Синтия Хэнд - Неземная

— Но если я сдерживаю себя, то чувствую себя подделкой, — сказал Джеффри, — что еще хуже.

— Я знаю.

— Я не буду делать этого, — сказал он. Я взглянула в его смертельно-серьезные, серые глаза. Он сглатывает, продолжая удерживать мой взгляд. — Я не буду сдерживать себя. Я не хочу претворяться тем, кем не являюсь.

— Даже если это поставит в опасность? — спрашиваю я, смотря мимо.

— Опасность? Анжела Зербино опасна?

Вот он, тот момент, когда я должна рассказать ему о Черных Крыльях. Существуют плохие ангелы, которые охотятся на нас, а может даже и хотят нас убить. Существуют оттенки серого, о которых мы даже не знали, и еще кое-что, о чем мне следует ему рассказать, но его глаза умоляли меня не лезть к нему больше со всем этим.

Мама рассказывала нам о том, что мы особенные, но не забыла ли она упомянуть, что этот «дар» вовлечет нас в противостояние ангелов, по отношению к которым у нас есть обязательства? Может, я не хочу больше принимать в этом участие. Может, я не хочу, чтобы меня заметили, не хочу летать, разговаривать на таинственном ангельском языке, спасать мир или, для начала, одного чертовски сексуального парня. Я просто хочу быть человеком.

— Будь осторожнее, хорошо? — говорю я Джеффри.

— Хорошо, — отвечает он, а затем добавляет, — Спасибо… Знаешь, иногда ты бываешь очень хорошей.

— Вспомни это в следующий раз, когда будешь вытаскивать меня из постели в пять часов утра, — сказала я устало. — И кстати, не забудь передать Кимбер привет от меня.

Затем я пошла в свою комнату и, не в состоянии уснуть, долго лежала в темноте, не переставая прокручивать в голове снова и снова всего лишь два слова — «Черное Крыло».

(Переводчик: lialilia; Редактор: [unreal])

Сегодня утром солнце такое яркое, что кажется, будто я стою на замерзшем облаке. Я на вершине склона, называющегося «Бескрайний». Его уровень — два синих квадрата, то есть тяжелее, чем зеленый круг, но не дотягивает до черного бриллианта. И я здесь. Долина внизу настолько белая и безмятежная, что с трудом верится, что идет уже первая неделя марта.

Я поправляю защитные очки, беру лыжные палки и чуть нагибаюсь вперед в своих ботинках, чтобы проверить прочность креплений. Все в порядке. Я бросаю свое тело вниз по склону. Холодный ветер впивается в открытые части тела, но я ухмыляюсь как безумная. Это просто чудесно, чувство наиболее близкое к полету. Я почти ощущаю свои крылья в такие моменты, но они, конечно, не видны. На одной стороне трассы установлены могулы, и я пробую проехать по ним, поднимаясь вверх и снова опускаясь вниз. При этом я ощущаю силу моих колен, ног. Я довольно хороша на могулах [27] Могул — вид лыжного фристайла, состоит в катании на горных лыжах по бугристому склону (по буграм, или могулам) и выполнении прыжков на трамплинах. . И я люблю снежную пудру, из-за которой кажется, что я лечу сквозь облако, оседающую на моих коленях белым пушистым снегом и разлетающуюся позади, когда я проезжаю дальше. Мне нравится проходить трассу первой ранним утром, после снегопада, это позволяет мне прочертить собственную тропу через свежую пудру.

Я действительно полюбила лыжи. Очень жаль, ведь сезон скоро закончится.

«Бескрайний» приводит меня прямо к «Южному пути» — дороге, которая идет вдоль горы почти горизонтально. Я устанавливаю лыжи прямо и отталкиваюсь, набирая скорость, пробираясь сквозь деревья. Где-то позади поют птицы, но пение затихает, когда я проезжаю мимо. Тропа открывается на еще один ухоженный склон — «Вернер», один из моих любимых, и я останавливаюсь на его краю. Люди устанавливают на склоне ворота для гигантского слалома [28] Слалом — одиночный скоростной спуск по фигурной трассе, обозначенной попеременно воротами красного и синего цвета, с их обязательным прохождением. . Сегодня будут соревнования.

Что означает, что Кристиан тоже будет здесь.

— Во сколько соревнования? — спрашиваю у одного из парней, проходящих мимо.

— Ровно в полдень, — отвечает он.

Я смотрю на часы. До одиннадцати еще несколько минут. Я должна перекусить, взять складной стул и отправляться на вершину «Вернера» смотреть гонку.

В лодже [29] Лоджи — специальные места для проживания туристов, оборудованные на лоне дикой природы. я замечаю Такера Эвери, обедающего с девушкой. Это что-то новое. Этой зимой я почти каждые выходные провожу в Тетон Виледж (спасибо маме, которая не против платить невероятно высокие взносы клубу), и почти каждый раз я вижу Такера, примерно в полдень, после того, как он закончит свои занятия на склоне для новичков. Не то чтобы я натыкаюсь на него по всей горе. Он больше предпочитает кататься по непересеченной местности, вне проложенных трасс. Я еще не пробовала кататься так, для этого, как минимум, требуется напарник, так, чтобы если с одним из вас произойдет что-нибудь ужасное, другой мог прийти на помощь. Я не любительница экстрима — моя цель всего лишь уровень черного бриллианта, ничего особенного. Тетон Виледж — забавное место, со всеми этими знаками, напоминающими на каждом шагу, что «Эта гора — то, с чем вы никогда раньше не сталкивались » и если вы не знаете, что делать, то «Вы можете умереть». На непересеченной местности указатели предупреждают, что «Здесь начинается зона повышенного риска, с неограниченным количеством опасностей, лавин, скал и прочих скрытых препятствий. Вам придется заплатить спасательной команде» и я думаю, что нет, спасибо. Я выбираю жизнь.

Может эта девушка и есть партнер Такера по лыжам? Я делаю несколько шагов в сторону, чтобы увидеть ее лицо. Это Ава Петерс. Она в моем классе по химии, определенно привлекательная, с большой грудью и суперсветлыми, почти белыми волосами. Ее отец — владелец рафтинг [30] Рафтинг — спортивный или туристический сплав по бурным рекам. -компании. Мне удивительно видеть Такера с одной из популярных девчонок, при том, что он определенно не из богатеньких. Но в школе я заметила, что он один из тех парней, которые могут найти общий язык с каждым. Со всеми кроме меня, если быть точной.

Глаза Авы чересчур сильно накрашены. Я спрашиваю себя, нравится ли ему это.

Он переводит взгляд на меня и ухмыляется до того, как я успеваю отвести глаза. Я ухмыляюсь в ответ, потом пытаюсь подойти к буфету. Но идти в лыжных ботинках почти невозможно.

Я стою с несколькими другими зрителями на краю «Вернера» и смотрю, как Кристиан проходит ворота, иногда задевая их своим плечом, проезжая мимо. Это грациозно, то, как он наклоняется перед воротами, его лыжи становятся на край, а его колени почти задевают снег. Его движения такие аккуратные, продуманные. Его губы сжаты, он предельно сконцентрирован.