Линда Джонс - Солнечная Ведьма

Лиана объяснила все тем же холодным тоном:

– Эликсир, который ты выпила, помогает расслабиться и избавляет от тех отвратительных запретов, которыми ты, по-видимому, себя окружила. Кто знает? Возможно, ты сочтешь эти ощущения весьма приятными.

Софи попыталась улыбнуться мужчинам, выстроившимся в ряд позади Лианы. Но у нее ничего не вышло. Казалось, будто ее лицо застыло.

– Они не сказали ни слова. Возможно, нам стоит познакомиться, прежде чем…

– Мастера третьего уровня не разговаривают, – сообщила Лиана. – Когда доходит до нужд тела, необходимость в словах отпадает.

– Они не могут говорить или… просто молчат?

– Ну, очевидно же, что мы не отрезали им языки, – ответила Лиана.

Лиана отступила в сторону, все трое мужчин сбросили свои килты и направились к Софи.

Ее голова кружилась, совсем немного. Какое бы снадобье Лиана ей ни дала, оно было не сильным. Просто… разогревающим.

Все трое мастеров были прекрасными экземплярами мужественности. Красивые, зрелые, внимательные. Они не отрывали от нее глаз, и да, в тех глазах горела страсть. Во всех шести. В прошлом году она думала, что хочет именно этого. Нет, всего несколько недель назад она все еще тешила себя мыслью заводить любовников, когда пожелает, чтобы поддержать дом Файн и не жить без объятий мужчины, по крайней мере, время от времени.

Но это было до того, как она влюбилась в Кейна. Она боролась со своим чувством, и потом, не стоило забывать, что им еще предстоит победить проклятие, но любовь пришла. Медленно, неотвратимо и настойчиво. Не важно, что за зелье дала ей Лиана, Софи не хотела никого, кроме Кейна. Боже, как она собирается выпутаться из этой ситуации?

Кэтас, тот с ошеломительными мускулами, взял ее за руку и потянул, заставив встать. Они с Вито принялись снимать с нее прозрачное платье, поворачивая так и эдак, пока у Софи не закружилась голова. Через мгновение платье упало на пол, и она осталась совершенно голой.

Ни один мужчина, кроме Кейна, никогда не видел ее такой, и ей казалось, будто она предает его, просто стоя здесь.

Но сопротивление грозило смертью для него и Арианы. Как она могла бороться, если на карту поставлено так много? По сравнению с жизнями тех, кого она любила, ее собственные желания ничего не значили.

Руки Кэтаса оказались нежными, что странно контрастировало с его большим и чрезвычайно мужским телом. Он ласкал Софи, подводя ее к кровати. Поглаживал ей шею, спину, руки. Каждое прикосновение было нежным и, вопреки ее желаниям, возбуждающим.

– Самая чувствительная часть мужского члена – головка, – деловито произнесла Лиана. – Вито, покажи ей.

Возле кровати Вито взял руку Софи и провел кончиком ее пальца по головке своего возбужденного члена. Она едва касалась его, и все же было ясно, что мастер откликнулся на нежную ласку девичьих пальцев. Он был теплым, мягким и твердым. Ее рука дрожала, зато его оставалась спокойной, как скала, пока он водил ее пальцем вниз и вверх.

Уорин поднял Софи, нежно отвлекая ее внимание от Вито. Он развернул ее и уложил на кровать. К ней еще не успело вернуться дыхание, когда он склонился над ней, медленно пригнул голову, будто собирался поцеловать в рот, а затем изменил направление и сосредоточился на ее горле, ухе и чувствительном местечке под ним. Кончик его языка мимолетно касался ее кожи.

Она лежала голой на самом мягком и шелковистом белье из всех, на которых когда-либо спала, и трое отлично сложенных, красивых мужчин дарили ей свое полное внимание. Полное внимание. Ей следовало испытывать восторг, парить над кроватью от чистой радости. Какая женщина не мечтает о таком чувственном опыте?

И все же, тепло того зелья не коснулось ее сердца, только вероломного тела.

Софи закрыла глаза, чтобы не видеть того, что с ней происходит. Ее сердце колотилось как безумное, дыхание так и не восстановилось. Если она откажется участвовать в этом, то Кейна и Ариану заставят заплатить? Раз у нее нет иного выбора, то она может притвориться, будто это Кейн прикасается к ней. Притвориться, будто…

Слезы обожгли глаза, но она поборола их. Рин говорил, что со слезами Софи впустую растрачивает свою силу, а сейчас она нуждалась в каждой ее крупице.

Один мужчина устроился рядом с ней на большой кровати и прижался к Софи голым телом, очень нежно лаская руками ее груди и осыпая легкими поцелуями тут и там. Другой мастер запустил пальцы в ее волосы и приподнял их так, чтобы открыть себе доступ к ее шее. Третий тем временем осторожно раздвинул ей ноги.

Первая слеза выскользнула из ее глаз и скатилась на подушку.

– Не будь ребенком, – одернула Лиана. – Ты хоть представляешь, сколько женщины пошли бы на убийство, лишь бы заполучить безраздельное внимание этих трех мужчин? – мастера не останавливались. Они ласкали ее кожу. Целовали. Лизали, пощипывали и возбуждали.

– Секс – это совместный спорт, – проинструктировала Лиана. – Они касаются тебя. А ты касайся их.

Софи подняла дрожащую руку и нашла лицо. Жесткое, незнакомое лицо.

– Открой глаза, черт возьми! – приказала Лиана.

Она послушалась и увидела прямо перед собой пару темных, бездонных глаз. Теперь в кровати вместе с нею остались только два мастера. Вито отошел на другую сторону комнаты, и стоял перед столом с маслами, перьями и другим… вещами. Он вернулся к кровати с бутылочкой масла и одним длинным, синим пером.

Затем капнул масло на ее груди, и Кэтас нежным прикосновением руки остановил теплую дорожку. Он принялся натирать маслом ее груди, ложбинку между ними, потом перешел к животу. Его рука опустилась ниже пупка, но дальше не пошла.

Вито взял ее за запястье, приподнял руку и погладил пером кожу от ладони до плеча, а потом снова вниз. Это оказалось приятным, вызвало внутренний трепет и голод. Она едва не подпрыгнула, когда он схватил ее за лодыжку, приподнял ногу и провел пером по внутренней стороне бедра.

Эликсир, который ее заставила выпить Лиана, действовал не просто расслабляюще. Это оказался возбуждающий напиток или, возможно, любовное зелье. Но Софи была сильнее большинства женщин, и не намеревалась поддаваться воздействию чего-то столь тривиального, как любовное зелье! Нет, возбуждающего напитка, решила она, когда все внутри нее задрожало. Тут не было никакой любви. Совершенно никакой.

– Если ты перестанешь противиться, то получишь невероятное наслаждение, – сказала Лиана со своего поста у края кровати.

– Я не могу.

– Разумеется, можешь!

Вито опустил ногу Софи на кровать и вложил перо ей в руку. Сжал ее кулачок и начал водить тем пером по своему телу. Когда перо заскользило по его члену, он посмотрел ей в глаза и улыбнулся. Кэтас тем временем ласкал внутреннюю поверхность ее бедер. На его ладони все еще осталось немного масла, и ощущения оказались великолепными. Уорин лизнул один ее сосок, потом другой, и вопреки желанию Софи, ее тело ответило.