Кристин Фихан - Темное золото

Александрия отпрянула, толкнув его что было силы. И охотник, не удержав равновесия, упал на пол балкона. Он смотрел на ее закрытые глаза, сдерживая смех.

— Что случилось?

— Перестань так делать.

Но слова мало что значили. Это возбуждало. Соблазнительница… Уперев руки в бока, она гневно сверкнула на него глазами.

— Успокойся!

В кухне стало тепло от камина, в котором Стефан разжег огонь. В воздухе витали ароматы кофе и корицы. Александрия вошла вместе с Эйданом, они неосознанно время от времени прикасались друг к другу. Он посмотрел на ее склоненную голову. Алекс была настороже, напуганная тем, как реагировало на него ее тело. И сейчас, когда она ослабила контроль, ей инстинктивно хотелось быть с ним рядом. Алекс едва доставала ему до плеча, и охотник обнял ее за талию. Казалось, она даже не заметила этого.

Ее кожа сводила его с ума, но он шел с обычной грацией, и лицо его ничего не выражало. Эйдан не взглянул на Мэри, когда та повернулась от стойки, за которой взбивала яйца. Экономка светилась от радости. Алекс привязана к Эйдану не меньше, чем он к ней.

— Эйдан! Александрия! Я и не знала, что вы были в саду, — воскликнула Мэри, присматриваясь к ним и отмечая бесстрастное выражение лица охотника и легкие тени под глазами у Александрии. — Малыш Джошуа плохо спал. Думаю, он не слышал, как вы вошли. Он хороший мальчик. У него такие красивые локоны!

Александрия улыбнулась.

— Он их так ненавидит…

Мэри кивнула.

— Как он?

Александрия была уже не так бледна, как в ту минуту, когда Эйдан внес ее в дом. Он хорошо покормил ее, Мэри была уверена. Она глубоко вздохнула.

— Я хотела поблагодарить тебя за то, что ты сделала для Эйдана. Ты очень мужественная девочка. Стефан сказал, Эйдан мог умереть, если бы не ты. А он мне как сын или брат. Он наш друг, наша семья. Спасибо, что спасла его.

Эйдан нахмурился, но Алекс не обратила на это внимания.

— Не стоит, Мэри, уверена, он справился бы и без меня. Эйдан очень сообразительный. Это я должна благодарить, что ты позаботилась о Джошуа.

Эйдан нагнулся, чтобы поцеловать Мэри в лоб.

— Я уже много лет говорю тебе, что ты слишком обо мне волнуешься. Но ты права, Александрия спасла мне жизнь.

Алекс показала ему язык.

— И это все, что ты можешь сказать? — прошептала она так, чтобы услышал только он.

Эйдан ласково потрепал ее волосы.

— Я так думаю.

Стефан вошел с вязанкой дров.

— Эйдан! Вы уже встали! — заулыбался он обоим. — Александрия, ты выглядишь намного лучше, чем в последний раз, когда я тебя видел. Но я верю, ты знала, что делала.

Она застенчиво откинула локон от лица.

— Я, скорее, предполагала. Не думала, что получится. Я привыкла жить самостоятельно, заботиться о Джошуа, принимать решения. Кроме того, Эйдан упрям как бык.

И она еще смеется над ним, бесенок! Эйдан почувствовал: она его дразнит. И он впервые за все эти столетия понял: он не один. У него был дом, настоящий дом, и семья, его семья. Джошуа безмятежно спал в своей постели, Мэри и Стефан смеялись и шутили на кухне, а рядом с ним была женщина, в которой заключалась вся его жизнь. Она необходима ему, как воздух, как кровь. Она подарила ему сердце, и сейчас он способен чувствовать любовь, смеяться, принимать дары, которые ему ниспосланы.

— Этот видный мужчина приходил снова, — вдруг заметила Мэри, и ее глаза заблестели, но при этом она сделала вид, что очень занята у барной стойки.

Стефан поперхнулся кофе, и Эйдану пришлось похлопать его по спине. Он с подозрением посмотрел на обоих.

— Что за мужчина?

У Эйдана засосало под ложечкой.

Мэри слегка коснулась руки Александрии.

— Твой мистер Айвэн. Он очень расстроен и волнуется. Даже обратился в полицию, когда мы не позволили ему увидеть тебя. Они были здесь вчера утром. Очень вежливые полицейские. Думаю, ты их знаешь, Эйдан, — просияла Мэри.

— Томас Айвэн снова приходил? — потрясенно спросила Александрия.

— О да, дорогая, — довольно сообщила Мэри. — Он очень волнуется за тебя.

— Он обратился в полицию?

Александрию огорошила эта новость.

— Были и два детектива. Они хотели поговорить с тобой и Эйданом, как только вы вернетесь. Мы сказали, что Эйдан отвез тебя в частную клинику, так как ты была очень больна. Эйдан не раз помогал им деньгами, когда это было нужно. Маленькие займы под небольшой процент — вполне законно. Я решила, что мистер Айвэн очень их разозлил своими обвинениями против Эйдана.

— Могу представить, что он устроил, — сухо заметил Эйдан.

Казалось, Мэри даже не обратила внимания на его замечание.

— Я считаю, это замечательно, что он так о тебе беспокоится. Вряд ли надо его за это винить, — продолжала она, улыбаясь. — Он хотел, чтобы полицейские обыскали дом, но они, конечно, отказались. Тогда мистер Айвэн оставил свой номер и еще кое-что. Позволь мне вручить это тебе.

Мэри говорила, словно взволнованная школьница.

Эйдан лениво оперся о барную стойку, но в его глазах не было ни капли лени. Он следил за каждым движением экономки, не моргая, словно хищник, подстерегающий добычу. Стефан забеспокоился и придвинулся к жене, но Мэри, казалось, ничего не замечает.

— Что мне сказать полиции? — спросила Александрия, не увидев угрозы в позе Эйдана, и коснулась его руки. — Я не могу говорить с полицией, Эйдан. А если они спросят о Генри или тех женщинах? Томас Айвэн сказал им, что я там была. Я не могу разговаривать с полицией. Зачем Томас это сделал?

Эйдан с довольной усмешкой обнял ее за плечи. Мэри достала из холодной кладовки огромный букет роз в хрустальной вазе. Эйдан заметил, что Александрия перевела дыхание.

— Это для тебя! — жизнерадостно сообщила Мэри, игнорируя угрюмое выражение лица Эйдана. — Их принес твой мистер Айвэн.

Александрия отстранилась от Эйдана и подошла к экономке.

— Какие красивые розы, — сказала она восхищенно. — Мне еще никогда не дарили цветы, Мэри. Никогда.

Она прикоснулась к лепестку.

— Разве они не прекрасны?

Улыбаясь, Мэри кивнула в знак согласия.

— Я подумала, их можно поставить в гостиной или, если хочешь, в твоей комнате.

У Эйдана буквально чесались руки от желания придушить эту женщину. Он знал Мэри с того момента, как она родилась, и до сегодняшнего дня, когда ей исполнилось шестьдесят два, и они никогда не ссорились. А тут ему захотелось просто-напросто прикончить ее. А Айвэну надо оторвать голову. Цветы. И почему он сам не подумал о цветах? Почему Мэри ни разу не сказала об этом? Почему она их приняла? На чьей она все-таки стороне? Цветы! Оборвать бы на них лепестки все до единого.

— Посмотри, — ворковала Мэри, — даже шипы обрезаны, чтобы ты не укололась. Какой внимательный!