Елена Саринова - Сотая бусина

- Зеня, что он сказал?

Кот, склонившийся над головой Ветрана, с испугом оторвал от него взгляд, не узнав мой 'пустой' голос:

- Он сказал: 'Как холодно'.

- Холодно?.. Любимый, тебе не должно быть холодно. Я тебя сейчас согрею, - обхватила я руками голову мужчины и прижала к себе. - Но, я совсем пустая, потратила все на эту сволочь. Ты погоди, любимый, я сейчас принесу из нашего с тобой очага. Ты погоди. Я тебя сейчас согрею.

- Стася, что ты говоришь? - потрясенно прошипел кот. - Его уже не согреть. Ему твое тепло уже не нужно.

- Много ты понимаешь. Его надо согреть. Он не должен мерзнуть тут под дождем, я сейчас, - снова обо что-то запнувшись, со всех ног понеслась я к своему дому, лишь постоянно твердя про себя. - Ты погоди, ты только погоди, любимый, я сейчас...

Обе двери так и остались нараспашку, как открытый в ночь пустой глаз, и я уже видела маленькую фигурку у самого входа, томящуюся сейчас в ожидании. И даже открыла рот, чтобы крикнуть ей... Да так и застыла в ярде от собственного крыльца. По нашему двору, мне наперерез плыл сизый сгусток с такой мощной волной энергии, что хватило бы на многих Горстов Фенербаков. Его 'отторгнутый' дубль. Даже пытаться теперь было бесполезно. Я лишь отчетливо, сквозь мрак последних минут осознала, почему так легко смогла убить некроманта - он сам, вот уже много времени был в роли 'дубля', отдавая силу и душу по капле своему собственному бывшему творению. Я лишь попятилась на крыльцо, думая только о том, чтоб не запнуться и сейчас и не встретить его позорно распластанной у порога.

Так мы и двигались - я, спиной вперед и следом он. Неотвратимо, как смертельный приговор, лишь отсроченный в исполнении. Потому что то, о чем он мне сейчас вдалбливал в голову, даже в кошмарах представить не могла:

'Остановись, маг'

'Не-ет'

'Прими'

'Нет'

'Смирись... Тело... Мне нужно твое тело'.

'Да?.. А как же моя душа?'

'Душа?.. Суета... Остановись'

И я остановилась, ткнувшись лопатками в теплую глиняную выпуклость, ощутив в тот же миг, как вместе с собственной силой ко мне возвращается трезвость в мыслях... Но, одной ее явно не хватит, для того что я сейчас решила сотворить. Как свой последний шанс. Самый последний, ведь...

'Зная всю правду, мы совершаем больше ошибок, потому что лишаем себя веры в счастливое провидение'... - то, что я никогда не забуду.

'... Ибо надежнее стен высоких разделяют нас наши вековые предубеждения' - то, что убило мою любовь.

'Послушай, Ветран, мы все, и маги и верующие в Бога люди черпаем свою силу из одного источника. Только разными способами...' - единственное, на что сейчас уповаю...

Я достала ее из кармашка и под пристальным оком дубля сжала в ладони. Он лишь только наблюдал за глупой суетой мага, который скоро смирится с судьбой или, хотя бы расслабится, чтобы впустить в себя... А потом, отведя руку назад, ухватила из пламени очага маленький язычок. Он все также ждал, стуча в мою голову: 'Глупая. Глупая'... А потом я сложила их вместе и подбросила огненный шарик к глазам, до предела их распахнув и моля только лишь об одном... хотя, не умею молиться: 'Сохрани мою душу. Прошу. Я хочу к своему любимому'... Бусина вспыхнула, ослепив меня на мгновенье и, вместе с огнем понеслась в опомнившегося слишком поздно фантома. А потом мой дом заполнило пламя. Оно металось, ударяясь о стены, окна, перила, путалось в занавесях и страшный рев, гудящий у меня в голове, заставил пригнуться к полу:

- Хозяйка, надо уходить! Хозяйка!

- Принеси мне шкатулку. Я выкину ее с тобой - Зеня найдет. А я никуда не уйду.

- И я без тебя не уйду, - наплевав на огонь вокруг, встала в позу моя домовиха.

- Груша, я не хочу с тобой спорить. Я устала. Ты ведь сама знаешь, что случилось с Ветраном, иначе бы дубль сюда не попал, - я сидела сейчас, прижавшись спиной к очагу, и отстраненно наблюдала за родной стихией. Я не мешала ей, ведь рев до сих пор не стих. Пусть подавится, сволочь. Мне уже все равно. - Мне уже все равно, Груша. Так что, неси шкатулку, а я остаюсь. Я хочу к нему. Даже, если он меня ненавидит.

- Так какого ахирантеса ты тут сидишь?! Поднимайся и живо скачи к нему!

- Что?!

Груша сама от себя обалдела, но, как только перевела дыхание, заголосила вновь:

- Снимай со стены ходики и несись отсюда! К Ветрану она захотела, а сидит тут, как трахикарпус размазанный, топинамбуром тебя накрой!

- Груша, а зачем мне тетушкины часы? - только и смогла проблеять я, машинально отмахнув от нее особо ретивый язык пламени.

- Так Зигмунд же у нас - водная стихия и... Э-э, долго объяснять! Поднимайся, хозяйка!

Мне показалось, я обратно летела, сжимая в одной руке шкатулку с прыгающей внутри домовихой, а в другой - тетушкин раритет. Гири больно ударяли по ногам и постоянно путались между ними на своих цепочках и, наверное, будут синяки, но мне наплевать. Я со всех ног летела к нему:

- Сидишь, Зеня? - рухнула перед телом на колени. - Молодец. Ты вообще у нас - большой молодец. Только вот почему про воду ничего не сказал? - руками выворачивая заклинившие створки на часах, процедила сквозь зубы.

Кот, перепугавшийся моего буйного безумия еще больше, чем прежнего тихого помешательства, открыл было пасть, но, домовиха его опередила:

- Так он и не знал. Моя прежняя хозяйка сказала, что избавилась от нее сразу после возвращения из столицы, пустила в хорошее дело. Чтобы Зигмунд не расстраивался.

- Стася, это вы о чем сейчас? - наконец, выдавил он, с опаской косясь на, уже подавшиеся под моими пальцами пластинки. - ... Грундильда, как ты могла?!

- Та-ак, всем заткнуться... Мать моя... Их тут две, - растерянно уставилась я на извлеченную из часов, миниатюрную жестяную фляжку в форме восьмерки. - И крышек тоже две.

- Конечно, две, - хмуро буркнул кот. Потом посмотрел на меня, еще раз на фляжку, на Ветрана. - Хобья сила! Та-ак, сначала с синей крышкой. Это - мертвая вода. Лей ее на рану. Потом вторую. Это - живая. Ее тоже туда и ему в рот. Давай, Стася, лей!

- Лью...

Зарево было видно издали. Особенно хорошо - с Детишкиного холма на окраине деревни. Маг стоял на самой его вершине, запахнувшись в длинный форменный плащ, и смотрел в сторону пылающего на другом ее конце дома. На лице его и даже в глазах не было сейчас ни злости, ни досады. Лишь только легкая ухмылка разочарования. Потому что, он всего-то лишний раз, за свою не короткую жизнь убедился - если хочешь что-то сделать хорошо, то, делай это сам. Рискуй, но, делай.

Жаль, ведь все так хорошо складывалось. И четки эти, как раз приходились кстати. С энергией, в которой бурлили и томились не один и даже не десяток сильных, полных достоинств, драконов. Только выпусти, направь их в нужное тебе тело. А там... И покачал головой, вспомнив, что уже и заголовок придумал, чтоб в нужный момент подсказать этому писклявому прикормышу из главной газеты в Бередне: 'Дракон, пробужденный из спячки инородной магией начал свое кровавое шествие по стране. Кто следующий на его пути?' Банально, конечно, зато в точку. Эх, такое добро пропадает. Жаль...