Ирина Гоба - НеМир

Я встаю и подхожу к Рэду, который с интересом ( вот, блин, исследователь нашелся) изучает мое лицо. При этом мне кажется (или это паранойя?), что он видит все те чувства, которые во мне сцепились друг с другом.

В подтверждение моих опасений, Рэд делает быстрое ( опять быстрое … ну, сколько можно — его скорость не дает мне опомниться ) движение навстречу мне, нежно обхватывает мое лицо руками, и, глядя мне в глаза, ласково говорит:

— Я все испортил, да? Ты пришла ко мне не из-за того, что хочешь что-то спросить или попросить, да?

Ну, мое же лицо в данный момент в его руках, так что кивок здесь неуместен, вот поэтому я медленно закрываю-открываю глаза ( это же тоже знак согласия, верно?).

Слышу произнесенное им шепотом «Бэмби, солнышко мое», чувствую, как он прижимается к моим губам, и резко, с силой раздвигает их, врываясь в мой рот языком. Ощущения от этого поцелуя похожи на первый, как небо и земля. Тогда это было знакомством, изучением и тонким намеком на то, что его губы любят послушание и подчинение. Сейчас же этим губам ни до намеков — они торжествуют в каждом медленном, но сильном движении, они не смакуют — а вкушают, они не подчиняют — но правят…

Чувствую, как кровь бешено пульсирует у меня в висках под пальцами Рэда, и начинаю совершенно непроизвольно постанывать от непонятного ощущения затягивающегося в сладкий узел низа живота (кто там написал, что поцелуй в губы — это звонок сверху вниз? а, не все ли равно …).

Его губы отпускают мои, но лишь для того, чтобы найти себе новые места для ласк на моих щеках и шее. Его руки отпускают мое лицо, но лишь для того, чтобы обнять меня за спину, причем за нижнюю ее часть.

Я чувствую, как поддаюсь этому давлению и прижимаюсь к нему всем телом, при этом начинаю несмело гладить его обнаженные плечи (как хорошо, что он спит с голым торсом, а то бы я просто не знала, как попросить его снять одежду).

Рэд слегка ослабил объятия, чтобы дать волю своей руке обхватить мою грудь. Я резко дергаюсь от его руки назад (не от испуга, нет — я просто не ожидала, что мое тело, в прямом смысле, сладостно заноет от ощущения его пальцев, сжимающих мою грудь). Этого моего движения хватило для того, чтобы Рэд немедленно оторвался от меня губами и руками… заглядывает мне в глаза и задает вопрос:

— Бэмби, мне остановиться? — он смотрит на меня так, как будто боится, что я не пойму смысл его слов, — Запомни, девочка моя, один твой знак, и, как бы я далеко не зашел, но я тут же отступлюсь, обещаю…

Боже, его дыхание такое же частое, как и у меня. А я, надо сказать, чувствую себя в данный момент марафонцем на длинные дистанции.

Вместо ответа, опускаю свое лицо, и начинаю покрывать его грудь легкими поцелуями.

Рэд тихо говорит: «Бэмби», — и относит меня на кровать.

Ложится рядом, медленно расстегивает на мне рубашку. Я беру его за подбородок, чтобы он увидел мой жест, направленный в сторону бра ( почему-то, мне стало неуютно от одной только мысли о том, что он увидит меня обнаженной) . Его губы тут же находят мои, целуют и говорят: «Бэмби, нет», целуют и говорят: «пожалуйста», целуют и говорят: «разреши при свете». Я качаю головой, и Рэд выгибается, чтобы щелкнуть выключателем.

В моей памяти (в неповрежденной ее части) хранятся десятки литературных и научно — медицинских описаний интимного процесса, и я пытаюсь подобрать правильные слова к тем ощущениям, которые мне дарят сильные долгие неторопливые ласки Рэда.

Мой муж не просто прикасается ко мне — я чувствую, как он, подобно настройщику музыкального инструмента, прислушивается… ко мне, к реакции моего тела, к моим постанываниям… на каждую его ласку, на каждое его поглаживание-сжимание-поцелуй-покусывание-вылизывание. Лишь добившись какого-то определенного, известного ему одному, результата, он начинает двигаться дальше. И я не могу предугадать, какой частью моего тела сейчас займутся его губы и руки, потому что он постоянно изменяет направление их движения — вот он целенаправленно продвигается вниз, но тут же смещается, как будто пропустив какую-то деталь, вбок или вверх…

Вот он поворачивает меня спиной к себе, и я узнаю, что сзади мои самые чувствительные точки находятся на попке, в основании шеи и в местечках за коленками. Вот я опять поворачиваюсь, подчиняясь его рукам, на спину…

Моя кожа медленно горит приятным внутренним жаром, моим легким не хватает воздуха, а мне не хватает… Рэда. Я не понимаю, как такое вообще пришло мне в голову — ведь он же, кажется, везде… ведь он уже, кажется, не оставил ни одного миллиметра моей кожи без внимания…

Пальцы Рэда, сместившись по внутренней стороне моего бедра вверх, заставляют мою спину выгнуться дугой, и мне приходится стиснуть зубы, чтобы не закричать. Из-за того же, что последовало за этим, я непроизвольно сжалась и замерла, почувствовав, что к его пальцам нежно и несмело присоединяются его губы.

Рэд улавливает мое неприятие, и тут же возвращает свои губы к моему лицу. После нескольких легких поцелуев, я слышу его шепот:

— Сладкая моя, вкусная жадинка, ну разреши мне попробовать себя, пожалуйста.

Я машу головой, и пытаюсь сжать ноги, отказывая его просьбе. Он тут же усиливает давление своих пальцев и продолжает упрашивать:

— Ш-ш-ш, нет, моя хорошая, расслабься, вот так, моя девочка. Я понял — в другой раз, — и вынуждает меня вновь потерять контроль над своим телом.

Потом я слышу, как он, наконец, снимает брюки…

Это сладостное издевательство над моим организмом когда-то закончится? А хочу ли я этого? А каких еще ощущений я жажду? Я не знаю ответы на эти вопросы, но вот мое тело наверняка в курсе…

Рэд уже между моими ногами — он сместился так, чтобы удерживать свой вес надо мной. Его голос медленно вырывает меня из полубессознательного состояния:

— Бэмби, я сейчас сделаю так, что ты не сможешь пошевелиться какое-то время. Девочка моя, ты мне доверяешь? Ты не испугаешься из-за этого?

Я нахожу рукой его лицо, и веду пальчиками по скуле, как бы приободряя его дальнейшие действия. Надеюсь, что он меня понял… Точнее, мое тело очень-очень на это надеется… Краешком сознания на секунду задумываюсь, а почему, собственно, меня это должно напугать? Но не успеваю зацепиться за эту мысль, потому что тут же оказываюсь зажатой в крепкой ловушке из его рук, ног, бедер, торса. Я могу пошевелить только головой. Рэд настойчиво напоминает:

— Девочка, ничего не бойся. Я почувствую, если ты захочешь, чтобы я остановился. Ты только не бойся дать мне это почувствовать, ладно? Поверь, я не только отступлюсь, но и все равно сделаю так, чтобы ты… закончила. Хорошо, любимая?

Я делаю неопределенное движение головой… Рэд находит мои губы и, не прерывая поцелуй… начинает медленно проталкиваться внутри меня… Мое тело пытается помочь ему, но неослабевающий захват Рэда не дает мне такой возможности.