Ольга Романовская - Забвение роз

Прихрамывая, Мериам с трудом поспевала за госпожой Норой. К счастью, та смилостивилась и сбавила шаг. По дороге Мериам попыталась выяснить, чем обязана такой чести как беседа с директором. Ответ не порадовал. Картины, одна страшнее другой, вставали перед глазами. Дед убьёт, отец лишит наследства. Мать, конечно, пожурит, но пожалеет, только в родительском доме Мериам всё равно житья не будет, хоть к бабке беги, той, что ведьма. Заодно и ремесло переймёт.

Мериам замешкалась у рокового порога, с надеждой глянула на госпожу Нору: может, та скажет, что не нашла?

- Иди, - подтолкнула её секретарь, - всё равно придётся.

Госпожа Нора открыла дверь и сообщила, что адептка Ики пришла.

Низко опустив голову, Мериам переступила зловещий порог и, воспользовавшись приглашением, присела на краешек стула.

- Что же вы так, адептка? - отеческим тоном пожурил Крегс. - Такая хорошая девушка - и профессора прокляли. Сами понимаете, что это дело... кхм.. Плохое дело. Я вынужден буду вас отчислить. Мне безмерно жаль, но правила...

- Пожалуйста, не надо! - взмолилась Мериам, подняв на него полные слёз глаза. - Я извинюсь перед профессором Шардашем. И... И я ведь только хотела, а не сделала. Преступное намерение, а не преступление!

Директор мысленно улыбнулся, обрадовавшись находчивости адептки, но внешне оставался невозмутимым. Открыв личное дело Мериам, он уставился на двенадцать штрафных баллов - подписать или не подписать графу об отчислении? В конце концов, из прямых улик - только слова Шардаша и косвенное признание адептки Ики. Однако намерение нанести вред преподавателю тоже карается - пятью баллами. Более чем достаточно.

Мериам продолжала всхлипывать. Она предлагала вымыть всю Школу, почистить всю картошку на кухне, простоять целый день на горохе, лишь бы только остаться учиться. Директор медлил, и это дарило надежду на помилование. Селениум Крегс часто ограничивался выговором там, где другой бы поставил штрафные баллы.

В волнении адептка ослабила ворот платья и случайно нащупала край носового платка. Воспоминание резануло разум. Травинка, оброненная Шардашем! Какая же Мериам дура - носит на груди спасение и не помнит о нём!

- Господин директор, я...я должна вам кое-что сказать. И показать, - заикаясь пробормотала адептка, извлекла платок и положила на стол: - Вот.

Селениум Крегс в недоумении уставился на Мериам, затем на травинку, поднёс её к глазам, чтобы рассмотреть, и нахмурился:

- Откуда это у вас?

- Это не моё. Я нашла её в классе прошлой ночью, когда... когда шла... Словом, совершила проступок. Там были двое, один - профессор Шардаш. Он, кажется, принёс кому-то эту траву. Я ведь не ошиблась, это тавиока?

- Адептка Ики, вы осознаёте, что говорите?! - побагровел директор. В волнении он даже привстал с кресла. - Вы обвиняете преподавателя в нарушении закона!

Испуганная Мериам поспешила взять свои слова обратно, промямлив, что всего лишь слышала голос профессора в том классе, а как туда попала тавиока, не знает. Селениум Крегс что-то говорил, а она не слышала, временно оглохнув от страха и волнения. Померещилась сырая камера и скалящийся палач. Может, лучше отчисление?

- Идите! - наконец приказал директор. - И не распространяйте нигде эти выдумки!

Ему пришлось повторить несколько раз для того, чтобы Мериам услышала. Зато, услышав, она быстрее потока магических частиц вылетела из кабинета, заперлась в комнате и согласилась выйти только тогда, когда госпожа Нора трижды заверила через дверь, что документы на отчисление Крегс не подписал, а добавленные штрафные баллы уничтожил.

Тревеус Шардаш задумчиво смотрел на корешки книг. Прежняя его устраивала - нерадивые студенты тоже могут сослужить добрую службу. Однако в связи с недавними событиями приходилось всё менять.

Выбор профессора пал на тоненькую методическую брошюру. Взяв карандаш, он открыл книжонку на первой странице и углубился в исследование. Удовлетворившись результатом, Шардаш засунул брошюру в карман и подумал о том, что неплохо бы провести ревизию рабочего стола: слишком много хлама скопилось. Часть его профессор намеревался уничтожить, часть использовать для собственных нужд, часть раздать. Заодно и проверит, все ли штрафные баллы начислены верно.

- Вот вы где, Тревеус! А я вас повсюду ищу.

Селениум Крегс затворил дверь преподавательской библиотеки и скользнул взглядом по столам. В уголке приютилась молоденькая учительница риторики: хорошо поставленный голос не последнее дело для мага. Её присутствие внесло коррективы в разговор: директор планировал застать Шардаша одного. Но отступать Крегс не собирался.

- К вашим услугам, - откликнулся профессор. - Вероятно, речь о списке на отчисление. Знаю, фамилий много, но успеваемость не ахти. Увы, это главная проблема Школы.

- У вас, полагаю, такого не было, - закинул удочку в прошлое директор.

- Не было, - подтвердил Шардаш. - Дисциплина - бог учения. Слабые духом магами не становятся.

Крегс подумал, что такой принцип обучения приличествует ордену, а не обычному гражданскому заведению, но промолчал. В конце концов, к делу это не относится.

- У меня к вам деликатный разговор, - покусывая губы, начал директор, косясь на учительницу риторики. Может, попросить её выйти? - Он касается адептки Ики.

- Пролила море слёз и умоляла простить? Но правила едины для всех. Мне тоже жаль адептку, однако... Согласитесь, я мог бы придать огласке дело с проклятием, но не стал. Вполне достаточно, по-моему.

- Вопрос об отчислении адептки решён отрицательно, - огорошил Крегс и наконец-то принял решение. - Элоиз, оставьте нас, пожалуйста, одних.

Учительница, до этого усердно делавшая вид, что не подслушивает, разочаровано сложила губы в форме буквы 'о', собрала тетради и медленно удалилась. Директор предполагал, что ушла она недалеко, прижалась ухом к двери, и вернулся, чтобы поставить 'антиглаз' и 'антислух'. Шардаш равнодушно наблюдал за его действиями, предполагая, что Крегс попросит снять штрафные баллы с провинившейся ученицы, но директор удивил. Начал с того, что с минуту сверлил профессора глазами и в упор спросил:

- Почему вы оставили высокую должность?

- Мне кажется, или этот вопрос мы давно прояснили, - занял глухую оборону Шардаш. - Желаете, наведите повторные справки.

'Темнит!' - мысленно вздохнул Крегс, но тут же напомнил себе, что пришёл не ради прошлого, а настоящего. Многие волшебники из-за неудач в личной жизни отправлялись странствовать - наверное, Тревеус Шардаш поступил так же.

- Адептка Ики, - напомнил Шардаш. Он нервничал, но старался не подавать виду. С чего вдруг директор разворошил прошлое? Или мерзавец не сдержал слова и всё рассказал. Тогда Шардаш сегодня же убьёт его.