Вероника Мелан - Дрейк

Пальцы перебирали длинный пушистый ворс накидки; в высокие окна заглядывало закатное солнце, простилая длинные оранжевые блики по кофейному столику и дальней стене, живописно подсвечивая рамки картин.

Придется узнать у Дрейка, куда исчезают потерянные вещи и как работать с живыми существами. Любыми путями, хитрыми и обходными, выведать у него эту важную тайну. И тогда Миша, наконец-то, будет жить в доме с любящей хозяйкой, питаться лучшей кошачьей едой и спать не на холодной земле, а на перинах.

Заслужил кот. Давно заслужил…..

С такими нехитрыми мыслями я поднялась наверх, взяла ключи от дома, засунула кредитку и телефон в карман джинсов (сумочке еще только предстояло появиться) и развернулась, чтобы выйти. Потом кое-что вспомнила, вернулась к кровати, с некоторым сожалением расстегнула браслет застывших часов – бабушкин подарок, – аккуратно положила их на тумбу, а на запястье защелкнула новые, выданные Дрейком. На них было два циферблата: один показывал «домашнее» время, а другой время мира Уровней. Удобно. И даже красиво.

А бабушка поймет обновку, сама давно говорила, что те давно сносились и устарели. Я с сожалением посмотрела на потрескавшийся розовый браслет, погладила его пальцем и вышла из комнаты.

Пора отправляться на первую прогулку для ознакомления с теперь уже моим Нордейлом.

Я сидела в полумраке кухни, глядя в темное окно.

Горел на столе торшер, высвечивая ровный круг на скатерти, иногда просыпался и вздрагивал холодильник, капала в раковину вода. В спальне все так же похрапывали и посапывали. 7:06.

Какой сюрреализм. Будто и не было целого дня и половины ночи, проведенных в Нордейле. Утренний тест теперь казался далеким, как прошлогодний снег, Дрейк тоже сделался призрачным и неплотным…. Иллюзия. Машина, дом, поход по магазинам, растянувшийся почти на три часа. Это все было или не было?

7:07.

На руке золотился браслет новых часов.

Вернувшись домой ( там ), я долго разгребала кучу пакетов, раскладывала по местам новые вещи: мыльницы, полотенца, зубные щетки, расчески, косметику…. Много в этот раз не стала брать, только набор для «леди», чтобы было чем припудрить нос и подкрасить глаза, если возникнет такая необходимость. Не удержавшись, накупила местных конфет на пробу и пару коробок замороженной пиццы на случай голода.

Разобрав купленное, я с полчаса покаталась на машине, все больше по своему району, чтобы не потеряться. Хоть GPS и был встроен в приборную панель, как им пользоваться пока оставалось тайной за семью печатями. Надо читать инструкцию. Нова оказалась на редкость тихой и юркой машинкой. Сидеть за рулем такой удобной крохи – сплошная радость. Пальцы до сих пор помнили прикосновение к обивке салона и ткани сидений.

7:08.

Простучали чьи-то каблуки за окном.

Потом я смотрела огромный плазменный телевизор. Щелкали каналы: фильм, развлекательное шоу, новости, какой-то концерт…. Опустела наполовину вазочка с конфетами, незаметно сморил сон. Проспала я часа два, перебралась в спальню на втором этаже, поспала еще….

Проснулась уже в четыре утра по местному времени, а дальше все, будто спички в глазах. Прыгнула домой, а там «7:05» того же дня.

Я покачала головой. Сюрреализм. Надо просто привыкнуть.

Заскрипела родительская кровать – кто-то перевернулся во сне. Прошелся по облетевшим березам за окном ветер, колыхнулись в свете подъездного фонаря листья.

До работы еще два часа…. Как скучно. И чем я раньше вообще дома занималась?

Наручные часы сообщали, что в Нордейле 4:06 утра.

На мою сияющую физиономию косились с подозрением.

Работа двигалась бодро, переводы лились из меня, как вода из фонтанов в Риме. Чесалось плечо. Кружки с чаем сменяли одна другую, вкусно хрустело во рту печенье.

Уже к обеду была выполнена дневная норма, впрочем афишировать сей факт я не торопилась, а занялась приятным сердцу делом – пересчетом моей иномирской зарплаты на местные деньги. Сколько ж это было бы в рублях? Вчерашний (сегодняшний? А ну эти формулировки в баню!) поход по магазинам прибавил представления о местных ценах, теперь можно было заниматься конвертацией.

Созданная таблица в Excel начала быстро заполняться данными. Шевелились губы, воодушевленно порхали по клавиатуре пальцы. Так…. продукты питания, косметика, бытовая утварь….

Через пятнадцать минут я взирала на результат на экране монитора с удивленным лицом. Получалось, что Нордейловский «доллар» по ценности был приблизительно равен местному «евро». И если перевести сумму в пятнадцать тысяч по курсу, то моя месячная зарплата равнялась примерно шестистам тридцати тысячам рублей.

Я поперхнулась чаем.

– Печенька не в то горло попала? – раздался от стола у стены язвительный голос Татьяны.

– Иди в зад, – беззлобно ответила я.

Ленка прыснула со смеху, Валентина Юрьевна укоризненно покачала головой.

Комната для обучения была небольшой и, если не считать квадратного стола с дырой посередине, нескольких стульев и доски, совершенно пустой. Лысые деревянные стены – ни портретов, ни изречений, ничего. Два окна, завешанные жалюзи блокировали доносящиеся с улицы звуки. Скукота. Хоть бы ручку с листочком, чтобы как в школе, но Дрейк лишь отрицательно покачал головой.

Я дожидалась его в пустом классе, чувствуя себя вернувшимся в прошлое подростком. Не хватало только гомона соседей, стука линейкой по столу и нудных задач по геометрии.

К тому времени, когда в плече зазудел чип, я была уже в Нордейле, в своей новой библиотеке, разглядывая доставшуюся вместе с домом книжную коллекцию, где все имена на корешках были сплошь незнакомые. Как раз начала читать что-то похожее на местный любовный роман, где в главной роли была женщина воин, решившая, что ей надоело жить…. Очень драматичное начало.

Зудящий чип означал, что до начала занятия ровно час. Приведя себя в порядок, я не стала терять времени: прыгнула сразу на знакомую улицу, где здание Комиссии прикидывалось рощицей, и зашагала к проходной. Удостоверение, идентификатор личности, пудреница, ручки и карандаши лежали в новой сумочке, моей недавно приобретенной в воскресный шопинг гордости.

Дрейк встретил меня на первом этаже, покосился на часы, фыркнул что-то про раннее прибытие, после чего проводил в этот класс и оставил в одиночестве. Я не роптала. Хоть сидеть было и скучно, а опаздывать на первое занятие мне казалось дурной приметой.

В Нордейле было 8:36 утра, а мамину квартиру я оставила в сумерках. Второй циферблат показывал застывшие цифры 20:13 предыдущего дня. Не успела я вновь нырнуть в философию по поводу временного абстракционизма, как единственная дверь приоткрылась, и в класс вошел человек, раздраженно огляделся по сторонам и на всякий риторически уточнил: