Арина Рахманина - Тонкости бытия незамужней колдуньи

Это звучало очень правильно, трезво и нормально. А потому совершенно не подходило к истории моей абсолютно ненормальной и во многом абсурдной любви.

Если мирозданию так нужно было, чтобы у меня всё было по-старомодному и правильно, почему было не послать мне любимого мужчину до того, как я почти сойду с ума от отчаяния?

- Девочки, мне очень жаль, но я не собираюсь бросать Женю, - сказала я.

- Да никто тебя и не заставляет! - заверила Ляля. - Просто... Просто очень не хотелось бы, чтобы ты вечно была в роли любовницы. За то время, что вы с ним вместе, он уже десять раз мог бы решиться уйти от жены. А теперь он, кажется, привык, ему удобно...

- Я хочу спать, - перебила её я.

Ляля была очень умной. Она кивнула, пожелала мне спокойной ночи и ушла. Я же снова выключила свет и подошла к окну.

Луна освещала ночное море. Летний воздух был полон истомы и ощущения того, что жизнь прекрасна. Года через три мы с Женей будем смотреть на такое же ночное море, а в кроватке рядом будет спать наша девочка. Мы будем настоящей семьёй. И неважно, что мы не сможем никому рассказать правду. Мы будем настоящей семьёй! Любовь и преданность не меняются от того, сколько людей о них знают. И неважно, что там кто-то говорит. Даже если эти кто-то - твои лучшие подруги.

Как бы там ни было, а это лето стало лучшим в моей жизни.

Женя какое-то время настаивал, что мне нужно проводить больше времени с подругами, а я отнекивалась, не желая проводить время с кем-то ещё, кроме него и моих родителей. Последняя поездка на море не заставила меня иначе относиться к моим девочкам. Нет, я всё так же любила и ценила их. Если бы любой из них потребовалась помощь, не было бы на свете ничего, что заставило бы меня хоть секунду помедлить и не оказать её. Но у них всё складывалось идеально, а потому ни одна из них не заметила особо, насколько мы отдалились.

- Жень, у них у всех теперь есть пары. Ксюшка и Ляля вообще в конфетно-букетном периоде. Им не до меня.

Женя не слишком поверил, но сдался. Тем более, что альтернатива вдруг нашлась сама собой.

Мой детский сад существовал всего несколько месяцев, но я очень строго следила за всем, что в нём происходило. Так что учреждение очень быстро получило репутацию одного из лучших в городе. Если и раньше у меня не было проблем с желающими отдать сюда своего ребёнка, то сейчас для них просто не осталось места. Детишек и так возили даже из отдалённых районов.

Группы у нас были всего по десять человек, чтобы воспитатели могли уделить как можно больше внимания каждому воспитаннику. Очень быстро все они оказались заполненными, но желающие буквально выстраивались в очередь, уверяя меня, что разницы между десятью и одиннадцатью детьми нет. Я отремонтировала ещё две комнаты, стоявшие до этого запертыми, набрала ещё две группы, а остальным приходилось объяснять, что наша концепция позволяет в одной группе находиться максимум десяти малышам.

Тогда меня начали умолять расшириться, и я стала искать здание для второго детского сада. Родители, услышав об этом, оказались готовы и ремонтировать новое здание за свой счёт, и давать мне подарки, чтобы туда-то их отпрысков точно взяли. А ещё мамаши пытались со мной дружить. Многие - исключительно из корыстных целей, но встречались и такие, которым я действительно была симпатична. С ними-то я и начала ходить по кофейням и магазинам. Так что проблема с общением решилась сама собой. Это не были близкие подруги, зато мне не было скучно, а им было в общем-то всё равно, есть ли у меня муж или нет. Их единственный интерес заключался в одном.

- Ева, дорогая, - спрашивали они. - А у вас есть дети?

- Да, - соглашалась я. - Но у меня совсем маленькая девочка. Ей ещё рано ходить в детский сад.

Моя дочь должна была родиться всего через несколько месяцев. Чтобы не объяснять, почему у меня нет живота, я решила сказать, что она уже есть.

- А как её зовут? - спрашивали мамаши.

Вот тут-то мне и пришлось впервые всерьёз задуматься об имени для своей крошки. Вернее, несколько вариантов у меня было припасено, но все они казались несколько экзотическими. Хотя, в итоге, я решила остановиться на одном из них. Не называть же дочку Таней или Машей - банально до зубной боли.

- Её зовут Гизела.

- Гизела?? Это такой вариант имени Жизель?

- Это имя давали в семьях германских и австро-венгерских императоров, - пояснила я любительницам оперы. - Мне понравилось, как оно звучит.

Женя, услышав, что нашу малышку будут звать Гизелой, немного удивился, но не возражал.

- Это означает "способная к познанию", - сказал он. - Думаю, для нашего ребёнка - самое оно.

Я никогда не знала, что означает это имя. Для Жени же это проблему явно не представило, и к нашей общей памяти это отношения не имело. Значит, он неплохо знаком с европейскими традициями и историей. Что ж, запомним. Может быть, когда-то я смогу вычислить, что он за существо.

Пока сущность любимого мужчины оставалась загадкой, я продолжала просто наслаждаться жизнью с ним рядом. Он исполнял своё обещание за обещанием. Мы сходили в поход, и не в какой-нибудь, а по Карпатам. Затем Женя на несколько дней свозил меня в Прибалтику. Вернее, я полетела в Вильнюс на самолёте, а он встретил меня там, каким-то образом сумев избежать таможни. Паспорта у него, ясное дело, не было.

Чем дальше, тем ближе мы становились. Если раньше его присутствие в моей жизни казалось чудом, то теперь казалось, будто Женя был рядом всегда. Мне было с ним всё так же легко и беззаботно. В нём постепенно проявлялись те черты, которых во мне самой никогда не было. Выяснилось, что он любит травяные отвары. Мне доставляло удовольствие находить нужные ингредиенты и готовить их для него. А ещё он проговорился, что любит черёмуховый хлеб. Потом очень быстро поправился, что никогда такое не пробовал, но ему кажется, что это может быть вкусно. Я поначалу вообще растерялась, потому что понятия не имела, что на свете вообще есть черёмуховая мука. Пришлось немало времени потратить на то, чтобы выяснить, где её можно заказать. Тем не менее, мне это удалось, и однажды, войдя в дом, Женя уловил аромат, который точно был ему знаком.

- Чем это пахнет? - сделал он вид, что удивился.

- Это черёмуховый пирог, - ответила я, едва не подпрыгивая от радости.

Женя умудрился обрадоваться ещё больше меня.

Не стоит тратить время на дальнейшие описания. Достаточно будет сказать, что мы просто были счастливы вместе, несмотря ни на что. Хотя днём Женя не мог быть рядом, а вечерами мы избегали освещённых мест, он окружал меня такой заботой и любовью в те часы, когда мы оставались наедине, что весь земной шар терял какую-либо ценность.

Так продолжалось неделю за неделей, месяц за месяцем, пока однажды я не проснулась от стука капель осеннего дождя по стеклу. Уже почти год Женя был со мной. И это был полный счастья и радости безмятежный год. Я засыпала с улыбкой, а просыпалась от поцелуев.