беда, что вода вымышленная. После таких снов, ты проснешься довольная, счастливая, отдохнувшая и будешь радоваться солнцу.

— И подозревать Вадима и Лару во всех смертных грехах.

— Барбара, посуди сама, ребята живут с тобой под одной крышей второй год, доверили тебе самое дорогое — Дмитрика. Лара честно ведет бизнес?

— Да. Я ее пыталась поймать, не получилось.

— Вадим тебя в чем-то обманул?

— Нет. Напротив, он постоянно контролирует подрядчика и не дает этому жулику обкрадывать меня.

— Зачем же тебе мучиться подозрениями?

— Не знаю. Но я всегда настороже. Так я чувствую себя защищенной.

— Где-то надо снимать броню.

— Ты права. Но я должна еще подумать.

— Думай.

— А можно… — Барбара хитро улыбнулась. — Можно я посоветуюсь с Жоржем и Петром? Они — ребята толковые. И относятся ко мне хорошо.

Любовь Андреевна рассмеялась.

— Как ты меня обозвала? Нимфоманкой? А сама кто? Ладно. Советуйся. Но надеюсь, Андрей в совещании принимать участие не будет?

— Ну, не знаю. Он, между прочим, очень сообразительный мальчик.

— Что ж, гулять, так гулять. Зови Андрея. Пусть будет тест-драйв по полной программе.

— А когда они мне приснятся?

— Сейчас перезвоню знакомой, договорюсь.

Через пару часов Любовь Андреевна доложилась:

— Пробный сон можно смотреть уже сегодня. Затем тебе придется определиться. Если сделка состоится, то на период подготовки, а это месяц-полтора, сны будут сниться раз в неделю. Как только примешь окончательное решение — отправляйся к нотариусу. Подпись скрепит наш договор и с этого дня, каждая ночь — твоя. Играйся на здоровье.

— Отлично. Отправляюсь спать. Утром продолжим наш разговор.

На следующий день Барбара опоздала к завтраку, чего с ней никогда не случалось. Появилась она только часам к двенадцати со смущенной улыбкой на лице.

— Я проспала все на свете.

— Бывает.

— Больше ты ничего не хочешь спросить?