Лиза Смит - Влечение

— Ты не знаешь, кто он, и во что ты влезла. — Я схватил ее за запястье. Она дернулась, пытаясь вырваться. — Слушай меня. Я Стефан Сальваторе, и меня тоже обвиняют в убийстве Сазерлендов. Ни один из нас этого не делал, ясно? Мы оба скрываемся от полиции. А теперь скажи, где он.

Я не зачаровывал ее. Вообще-то я ей даже не угрожал. Но она молча кивнула, и я отпустил ее.

— Не знаю, — она потирала запястье, — но я знаю, что он любит выпить в заведениях на окраине вроде «Лысой черной кошки» и «Сна Ксеркса». У него даже есть собственный столик в клубе «Двадцать два».

Тут к нам подошла официантка:

— Вы говорите о графе? — На ее лицо выползла игривая улыбка.

— Да, — вздохнул я.

— Однажды он водил меня в «Странный фрукт» в нескольких кварталах отсюда.

— Он приглашал тебя на свидание? — В голосе другой девушки прорезалась ревность. Официантка гордо кивнула.

— Спасибо.

Лекси или Дамон на моем месте заставили бы девушек забыть себя. Я вздохнул. Насколько легче стала бы моя жизнь, если бы Силы было больше, а воля была бы слабее.

Я посмотрел на карманные часы. Пять утра. С того момента, как мы с Лекси вошли в дом, прошел час. Время бежало слишком быстро, и каждая минута делала ее судьбу все менее определенной.

Через несколько секунд я вошел в «Странный фрукт» — большой, низкий темный бар с огромными деревянными вентиляторами, медленно вращающимися над головой. Здесь были матросы, не попавшие в устричный бар, а также прочие темные личности, потерянные души и криминальные гении, сумевшие удержаться по эту сторону закона.

Дамон сидел за хрупким деревянным столиком в одной рубашке. Перед ним стояла наполовину опустошенная бутылка бурбона.

— Врачуешь раны? — спросил я. Он даже не стал изображать удивление.

— Маленький провал, братец. Не забывай, я взял эти чеки. Когда все немного уляжется, мы с ними сбежим из города.

— Вряд ли хоть один банк выдаст деньги предполагаемому убийце.

— Тебе пора перестать думать по-человечески и начать думать как вампир. Думаешь, я не зачарую банковского служащего?

Он вяло потянулся и плеснул в стакан виски. Подвинул стакан мне, а сам сделал глоток прямо из бутылки.

— Мне нужна твоя помощь. — Я отставил стакан в сторону. Показал ему записку и рассказал, что произошло.

Прочитав записку, он прикрыл глаза:

— И что?

Я уставился на него, приоткрыв рот:

— Он забрал Лекси, — повторил я. На случай, если он был слишком пьян, я указал на очевидное: — Мы должны ее спасти.

— Хмм. — Он подумал секунду. — Нет.

Он медленно и демонстративно положил ноги на стол, как будто был очень занят, а я его отвлек.

— Что с тобой? — заорал я. — Ты его видел. Он же ее уничтожит.

— И что? Она сама приехала в Нью-Йорк. Ее никто не просил.

— Она вытащила нас из тюрьмы.

— Мы… прошу прощения, я вполне удачно двигался в этом направлении. Ты забыл. Мы бы прекрасно выбрались оттуда сами. Она сунула нос не в свое дело. Если из-за этого ее взяли в плен, это, черт возьми, ее проблемы.

Злоба, вспыхнувшая во мне, когда я нашел записку, превратилась в гнев такой силы, что я чуть не трансформировался в вампира. На мгновение мне стало наплевать, кто меня увидит.

— Ты. — Я одновременно пытался успокоиться и вложить в свои слова все презрение, которое чувствовал. Дамон сел прямо и смотрел на меня горящими глазами, ожидая удара. — Ты… ты… — Я запнулся.

— Я тот, кем ты меня сделал, — скучно сказал Дамон, салютуя мне стаканом.

Я сгреб его за плечи:

— Нет. Ты не должен быть бездушным убийцей. Даже Катерина не была такой.

Глаза Дамона вспыхнули:

— Не смей говорить со мной о Катерине! Я знал ее лучше, чем ты.

Я покачал головой:

— Ты сам знаешь, что это не так. Ты любил ее сильнее, но я знал ее не хуже. Катерина хотела, чтобы мы трое были вместе вечно. Она не хотела, чтобы мы были соперниками и врагами. Она не хотела этого.

Удивление и гнев, написанные у него на лице, меня почти обрадовали. Почти.

— Я собираюсь спасти Лекси. Или умереть, пытаясь это сделать. А если я каким-то чудом выживу, я больше никогда не хочу тебя видеть.

Прежде чем он успел придумать очередной ехидный комментарий или угрозу, я вышел в ночь, оставив брата позади. Навеки.

Гнев — все, что у меня осталось, и он действовал так же, как человеческая кровь в первые недели, когда я стал вампиром. Я не верил в безразличие Дамона, не понимал, что с ним происходит. Но его отказ помочь мне не изменит моей цели: я должен спасти Лекси.

На другой улице джентльмен на угольно-черной кобыле дружелюбно беседовал с хозяином магазина. Когда хозяин зачем-то зашел внутрь, я схватил лошадь под уздцы и, второй раз за последние двадцать четыре часа нарушая запрет, велел наезднику спешиться и наслаждаться долгой прогулкой до дома.

Хотя в нормальном состоянии я бы бежал быстрее лошади, сейчас я был голоден и измучен, так что, шепотом подгоняя лошадь и отдав вожжи, я несся громким галопом по улицам Нью-Йорка. Кобыла оказалась прекрасным животным, чутко реагировала на малейшее движение, на прикосновение колена. Волосы развевал ветер, в руке я сжимал повод — я снова почти почувствовал себя живым.

Небо начало светлеть, и в хрустальной голубизне раннего утра я гнал и гнал кобылу — от этого могла зависеть жизнь Лекси.

Влетев на аллею, ведущую к особняку Ричардсов, и свернув на тропинку к часовне, я понял, что принял правильное решение. Я чувствовал запах древнего — застарелую вонь крови, смерти и гнили, следовавшую за ним, как тень. Лошадь заржала в ужасе.

Я соскочил на землю, пока лошадь не остановилась, и шлепнул ее по крупу:

— Домой.

Она попятилась, как будто не хотела терять новоприобретенную свободу, потом развернулась и унеслась.

Я вбежал в зал, где женился, отодвинув со своего пути одинокого слугу.

Лекси была здесь, привязанная к алтарю, как жертва древним богам. Ноздри обжег запах вербены — веревки были явно в ней вымочены. Солнце встало, залив кроваво-красным выходящее на восток витражное окно. Свет медленно полз к ее ногам, она корчилась и пыталась отползти. Дымок поднимался там, где смертоносный свет все же коснулся ее пальцев, запах горящей плоти заполнил часовню.

— Лекси! — закричал я.

— Стефан! — В ее крике были и боль, и облегчение.

Я соображал. У меня уйдет слишком много времени на поиски способа снять пропитанные вербеной веревки, закрыть окно мне нечем — ни занавесок, ни ковров. Не думая о себе, я надел собственное лазуритовое кольцо на ее тонкий белый палец.

— Стефан! — запротестовала Лекси.

— Оно тебе понадобится, если ты будешь и дальше следить за мной и меня спасать. — Я сдирал веревки. Вербена жгла пальцы, но Лекси осталась невредима. Несмотря на боль в пальцах, на душе было легко. Я это сделал. Я спас Лекси.