Елена Жаринова - Наследник Шимилора

Когда подруга заходит в мою комнату, я сразу замечаю и старомодную мебель, и отошедшие от стены обои. От нее всегда веет чем-то пряным или свежим — в зависимости от сезона, она любит накладные ногти невозможной длины и подкрашивает черным свои и без того темные волосы.

Обычно Алла приезжает ко мне поплакаться. Послушаешь — жизнь у нее и в самом деле не сахар. Зарплата — восемьсот долларов плюс какие-то проценты, плюс конверты от шефа, об отношениях с которым она умалчивает. Конечно, на это не разгуляешься. Алла — менеджер в престижной фирме, и у нее совершенно нет времени на личную жизнь.

Она никогда не задает вопросы типа «Ну, как у тебя с работой?» Или: «Снова замуж не собираешься?» Это я обычно слышу от третьей нашей подруги — Насти, вышедшей замуж за банкира и на данный момент ожидающей третьего ребенка. Своим присутствием Алла погружала меня в сериальный мир бутиков и салонов красоты, позволяя на время забыть о собственном безрадостном существовании…

— Да отстань ты! — Алла с трудом пресекала домогательства моего пса. — Боже, ну и монстр вырос! Знаешь, люди по пьяни детей заводят, так вас с Сотейко угораздило завести собаку!

Алла была в курсе Чаниной истории. Он появился у нас в разгар медового месяца. Мы долго гуляли по городу, пили пиво и были сентиментальны. Симпатичный рыжий щенок стал членом нашей семьи. Имя ему выбрала я, решив, что в рассказе Бунина «Сны Чанга» говорилось точно о такой же собаке.

Вряд ли персонаж знаменитого писателя был таким упрямым и буйным. Вот и сейчас Чанг громко лаял, заглушая рассказ Аллы об очередной драме:

— …запчасти на «форд» я покупаю только в салоне. Сумасшедшие деньги! А этот идиот мне говорит… Да заткнись ты!

Телефонный звонок оторвал меня от общения. Я взяла трубку с нехорошим предчувствием. Так и есть! Звонил сосед с четвертого этажа.

— Успокойте собаку, пока я ее не успокоил!

Восемнадцать… девятнадцать…

— Послушайте, я же не нарочно его дразню… У меня гости, он сейчас угомонится…

— Девушка, какие у вас там гости, мне не интересно. Пес мешает всему дому. Я говорил с вашей матерью, она тоже считает, что его надо усыпить…

Я опустила трубку, очень медленно считая до сорока.

— Алла, я нашла объявление о работе… Ты не могла бы оказать мне услугу? Послать из своего офиса резюме? Я тебе все напишу…

Алла, прерванная на середине своей саги, обиженно поджала розовые губки.

— А что за работа?

Я ткнула пальцем в газету.

— «Для тебя есть работа…» Чушь какая! Хочешь, по сети посмотрю, кто они такие?

— Нет, — решительно помотала я головой. — Просто отправь резюме.

Когда стемнело, я вышла проводить Аллу до машины. Лил дождь. Красный «форд» укатил, мигнув на прощание фонарями, а я смотрела ему вслед, ощущая себя никому не нужной, жалкой теткой — из тех, кому уготована пожизненная серая беспросветность… Я поймала себя на том, что досчитала уже до ста. Легче не становилось.

Взгляд упал на мокнувший под дождем «опель» соседа с четвертого этажа. Я посмотрела на дом — свет горел только в наших окнах. Усыпить мою собаку? Плохая идея, сосед… Стараясь не попадать в светлое пятно вокруг фонаря, я присела у колеса и вытащила из кармана куртки перочинный ножик.

Лезвие оказалось слишком тупым для прочной резины. Нож вошел в колесо не мягко, а сильным толчком. Сигнализация громко взвыла. Залаял Чаня. Я шарахнулась в темноту, выбросила нож в кустах и долго бродила вокруг дома, насвистывая «Марсельезу». А через два дня мне позвонили по поводу моего резюме, пригласив на собеседование в агентство «Лаверэль».

— Что же это вы, Жанна Петровна, людям колеса режете? — спросил Чернецов.

