Ольга Романовская - Забвение роз

- Глава третья, параграфы с пятого по седьмой. Вы их читали?

Мериам кивнула. Сущая правда, читала, только выучила плохо. Авось, пронесёт, копаться не станет.

- Чудесно! - Шардаш отпер ящик стола и выложил на него засохшие листья, корни и плоды, после чего попросил адептку подойти. - Назовите, пожалуйста, эти растения, расскажите, какую опасность они представляют. К примеру, если мне нужно... - профессор задумался, - вызвать помутнение рассудка, что надлежит взять?

- Альфьен, - быстро ответила Мериам, ткнув в безобидный на первый взгляд жёлтый лист. - Его сок, в отличие от лепестков, ядовит.

- Всё верно. Через три часа всего от десяти капель остановится сердце. Только это?

Адептка задумалась и назвала ещё пару растений. Бред - самый лёгкий вопрос, его Мериам хорошо знала. Шардаш одобрительно кивнул и двумя пальцами, будто стрекозу за крылышки, извлёк из груды мёртвой материи веточку с синими колокольчиками. Высоко подняв руку, он продемонстрировал её ученикам и обратился к Мериам:

- Знаете, что это?

- Колокольчики, - простодушно ответила адептка, но тут же поняла, что поспешила. Таких элементарных ответов на уроках Тревеуса Шардаша быть не может.

- Очень плохо, адептка, - поджал губы Шардаш и с любовью положил на стол веточку с бутонами. - Шестой параграф помог бы вам, но, увы, остался неизученным. Это вьянка - чудеснейший из ядов, от которой нет противоядия. Одно утешает - сорвать случайно вам её не грозит, потому как вьянка растёт...

Профессор замолчал и обернулся к классу.

- В горах, там, где влажно, - с готовностью ответила Патриция, одна из всезнаек-любимчиков преподавателей. - В качестве мази её используют как обезболивающее. Яд вьянки вызывает зуд, но затем унимает боль. Ещё...

- Вполне достаточно, - остановил её Шардаш. - Надеюсь, вы знакомы не только с вьянкой. Теперь же позвольте говорить мне, если именно я числюсь вашим преподавателем.

Пристыженная Патриция села.

- В ведьминских зельях вьянка используется для отворота, невидимости и отравления. При последнем наблюдается: учащение и затем замедление дыхания, боль в области сердца и аритмия, паралич скелетных мышц, расширение зрачков и нарушение цветовосприятия, головокружение, судороги конечностей, озноб. Смерть наступает в результате остановки сердца и паралича дыхания, - закончил Шардаш и отпустил Мериам, напомнив, что той сегодня вечером предстоит визит на кухню.

- Вот ведь въелся! - в сердцах прошептала Инесса, буравя взглядом профессора. Тот в это время мучил очередную жертву. У Нэвила не было шансов: учебник тот не открывал, на уроке ловил ворон. - Что ты ему сделала?

- Конопатых все не любят, - пожала плечами Мериам. - Ладно, 'неуд' не поставил - и то хорошо. Есть шанс выжить.

Она, безусловно, лукавила: в возможность сдачи экзамена Тревеусу Шардашу с первого раза адептка не верила.

Воскресив события прошедшего дня, Мериам вновь вернулась к картофелю. Если разобраться, не так уж много осталось, только руки кожурой пропахли, а пальцы болят.

- Что, милая, умаялась? - посочувствовала повариха-гномка. Стоя на стульчике - иначе не достать, - она мешала тесто для завтрашних пирожков. Начинка как раз из картофеля. - Это оно поначалу, потом привыкнешь.

Мериам едва удержалась от ответа: 'Типун тебе на язык!'. Новых нарядов на кухню она не желала. Гномку - матушку Уйойке - можно понять. Ей ещё одна помощница в радость, только адептка Ики не разделяла любви поварихи к стряпне.

- Изверг он! - пожаловалась Мериам местному духу, примостившемуся на буфете и пившему чай. Призрака звали Серый Том. - Хочет, чтобы меня отчислили.

- Он со странностями, - согласился дух, жеманно оттопырив мизинец, отправив очередную порцию в нематериальный рот. - Не ты первая.

- Обнадёжил! - хмыкнула Мериам, в сердцах бросив картофелину в воду.

- Начальство не обсуждают, - флегматично напомнил призрак и растворился в воздухе.

'Ещё как, все косточки перемывают!' - подумала адептка и, состроив жалостливую мину, глянула на матушку Уйойке:

- Можно, я не дочищу? Целое ведро ведь! Руки болят, спать хочется...

Добрая гномка закряхтела, что не положено, что наказание от начала до конца отбывать надо, а то влетит, и покосилась на дверь, будто Тревеус Шардаш подсматривал.

- А мы никому не скажем, - подмигнула Мериам. - Я эту картошку уже ненавижу.

Гномка поломалась, но отпустила, велев пробираться в комнату тайком. Обрадованная адептка упорхнула, но не к себе, а к старшекурсникам. Идея с проклятием витала в воздухе, пора было воплотить её в жизнь.

Ученики шестого курса Запретного отделения обитали отдельно, своим особым мирком. Здесь засиживались допоздна, так что Мериам не сомневалась, что застанет кого-то не спящим.

Ночной воздух бодрил, уханье совы придавало атмосфере таинственность.

Мериам старалась держаться в тени, передвигалась мелкими перебежками: ей не хотелось попасться кому-нибудь на глаза. Ни адептам, ни преподавателям.

Заветная дверь была снабжена надписью: 'Остерегись!'. Адептка её проигнорировала и поискала ручку - как и следовало ожидать, заколдована. Пришлось вспомнить теорию магии и чуть-чуть подправить положение дел.

В холле-прихожей поджидал сюрприз: говорящий скелет. Он встретил Мериам неласково, загробным голосом поинтересовавшись: 'Зачем пришла?'. Адептка взвизгнула и отшатнулась, опрокинув держатель для зонтиков. На шум сбежались всклокоченные ученики, некоторые прихватили волшебные палочки.

Мериам вежливо поздоровалась, преодолевая страх и стеснение, изложила суть просьбы. Как она и предполагала, будущие маги отказались нарушителями школьной дисциплины, только схитрили: предложили взять их конспекты и самой сотворить проклятие.

- Ты пойми, - оправдывались они, - за это сразу двенадцать баллов влепят, а нам год учиться остался. Обидно не за себя пострадать.

Мериам всё понимала, поэтому согласилась на предложенные условия. Выяснилось, что с её умениями, можно вызвать у Тревеуса Шардаша только приступ острого кашля. Даже понос оказался непосильной ношей для хрупких девичьих плеч. Сама она могла заставить его споткнуться или подавиться - несерьёзно для мести. Старшеклассники нарисовали на двух вырванных тетрадных страницах нужные руны, настоятельно попросили не зачитывать их вслух и не соединять листы.

- Нарисуй на двери его комнаты - так действеннее, - посоветовал один из носителей тёмных знаний. - Прямо сейчас нарисуй, пока спит: всю ночь промается.

Мериам задумалась: рискованно, в Школе до сих пор дежурят солдаты, но пришла к выводу, что так действительно лучше.

- А ты ничего, рыженькая, - рука недавнего советчика легка на плечо адептки. - Заходи, поболтаем. А лучше оставайся. Восемнадцать ведь исполнилось?