Не зря я боялась сюда идти. Бог знает, какой криминал может общаться между собой при помощи таких объявлений… потому что ни один нормальный человек на них не отзовется. А я отозвалась, я их вычислила… Боже, что со мной будет?

Поглощенная своими страхами, я даже не сразу поняла, что в комнату вошел еще один человек — высокий, плотный мужчина в черном свитере с коротко стриженными седыми волосами.

— Да вы, Глеб Иванович, совсем девушку запугали! — прогудел он.

Чернецов церемонно склонил голову перед вошедшим.

— Позвольте представить, Жанна Петровна, — сказал администратор. — Это наш шеф, Афанасий Германович.

— Здравствуйте, Жанна, — шеф нагнулся к компьютеру. — Так, посмотрим-посмотрим. Вот, результаты тестов. М-м-м… Ого! Так… — он защелкал по клавиатуре. — Родители… Отец… Золотов Петр Сергеевич. Правильно?

Я молча кивнула.

— Ну что ж, Жанна, — Афанасий Германович выпрямился, скрестив руки на груди. — Мы с радостью будем с нами сотрудничать… если, конечно, вы сами этого захотите. Такие вот дела. Я приглашаю вас в мой кабинет обсудить условия. Мне кажется, они вам понравятся.

И шеф заговорщицки мне подмигнул.

— Молодой человек, повторяю вам, мы этим не занимаемся! — я раздраженно закончила телефонный разговор, удерживая трубку плечом. Руки у меня были заняты кипой бумаг — отчетом, приготовленным для шефа. Телефон тут же зазвонил вновь.

— Агентство «Лаверэль». Да, мы помним про вас. Есть уже двое кандидаток на роль монахинь, и я только что получила результаты тестов за эту неделю. Возможно, найдется еще кто-нибудь. Мы обязательно вам перезвоним.

Следующий звонок.

— Нет, девушка, учить стихи не нужно — просто пройти тестирование. Что? Нет, и танцевать тоже не надо. Да, девушка, я уверена.

— Ирина, у тебя опять перекур? — набросилась я на вернувшуюся секретаршу. — Телефон разрывается, я не могу работать! Звонят всякие идиоты…

Моя подчиненная сделала виноватое лицо и бросилась отнимать у меня трубку Я поворчала еще немного, но больше для виду: Ира мне нравилась. Вот только… где таких штампуют, на какой фабрике «барби»? Шаблонная фигура, традиционные белые волосы и розовая помада, речь нараспев: «Алло, слушаю вас!» Однако новая секретарша хоть и была недалекого ума даже для своих двадцати двух лет, зато безропотно позволяла собой командовать. Мне как новоиспеченной начальнице такое было по вкусу.

С момента моего первого появления в агентстве «Лаверэль» прошло почти пять месяцев. Моей работой были довольны, а я испытывала самую настоящую эйфорию — и от зарплаты, и от коллектива. Бесподобный Афанасий Германович даже не догадывался, сколько раз на дню я возносила ему хвалу. Ведь меня мучило не только безденежье. После безработного лета мне стало казаться, что мой круг навсегда ограничен постоянно пьяной матерью, ее «арбузником» и моим бывшим супругом, являвшимся каждую среду клянчить деньги.

Когда я получила новую работу, в глазах моих домашних зажегся алчный блеск. Они решили, что по-прежнему будут безотказно пользоваться моей добротой — только теперь можно увеличить свои запросы. Но я твердо решила, что все буду тратить на себя. И на Чаню. А остальным — никаких бонусов! Поскольку я обедала в кафе, чеки из которого всем сотрудникам оплачивал наш бесподобный шеф, то скудные домашние завтраки и ужины не ущемляли моих интересов. Я также покупала домой хлеб, кефир, дешевые пельмени, супы в пакетиках и давала матери полтинник на пиво и сигареты. А насчет икры — не обессудьте! Еще полтинник я по-прежнему совала Сотейко, хотя он обзывал меня жмоткой, сквалыгой и — демонстрируя, что он помнит школьную программу, — Плюшкиным в юбке.